Заглянувшие в Бездну

Если такое средство существует, о нем должны знать все жители поселка. Значит, та же Марта может ей о нем рассказать. Или Лиза, вместе с которой Вера работала в библиотеке. Но раз уж Соломон Юрьевич все равно был здесь и имел серьезное намерение поговорить, так почему не выслушать его? И не узнать заодно то, что ей было нужно.

Вера сделала шаг назад, взяла стул за спинку, пододвинула его к столу и села. Она старалась сохранять спокойствие. И даже попыталась придать лицу заинтересованное выражение. Надо сказать, большого труда ей это не стоило — теперь она понимала, ради чего должна выслушать то, чем собирался поделиться с ней Шток.

— Вот почему всегда так? — с улыбкой спросил Соломон Юрьевич. — Услышав что-то, не укладывающееся в привычный для них образ мира, женщина сначала возмущается, кричит, размахивает руками. Как будто это может все вернуть на свои места. И только вволю накричавшись, она готова слушать.

— Мужчины ведут себя иначе?

— С точностью до наоборот. Мужчины сначала слушают, а потом возмущаются и даже лезут в драку.

— Наверное, дело в том, что женщины более эмоциональны.

— У меня имеется иное мнение на сей счет. Но я, пожалуй, не стану его озвучивать.

— Почему?

— Боюсь, вы снова укажете мне на дверь.

Соломон Юрьевич встал, взял заварочный чайник и наполнил стоявшую перед Верой чашку.

— Ну вот, — удрученно произнес он, вдохнув поднимающийся над чашкой пар. — Чай перестоял.

— Я люблю такой, — сухо ответила Вера.

— Вы пьете чай без сахара? — поинтересовался Соломон Юрьевич.

— Да.

— Замечательно, — одобрительно кивнул Шток. — Именно так и следует пить чай. Без сахара, лимона и прочих вкусовых добавок. Хороший чай хорош сам по себе.

Вера рассчитывала, что Соломон Юрьевич снова сядет напротив нее. Но вместо этого он отошел в сторону и начал изучать книги на полке. Которых там было не так уж и много. Помимо томика Элюара в мягкой обложке, который Вера прихватила из дома, там стояли еще пять или шесть книг, что она позаимствовала в библиотеке, потому что не представляла себе дом без книг. Кэрролл, Шекспир, Довлатов, Борхес, Набоков, Эко… В поселковой библиотеке, надо сказать, был великолепный выбор книг. Единственная книга, которую Вера так и не смогла в ней найти, была «Поминки по Финнегану». Да и где ее сыщешь на русском-то? Хотя надежда у Веры все же была. Уж очень не похож был этот поселок на те места, где доводилось бывать ей прежде. Наверно, здесь и чудеса могли случаться.

— Так с чего мы начнем? — Вера пригубила чашку с чаем. — С графа Дракулы?

— Дракула не был альтером, — не оборачиваясь, ответил Соломон Юрьевич. — Он был человеком своего времени.

— Обычно все истории про вампиров начинаются с Дракулы.

Соломон Юрьевич через плечо недоумевающе посмотрел на Веру.

— Я не собираюсь рассказывать вам историю про вампиров.

— Но вы же сами сказали, что альтеры — это те же вампиры.

— Все зависит от того, что вы понимаете под этим словом.

— Вампир?

— Да.

— Нежить, высасывающая кровь у живых людей.

— Разве это похоже на альтеров?

— Мне трудно судить — у меня не было знакомых альтеров.

— Я, Димон, ваш брат наконец…

Вера скептически улыбнулась и помахала в воздухе кончиками пальцев.

— Я не уверена.

Соломон Юрьевич повернулся к Вере лицом.

— В чем вы не уверены?

— В том, что все вы на самом деле альтеры. Где гарантия?

— Мне нет смысла обманывать вас.

— Не знаю.

— За вашим братом пришли ловчие.

— Это могла быть ошибка. Да, я почти уверена, что это была ошибка!

— Вы видели, на что способен Димон.

— Ловкие трюки. Может быть, он раньше в цирке выступал. Прыгал под куполом с трапеции на трапецию.

Соломон Юрьевич улыбнулся и погрозил Вере пальцем.

— Вы меня провоцируете!

— Верно, — не стала отрицать Вера.

— Зачем?

— Не знаю. Может быть, потому, что вы делаете то же самое?

Заложив руки за спину, Соломон Юрьевич прошелся по комнате.

— Я предполагал, что наш разговор окажется непростым. Вы не первая, кому мне приходится доказывать очевидное.

— Я была бы полной дурой, если бы поверила в то, что мой брат вампир.

— Я тоже вампир, — Соломон Юрьевич положил ладони себе на грудь. — И что с того?

— Вампиры сгорают на солнечном свете.

— Чушь! — недовольно скривился Соломон Юрьевич. — Расхожий киношный штамп! Так же как крест, святая вода и чеснок. Я люблю чеснок! Хотя у некоторых альтеров на него аллергия. Но это уже строго индивидуально.

— Ну тогда покажите клыки.

— У меня их нет.

— Превратитесь в летучую мышь.

— Ну нельзя же всерьез воспринимать подобные бредни, Вера! — возмущенно всплеснул руками Соломон Юрьевич. — Вы же разумная девушка!

— Тогда как вы докажите, что вы вампир?

— Вот поэтому мы и предпочитаем называть себя альтерами, — Соломон Юрьевич протянул вперед руку с выставленным указательным пальцем. — Слово «вампир» сразу сбивает с толку, задает неверный императив. Чувствуете? Достаточно произнести слово «вампир», и перед вашим внутренним взором уже встает образ бледного существа с горящими глазами и оскаленными клыками, с которых капает кровь. Клаус Кински или Макс Шрек — вам кто больше нравится? Точно так же довольно услышать слово «лимон», чтобы рот наполнился слюной. Слово «альтер» не вызывает никаких предопределенных эмоций. Ну, кроме тех, что были вколочены в вашу голову средствами массовой информации. «Альтеры — это угроза для человечества! Альтеры — носители неизлечимой, смертельно опасной болезни!..» И тому подобная чушь. Подумайте сами, Вера, что бы должна была делать Всемирная организация здравоохранения, если бы на самом деле существовала угроза эпидемии?

— В первую очередь необходимо изолировать всех больных и зараженных. А так же тех, кто имел с ними контакты.

— Верно! — щелкнул пальцами Соломон Юрьевич. — Однако ловчие должны были забрать только вашего брата. До вас же им никакого дела не было. Так ведь? В поликлинике вас предупредили, что приедут только за Андреем?

— Да, — вынуждена была признаться Вера.

— Точно так же никого не интересовали те, кто имели постоянный контакт с Андреем. Например, его одноклассники. Более того, никто не позаботился выяснить источник заражения. От кого мог заразиться Андрей? Вас об этом, наверное, даже не спрашивали.

— Нет, — едва заметно качнула головой Вера.

— Пейте чай, — пальцем указал на чашку с чаем Соломон Юрьевич. — А то остынет — невкусный будет.

Вера послушно отпила из чашки.

— Если бы речь шла об инфекционной болезни, население необходимо было бы предупредить о мерах безопасности. То бишь каким образом передается инфекция и что нужно делать, чтобы свести риск заражения к минимуму. Однако об этом тоже нигде ни слова. Кроме банальностей вроде «мойте руки перед едой». То есть становится очевидным, что речь идет не об инфекционном заболевании. И никакого риска глобальной пандемии нет. А значит, власти всех стран во всем мире — что делают?..

Соломон Юрьевич протянул вперед руку с открытой ладонью, предлагая Вере самой сделать вполне очевидный вывод.

Но Вера угрюмо молчала, плотно сжав губы, словно боялась, что нужное слово само может выскользнуть у нее изо рта.

— Врут! — закончил сам Соломон Юрьевич. — Причем в других странах врут более изобретательно, чем у нас. Так, например, японцы предлагают своим гражданам не выходить на улицу без бактерицидной маски. А специальные бригады демонстративно протирают салфетками поручни в метро.

— А что, если это наследственная болезнь? — робко предположила Вера.

— В таком случае альтеры не представляют собой никакой опасности. А ваш вопрос, милочка, свидетельствует о том, что вы ничего о альтерах не знаете.

Вера хотела было возразить. Но желание пропало в тот же миг, как появилось. Слова Соломона Юрьевича не то чтобы вызывали у нее доверие, но заставляли задуматься. Основательно задуматься обо всем том, что прежде казалось непреложной истиной. Казалось только потому, что думать об этом не хотелось.