Братья по оружию. Танец отражений. Память

Решительно поджав губы, Гарош набрал на комме номер. На экране появилось лицо секретаря леди Элис. После обмена приветствиями и объяснений причины вызова на видео появилась сама леди Элис. Она хмуро посмотрела на Гароша.

– Миледи, – коротко кивнул генерал. Жест, который можно было счесть либо вариантом приветствия аналитиков, либо попыткой откинуть челку со лба. – Я пересмотрел вашу просьбу по поводу вашего допуска в клинику Службы безопасности. Иллиана, возможно, скоро прооперируют. Я буду чрезвычайно признателен, если вы соблаговолите приехать и побудете с ним до операции. Похоже, в присутствии знакомых он – хм – ведет себя спокойно даже без лекарств.

– Я говорила вам это еще вчера! – бросила леди Элис.

– Да, миледи, – покорно согласился Гарош. – Вы были совершенно правы. Могу я послать за вами машину? И когда?

– Ради такого случая, – заявила Элис, – я буду готова через пятнадцать минут.

Интересно, понял ли Гарош всю прелесть данного заявления? У фор-леди на сборы иногда уходит и пятнадцать часов.

– Благодарю вас, миледи. Думаю, вы окажете нам огромную помощь.

– Благодарю, генерал. – Чуть поколебавшись, она добавила: – И спасибо лорду Форкосигану.

Она выключила комм.

– Ух! – криво улыбнулся Гарош. – Она действительно умна.

– В некоторых аспектах умнее всех.

– Остается лишь удивляться, как лорд Айвен… а, ладно. Ну и как вам это, милорд Аудитор?

«Поразительно!»

– Достойное извинение. Она вынуждена его принять. И вы не пожалеете.

– Должно быть, вам трудно это признать, учитывая ваши взаимоотношения с большинством ваших начальников, – Гарош постучал по комму (какие же файлы он читал?), – но я действительно хочу хорошо выполнять свою работу. Просто выполнять свои обязанности – недостаточно. На нижних эшелонах полно людей, лишь выполняющих свои обязанности и ничего больше. Я знаю, что я не очень-то вежливый человек – никогда им не был…

– Не был вежлив и предшественник Иллиана, капитан Негри, насколько мне известно, – сообщил Майлз.

Гарош кисло улыбнулся:

– Я не напрашивался на оправдания. Скорее всего я никогда не стану таким вежливым и лощеным, как Иллиан. Но я намерен делать свое дело не хуже него.

– Спасибо, генерал, – кивнул Майлз.

Майлз вернулся в клинику, чтобы сменить кузена. Айвен покорно сидел рядом с Иллианом, но настолько глубоко вжавшись в спинку стула, насколько это вообще было возможно. На лице его блуждала затравленная улыбка. Нога нервно постукивала по полу.

Завидев Майлза, Айвен торопливо вскочил и бросился к дверям.

– Слава Богу! Тебе давно пора вернуться! – пробормотал он.

– Как тут дела?

– А ты как думаешь? Теперь я понимаю, почему они пичкают его транквилизаторами, даже когда он не пытается поотрывать всем головы. Просто таким образом им не приходится выслушивать часами всего этого. Майлз, это кошмар!

– Да, я знаю. – Он вздохнул. – Но скоро прибудет подмога. Я попросил твою матушку приехать посидеть с ним.

– О? Отличная мысль! – обрадовался Айвен. – Уж лучше она, чем я.

Майлз криво улыбнулся.

– А ты не боишься, что для нее это будет слишком тяжело?

– О! Хм… Черт, да она крепкая.

– Крепче тебя?

– Она с этим справится, – с отчаянием в голосе пообещал Айвен.

– Отдохни, Айвен.

– Ага! – Не дожидаясь повторного приглашения, Айвен устремился к выходу.

– И, Айвен…

– Что? – чуть притормозив, подозрительно спросил Айвен.

– Спасибо.

– А, да не за что!

Вздохнув поглубже, Майлз шагнул в палату. Там по-прежнему было жарко. Майлз снял китель, аккуратно повесил его на спинку стула, закатал рукава рубашки и сел. Сначала Иллиан не обратил на него внимания, затем изумленно уставился и еще через мгновение лицо его просветлело. И все началось по новой: «Майлз, что ты тут делаешь?» – «Саймон, послушай меня. Твой чип сломался…»

Снова и снова. Без конца.

Через некоторое время Майлз пришел к выводу, что это все равно что разговаривать с человеком, у которого раздвоение или растроение личности. Тридцатилетнего Иллиана сменял Иллиан сорокашестилетний, и оба они сильно отличались от Иллиана шестидесятилетнего. Майлз терпеливо ждал, когда выпадет нужная карта, и повторял заново число, месяц, факты и объяснял ситуацию. Наступит ли когда-нибудь момент, когда все Иллианы окажутся проинформированы, или Саймон будет делиться до бесконечности?

Наконец снова возник тот Иллиан, которого он ждал.

– Майлз! Форберг тебя отыскал? Черт, это кошмар какой-то! Мой проклятый чип развалился. Превращается в кашу у меня в голове. Обещай мне – дай слово Форкосигана – что не позволишь этому продолжаться до бесконечности!

– Послушай, Саймон! Я все знаю. Но я не стану резать тебе глотку. Тебе сделают операцию и извлекут чип. Не позже завтрашнего дня, если это зависит от меня, а это от меня зависит. Починить чип нельзя, поэтому его достанут.

Иллиан немного помолчал.

– Достанут?.. – Он коснулся рукой лба. – Но как я смогу без него действовать?

– Точно так же, как первые двадцать семь лет твоей жизни, пока тебе его не вживили, если верить медицине.

В глазах Иллиана мелькнул страх.

– И вместе с ним… исчезнут все мои воспоминания? Вся жизнь? О Господи, Майлз! – Он замолчал, а потом добавил: – Думаю, что предпочел бы, чтобы ты перерезал мне глотку.

– Это не выход, Саймон.

Иллиан покачал головой. И тут же превратился в другого Иллиана. Пошел следующий раунд:

– Майлз! Что ты тут делаешь? Что я тут делаю? – Он посмотрел на свой штатский костюм. Иллиан либо действительно предпочитал унылые тона, либо не доверял своему вкусу. – Я немедленно должен быть на Совете графов и в полном парадном мундире. Им необходимо сообщить… необходимо сообщить…

Майлз так и не понял, согласился ли Иллиан или нет. Но в данной ситуации ничего другого он сделать не мог, поэтому снова и снова повторял одно и то же.

Наконец доктор Рубан привел леди Элис. По просьбе Майлза он по дороге коротко ввел ее в курс дела. Майлз понял это, увидев огорченное и обеспокоенное выражение ее лица.

– Привет, Саймон, – мелодичным альтом поздоровалась она.

– Леди Элис! – На лице Иллиана отобразилась целая гамма чувств, будто он что-то судорожно пытался вспомнить. – Я сожалею о гибели лорда Форпатрила, – наконец произнес он. – Если бы я только знал, что вы в городе. Я пытался вывести адмирала Канзиана. Если бы я только знал. Вы сохранили ребенка?

Извинения и соболезнования по поводу убийства ее мужа, происшедшего тридцать лет назад. Канзиан умер от старости пять лет назад. Элис со скрытой мукой глянула на Майлза.

– Да, Саймон, все в порядке, – ответила она. – Лейтенант Куделка провел нас через позиции Фордариана. Теперь все хорошо.

Майлз кивнул и повторил привычный речитатив, специально для леди Элис. Она внимательно выслушала, наблюдая за сменой эмоций на лице Иллиана. Но с ее приходом солдатский жаргон испарился из речи Иллиана как по мановению волшебной палочки. Майлз соскользнул со стула и предложил присесть леди Элис. Она решительно села и взяла Иллиана за руку.

Моргнув, Иллиан уставился на нее.

– Леди Элис! – Черты его лица смягчились. – Что вы тут делаете?

Майлз отошел к двери, где стоял, наблюдая за происходящим, доктор Рубан.

– Это интересно, – заметил Рубан, глядя на приборную панель. – У него немного упало давление.

– Да, и я… не удивлен. Давайте выйдем в коридор и поговорим. И я хочу перемолвиться словечком с Авакли.

Майлз, Рубан и Авакли сидели в ординаторской и пили кофе. Майлз сообразил, что за окном уже глухая ночь. Похоже, он, как и Иллиан, несколько утратил чувство времени.

– Итак, вы уверяете меня, что возможности для проведения операции здесь у вас имеются, – продолжил разговор Майлз. – Тогда расскажите побольше о хирурге.

– Это мой второй старший хирург, который занимается вживлением имплантатов прыжковым пилотам, – пояснил Авакли.