Золотой шар

— Это вам кажется, Рахиль Яковлевна, — ответил он почтительно, делая лицо приветливым.

— Ох, смотри у меня! Ох, смотри! — погрозила она пальцем и засмеялась, блеснув свежей фарфоровой улыбкой. — Кто там с тобой?

Венгловский почтительно снял шлем и, как рыцарь, вышел из темной прихожей.

— А! Юра! Юра! Юрочка… — обрадовалась Рахиль Яковлевна и вдруг на полпути к нему замерла. — А кого ты с собой притащил?

— Я?.. Никого, — оглянулся Венгловский.

— Ну, б…ть, ну паскуда! Тля заморская! Виолончель ржавая! Я же говорила, Зона опасное место! А ну, и ты покажись!!! — велела старуха, крутанув Калиту так, что он сделал пол-оборота на пятках.

Александр Ген побледнел и отступил к стене. Он безоговорочно полагался на чутье и знание Рахили Яковлевны.

— Вы знаете, кого вы притащили, сукины дети? — гневно спросила она.

— Кого?! — в один голос откликнулись Калита и Венгловский, невольно поводя плечами.

— «Наездников»!

— Ничего не вижу! — признался Ген, глядя на Калиту и Венгловского и подслеповато щурясь.

Он даже взял большое увеличительное стекло, но подойти побоялся и подслеповато разглядывал их издали, на всякий случай загораживаясь ладонью, словно это могло помочь.

— В общем, так, рыцари мои, от «наездников» могу избавить за полторы тысячи. С каждого! — подняла вверх корявый палец Рахиль Яковлевна Нищета. — И то — по знакомству. Обычно я беру в три раза дороже.

— Я ничего не чувствую, — сказал Калита, поеживаясь. — Может, обойдется?

— Я тоже ничего не чувствую, — поддакнул Венгловский, с надеждой глядя на командира — мол, как он решит, так и будет.

— Это потому, что они еще корни не пустили и соки не начали тянуть, — безапелляционно заявила Рахиль Яковлевна. — Ну, раскошеливайтесь, раскошеливайтесь, мальчики. Я этих «наездников» в свое время навидалась. Где вы их подцепил? Сейчас это уже большая редкость.

— Похоже, когда мы на «туриста» наткнулись?.. — Венгловский вопросительно посмотрел на Калиту и в двух словах рассказал о Хемуле и его подопечном.

— Не нравится мне все это! — заявила Рахиль Яковлевна. — На тебя охотятся? — она посмотрела на ученого Гена, который так и стоял у стены, не смея приблизиться к гостям.

— Да кому я нужен? — Ген растерянно взъерошил волосы. — Сижу себе в этой дыре… теоретизирую, практически ни с кем не общаюсь.

Он развел руки, показывая на стены, увешанные коврами. Эту пещеру он выкопал много лет назад, и Калита мог поклясться, что в ней было множество тайных ходов, которые вели, наверное, даже в Дыру.

— Значит, нужен, раз самострелы на твоих тропинках ставят! — наставительно произнесла Рахиль Яковлевна Нищета.

— Помню, помню твою историю, — беззлобно сказал Ген. — Но с Сидоровичем я вроде не ссорился?

— Наивный ты человек, — ответила Рахиль Яковлевна Нищета, слюнявя прокуренные пальцы и поправляя кокетливый завиток на лбу.

Калита представил, как она это делала в молодости. Обалдеть можно, подумал он. Вот баба, хоть и старуха. Зачем ей это все? Нянчила бы внуков, так нет, играет в мужские игры. Азартная, наверное?

— Снимай уже быстрее! — попросил он, протягивая ей деньги. — А то мне действительно что-то шею жжет.

— Эх, милки вы мои, милки, — Рахиль Яковлевна Нищета достала из толстого ридикюля лечебный хабар. — Ежели бы начало жечь, то между лопаток, ближе к сердцу. Поначалу-то люди от инфаркта умирали. Теперь-то уже лечить научились. Первым преставился, царство ему небесное, Кирилл Панов. Был такой красавчик в первой Зоне. — Она подперла кулаком подбородок и предалась воспоминаниям. — Я как раз в институт внеземной культуры по обмену опытом приехала. И была я в те времена, мальчики, писаной красавицей. Вокруг меня мужики штабелями валялись. Но мне нравился только он один! Только у него были пронзительные, как угли, глаза. А какие он песни пел! Сердцеед, одним словом.

— Кто? — спросил задумавшийся Ген.

— Как кто? — словно очнулась Рахиль Яковлевна Нищета. — Панов! Было в нем что-то! Было! А он пошел в эту Зону и «наездника» принес, который его через два часа и убил.

Она вновь переживала давно забытое горе и была безутешна.

— Снимать броню или нет? — забеспокоился Венгловский, зачем-то подставляя зад.

— Не вертись, сукин сын! Не вертись! — строго сказала Рахиль Яковлевна и так шлепнула его костлявой рукой меж лопаток, что крепкий Венгловский пал на колени и закряхтел, словно в него вогнали кол.

— Следующий! — она крепко выругалась, и Калита, закрыв глаза, сделал шаг.

Он вдруг вспомнил, как ему в детстве делали прививки, было точно так же страшно.

А потом они пили крепкий чай с ромом и беседовали о Зоне.

— Наше представление о Зоне меняется, — сказал Александр Ген. — Я переписываюсь с Гавайской Зоной GP5V по натовской классификации. Они ее пытались уничтожить в момент открытия Дыры.

— Вот как! — воскликнул Венгловский, успокоившись только после того, как Рахиль Яковлевна Нищета этих самым «наездников» спрятала в специальную магнитную сетку, а сетку засунула в ридикюль и сказала: «Пригодятся. Я знаю, куда их пристроить». По лицу ее было видно, что речь идет о Сидоровиче.

Сплетничали, что она умеет насылать порчу и сглаз. Но Калита в подобную чертовщину не верил. Вот разве что с помощью Зоны? — думал он, внимательно следя за Рахиль Яковлевной Нищетой. Что-то в ней его настораживало. Он не мог понять, что именно. Несколько раз он вопросительно поглядывал на своего друга детства — Александра Гена, но тот делал вид, что ничего не происходит. В общем, ситуация была неоднозначной, и Калита на всякий случай поставил свой АК-74М не дальше чем на расстоянии вытянутой руки, хотя считал возможным ситуацию, когда оружие может оказаться бесполезным. Но береженого Бог бережет.

— Так чем же Зону пытались уничтожить америкосы? — спросил Венгловский, бесконечно потея в своем кевларе.

Он потянулся, взял чайник, налил себе новую порцию чая и положил три ложки малинового варенья, полагая, что хуже уже не будет.

— Ядерной бомбой, конечно? — с усмешкой предположил Калита.

В голове Калиты, несмотря на то, что он был практик, не укладывалось, как можно уничтожить то, что вокруг нас: свет, огонь, воздух. В его понимании Дыра была именно такой — бессмертной. Он считал, что Зоны — это бескорыстный дар человечеству. Пусть иногда с жуткими свойствами, но дар, который нужно понять. Однако, как ни странно, человечество до сих пор не выработало политику в отношении Зон, потому что ученые до сих пор не могли понять, что же это такое. А вот военные готовы были действовать быстро и решительно, но, слава богу, до сих пор волю им не давали.

— Ну естественно. Чем американцы еще могут? Так у них во время пуска сгорела вся электронная начинка. А что это значит? — Александр Ген поднял палец. — Это значит, что у Зоны есть сознание, и она защищается!

Вот Ген, подумал Калита, он складывает мозаики. Он молодец. Он знает свое дело. Побольше бы таких гениев. Но ведь и они не всегда правы. А кто тогда?

— А ты знаешь, что наша Зона окружена средними ракетами? — спросил Калита. — Вокруг Зоны напихано куча установок типа «точка».

— Думаешь, будут стрелять?

— А кто его знает? Но, согласно твоей логике, следует, что Зона должна все ракеты уничтожить.

— Громко сказано! — согласился Венгловский. — Как? Это физически невозможно.

— А может, она и уничтожит? — предположил Ген. — Может, уже кто-нибудь крадется в темноте? Или какие-нибудь новые «наездники» прискачут?

— Чего-то врешь, молодец! — прокаркала Рахиль Яковлевна Нищета из своего глубокого кресла с высокой спинкой, потягивая душистый ром. — Ты еще скажи, что Зоны связаны между собой.

— Есть и такое предложение! — подскочил Ген, расплескав при этом себе чай на колени. — Я как раз работаю над справедливостью закона четности. Если он действительно справедлив, тогда ясно, откуда появляется Дыра.

— Откуда? — полюбопытствовал Венгловский.

— Откуда, откуда? — передразнил Ген. — Из зазеркалья!