...со вздохом на устах...(СИ)

   - Ты что, мамочка?- бросилась Вика к Ольге.

   - От радости за тебя, дурёха. Добилась всё-таки своего?

   - Ага, мамочка. Я сейчас тоже расплачусь. От счастья. Он - мой!

   - Чего добилась-то?- недоумевал Веня,- чина офицерского? Так это ещё позавчера отметили. Чего реветь-то?

   - Отец, и дочка-то у тебя умница, да и сын не дурак... Нужен ей этот чин офицерский... Она его из-за Серёжки получила. А теперь вот мечта её сбылась. Пойдёмте-ка в дом, чего торчим посреди улицы,- сказала Ольга, утирая слёзы. И пошла к калитке. Следом шел Веня, всё ещё удивлённо покручивая головой.

   Войдя, в обнимку с Викой, во двор дома Петровых, я сразу увидел произошедшие изменения.

   - Веня, ты соседний участок себе отхватил?

   - Ну, да,- несколько смущенно ответил Веня,- уж извини, на Викины, то есть на твои деньги. Понимаешь, Вовка Панченко, ну, ты его должен помнить, десантник бывший, собрался на Украину уезжать, жить там постоянно. А на его дом мой сосед глаз положил, да денег у него не хватало. У Вовки дом - картинка, да и на участке Оксана всего насажала. Соседский же дом с участком на такую цену не тянул. Я и предложил соседу - ему покупаю Вовкин дом, а он мне свой участок отдаёт. Столковались, он и переехал. А я его домишко подновил, считай, почти заново отстроил. Получился, как бы, флигель. И баньку соорудили у него на участке. Да Ольга яблони посадила, пару грядок сделала.

   Когда гости в доме - их во флигель. Вот, Гамильтоны там жили, им понравилось. Там и кухня, ванная комната большая, с душем. А когда гостей нет, там теперь Вика живёт. Ванюшка подрос, вчетвером в нашем домике чуть тесновато. Всего-то миллион из твоих потратил. Ну, да за двенадцать-то лет процентов и на девять миллионов набежало. Ругаться не будешь за растрату?

   - Не дури, Венчик. Я ещё круче разбогател. Всем хватит. Можешь, если хочешь, ещё участок прикупить и там дом двухэтажный отгрохать. И мы с Викой где-нибудь неподалёку отстроимся.

   - Так во флигеле и живите.

   - Пока да. Пока строиться будем. А потом ведь детишки пойдут. Мал нам будет флигелёк твой.

   - Это, да,- смутился Веня,- это что ж, я скоро дедом стану?

   - Не скоро, папочка, успокойся. Раньше двадцати лет я рожать не собираюсь. Для материнства ещё не созрела.

   - А-а, тогда ладно,- успокоился Веня.

   Вышедший из дома Петровых мальчишка, как две капли воды похожий на Веню, подошел ко мне.

   - Петров Иван Вениаминович,- важно произнёс, протягивая ладонь "дощечкой".

   С серьёзным выражением лица я пожал ему руку.

   - Иванов Сергей.

   - Мне про вас много рассказывали. Папа с мамой говорили, что они вам всем обязаны.

   - Это они шутят. Мне обязаны лишь кое-чем. А всем - папиному трудолюбию и маминой красоте и доброте.

   - А наша Вика - тоже офицер. Она вчера форму примеряла, ей очень идёт. Только орденов у неё пока нет. Но она очень упорная, она их много получит. У неё ещё пистолет есть, только она мне его не даёт, потому что вредная. А ещё она меня драться научила. Чтобы я мог за себя постоять. Её Николаич и папа научили, а она - меня. А вы и вправду на Вике женитесь?

   - Да.

   - Тогда детей скорее заводите.

   - Почему скорее?

   - У вас родится ребёночек, я ему буду дядей и все перестанут мне говорить, что я ещё маленький, потому что я буду дядя Ваня.

   Хохотали все, даже Ваня хихикнул за компанию, не понимая, над чем смеются.

   - А ещё Вика вас очень любит.

   - Да с чего это ты взял?- спросила покрасневшая Вика.

   - Ага. Вчера как закричит:"Ванька, мой Серёженька завтра приезжает!". И давай меня целовать, как будто я - девчонка. А я читал в Интернете, что женщины, если очень сильно любят, то очень сильно от этого глупеют.

   - Ну всё, давайте все к столу,- смахивая выступившие от смеха слёзы, скомандовала Оля,- второй раз всё разогревать не буду. О, вот и Николаич подоспел.

   Поздоровавшись с Николаичем, уселись за стол. Веня стал разливать водку по рюмкам, но я перевернул свою донышком кверху. На вскинутые удивлённо Венины брови, пояснил:

   - Нельзя мне после временного перехода. Приказано воздержаться.

   - Ну, приказы не обсуждаются,- покладисто согласился Веня,- нельзя, так нельзя. А мы с Николаичем и Олей тяпнем за твоё возвращение. Сержанту нальём?

   - Папка, малолетних нельзя спаивать. Не пробовала и начинать не хочу.

   Все воздавали должное Олиному кулинарному искусству. Когда пришла пора пить чай, захмелевший Николаич, бросая в рот пирожок за пирожком, воскликнул:

   - Пирожки сегодня - просто чудо! Так во рту и тают. Таких и у папы римского не едят. Ты, Оля, саму себя превзошла. На чём же такие пирожки-то напекла?

   - На любви,- засмеялась Ольга,- это Вика для Серёжи постаралась. Всё утро у духовки провела.

   - На любви?- вытаращил глаза Николаич,- таких я точно никогда не ел.

   Николаич с Веней вышли на улицу, покурить, хоть стол и был накрыт на веранде. Тёплый летний вечер сошёл на городок. Ольга хлопотала на кухне, Ваня убежал к компьютеру. Мы сидели рядом, отодвинувшись от стола и я заметил, что Вику бьет дрожь.

   - Ты замёрзла, Малыш?

   - Нет, милый, это не от холода. От нетерпения. Пойдём скорее во флигель, я уже изнемогаю.

   Вышли во двор. Николаич и Веня дымили на лавочке. А вот я за время хронопутешествий избавился от вредной привычки - курить бросил.

   - Хоть бы посидел со старыми десантниками,- вздохнул Веня.

   - Зачем ему старые десантники, если у него есть молодая десантница,- хохотнул Николаич.

   - Дядя Коля, ты пошляк,- пробормотала Вика.

   - Нет, я с трудом, но всё же поверил, что моя дочь стала офицером десанта. Ты представь, Николаич, я - рядовой, а дочь моя - сержант. Но то, что она стала женой капитана Серёги Иванова, пардон, полковника, в голове моей никак не укладывается. Он же её крошечную на руках качал. А потом разница в возрасте у них вдруг сокращается на двенадцать лет и... Пожалте бриться. Н-да! Ну и дела!

   Мы хором пожелали всем спокойной ночи.

   - Рано же ещё, время детское,- заметил Веня.

   - Веня, иди, помоги мне на кухне,- позвала его всё понимающая Ольга.

   Николаич, поблагодарив за угощение, попрощался. Мы с Викой быстрым шагом пошли к флигелю Вика впереди, я - чуть позади, любуясь её статной фигурой и грациозной, летящей походкой. Возле двери Вика обернулась ко мне.

   - И как, нравлюсь?

   - Не то слово...

   - Сейчас понравлюсь ещё больше,- безуспешно пыталась попасть ключом в замок двери.- Чёрт, руки не слушаются. Что ж я так волнуюсь? Спокойно, Вика, спокойно,- уговаривала она сама себя.

   Я помог ей открыть дверь. Захлопнув её за собой, стал оглядываться в поисках выключателя.

   - Не надо включать свет, как-то зажато сказала Вика,- сними только обувь, я полы намыла, чтобы можно было босиком ходить,- и зашлёпала босыми ногами. Вот её силуэт в проёме двери. Она на ходу стягивает с себя футболку. - В ванную вторая дверь справа.

   Двери белели на фоне стены и я, щелкнув выключателем, вошел в просторную ванную комнату. Быстро скинул с себя одежду и шагнул в душевую кабинку. Задвинув за собой дверцу, с удовольствием встал под тугие струи тёплой воды. Дверь в ванную отворилась, задвижки там не было. Вика залезла в ванну, зашумела вода. Через рифлёное стекло двери душа смутно было видно её белое тело.

   Я подождал, пока она помоется, вытрется и выйдет из ванной комнаты. Вика хотела сказки, и не надо было спешить. Вытершись насухо, обнаженный пошел в комнату. Всё правильно, спальня слева, в самом конце коридора.

   В комнате, на столике горела свеча, бросавшая отблески пламени на широкую двуспальную кровать. На белизне постели яркими зелеными изумрудами сияли Викины глаза. Мы не произнесли ни слова, в нашей сказке не было места словам. И сказка началась.