Клыки на погонах

— Отдайте короля, — визгливо закричал вдруг кто-то. — Мы отпустим всех вас.

Разъяренный взгляд короля наткнулся на зеленые обноски Лесовика. Дух стоял в окружении парочки ланей и медведя, Главного Вершителя Судеб.

— Люди и звери не враги, — тонко выкрикивал дед. — Мы забудем вам все. Только отдайте короля — пусть оборвется нить крови правителя!

Рядом с ногой Лесовика в землю воткнулось копье. Эквитей довольно улыбнулся — рыцари верны своему монарху.

— Чтоб тебя!..

Король едва успел повернуться. Как раз чтобы заметить занесенный над своей головой клинок. Но вопреки ожиданиям испуганного Эквитея, железо не рухнуло на его шлем. Бесчестный рыцарь, пожелавший смерти правителя, покачнулся в седле и завалился вниз.

— Не бойся, — выдохнул Прасс, вытаскивая меч из затылка несостоявшегося убийцы. — Я поклялся защищать тебя до гроба.

"Мало того, что возвышу его до маркграфа, — подумал король. — Но и позволю всегда обращаться ко мне на ты".

Еще не ведая, что удостоился невероятной чести, обладатель прорубленной челюсти развернулся к новой угрозе. Ближайшие рыцари как-то вяло отмахивались от атакующих зверей и старались как можно ближе подъехать к Эквитею. Из под шлемов поблескивали прищуренные глаза. Король понял, что отвага и верность имеют границы. И эти границы зачастую зависят не от высоких моральных принципов, а от чувства собственной безопасности.

Конь Прасса, подстрекаемый каблуками сапог, двинулся боком и заслонил правителя. Сами того не подозревая, от заклания короля спасли звери.

— Берегись! Поднять коп…

Мелко задрожала земля. Подбрасывая комки грязи и пыль, из звериной толпы вырвалось стадо диких кабанов. Взмыленные хряки, поднимая ужасающий визг и куикание, ударились в людей. Щепами брызнули сломанные копья. Но пронзенные деревом туши все равно упорно двигались вперед. Словно раскаленная стрела, вепри пронзили королевскую дружину. Острые бивни распороли сухожилия и груди лошадей. Предсмертное ржание и ругательство рыцарей стало последним, что крепко запомнилось Эквитею в этом бою.

Топочущая волна кабанов отбросила маленькую группу воинов во главе с королем от большей части воинства. В образовавшуюся брешь тотчас хлынули всевозможные зверьки. Пространство заполнилось волчьими шкурами и широкими медвежьими боками.

На полном скаку король въехал в лесную чащу. Казалось, его конь убит — вепри тащат на себе мертвое тело. За спиной монарха слушался звон оружия. Прасс сражался с двумя дружинниками.

— Еще двое захотели королевской крови? — разозлился Эквитей, поворачиваясь в седле.

Стремительным движением он вонзил острие клинка между горжетом [7] и подшлемником рыцаря. Убитый изрыгнул кровь и свалился с лошади. Прасс тем временем вытаскивал оба меча из плечевых суставов своего противника.

— Как всегда хорош, — сквозь приоткрытое забрало улыбнулся правитель, не замечая, что оказался довольно далеко от поля боя. — Искусный выпад двумя руками.

Оруженосец сдержанно поклонился.

Волна кабанов тем временем иссякла, растворившись среди деревьев. Конь под Эквитеем встрепенулся и слабо переступил из стороны в сторону.

— Живой! — обрадовался монарх. — Мы еще повоюем, коняка.

В тот же миг животное заржало и встало на дыбы. От неожиданности король сверзился из седла и треснулся о шершавый ствол сосны. Больно ударившись спиной, правитель все же сдержался, чтобы не застонать на глазах у Прасса. С трудом он поднялся, упираясь на меч.

— Проклятая тварь! — тоном Эквитея выругался оруженосец — он видел: у владыки не хватает сил даже на ругательства.

Королевский конь брыкался и бил копытами во все стороны. В его мужское достоинство уцепился разъяренный барсук. И, судя по всему, отпускать не собирался. Удары копыт не достигали цели — зверек держался на причинном месте. Испустив истошное ржание, конь исчез в лесу. Оттуда еще долгое время доносились его возмущенное фырканье.

— Я думал, что он раньше сдохнет, — признался Прасс, — от змеиного яда. Живучий оказался. — Оруженосец попытался пошутить и многозначительно приподнял брови. Со стороны это выглядело не совсем смешно: надрубленная челюсть и залитое вражеской кровью лицо. — Воспрянул, как будто и не умирал… Какой резвый коник!

— Как и хозяин, — выдохнул Эквитей, разгибая спину и прислоняясь к злополучной сосне. — Но не хотел бы я, чтобы меня от смерти таким образом выдрали.

Он рассмеялся, Прасс также издал звук, похожий на хмыканье. Король посмотрел на обезображенное лицо оруженосца и внезапно вспомнил, как много лет назад, за столом в Киринти, тот спас его от смерти.

— Спасибо, — Эквитей поклонился перед Прассом. — Если нам суждено умереть, — он кивнул в сторону, откуда доносились громкие звуки битвы между зверьем и людьми, — хочу, чтобы ты знал: я не встречал человека более преданного и честного, чем ты.

Оруженосец поклонился в ответ.

— Спасибо, ваше величество, это моя клятва и мой долг — защищать вас от…

Король хотел сказать, что позволяет Прассу обращаться к нему по имени. Что жалует ему высокий титул и немалый кусок земель. Но внезапно прикрыл рот, как и оруженосец.

Лес погрузился в тишину. Лишь тихий ветер слабо шевелил густыми шапками вековых сосен и елей. Гулкое беззвучие заплясало между толстыми стволами, прокатилось по ельнику и опавшей дубовой листве. Звуки битвы пропали, словно канули куда-то за грань бесконечно глубокого колодца, в который, кажется, превратилась чаща. Высоко в небе, над зеленой мозаикой лесного свода помигивало солнце.

Потом издалека донесся слабый перезвон железа и поспешный перестук копыт.

— Отъезжают, — догадался Прасс.

— Бросили нас, да? — король скорее утвердился в своем мнении, чем задал вопрос. — Поторговались с объеденным молью мишкой и убрались в столицу. Вот моя… — он сделал паузу, — старуха порадуется!

— Что вы, ваше величество.

— Сожрали в лесу короля, — Эквитей не слушал оруженосца. — Можно править самой, дряхлая кикимора.

Глубоко в душе он удивился таким мыслям. Еще бы! Много лет подряд боготворил королеву, исполнял все прихоти жены. Даже закрывал глаза на ее частые отлучки на родину и бешенное транжирство денег из казны. А тут вдруг в голос обозвал "кикиморой". Король даже не догадывался, что после бегства леди Хатли, а также после неких действий, сотворенных принцессой, исчезли чары королевы. Те самые, которые когда-то крепко привязали его к черноволосой красавице из приграничного городка.

— Вот только не знает эта бабья дрянь, — внезапно обрадовался правитель, — что править ей каких-то две недели. Или, если я умру, что-то изменится?

В этот момент он решил: пусть только уцелеет, и обязательно прочитает древний завет своего незадачливого в женитьбе родственника. А также проштудирует свод божественных законов. На всякий случай — вдруг там есть рецепт, как избежать конца света?

"Если же не уцелею, — подумал Эквитей"…

Земля в почивальне королевы разверзается напополам. Из трещины в полу вырываются высокие языки пламени. Леди Хатли, по прежнему красавица, но, почему-то с добротным синяком под глазом, испуганно вскакивает на кровати. Из дыры в полу вылезает гигантский шестирукий демон. Он держит внушительный трезубец и плотоядно усмехается. На голове страшилища шевелятся живые змеи. "За то, что обманула молодого короля, — говорит пришелец из Мрачных Подземелий. — Старая обманщица!" Короткий взмах шести конечностей, и острия трезубца вонзаются Хатланиэлле в мягкое место. Медленно ступая, чудище волочит упирающуюся женщину за собой к провалу. Королева визжит, демон хохочет…

Треск ельника и шорох сухих листьев привел короля в чувство. Сотни лап и копыт знаменовали приближение своих хищных хозяев. Шум доносился изо всюду. Эквитей понял, что выхода отсюда нет. Даже взобраться на гладкий ствол одной из сосен, что отстрочило бы погибель, казалось невозможным делом. Не хватало времени.