Дон-16. Часть 2 (Освободительный поход) (СИ)

- Товарищи командиры, оказывается в городе у нас есть союзники, представляете, мало того они нам сочувствуют, еще и активно помогают. Так вот есть предложение, согласно информации наших друзей, польских коммунистов, вблизи от нас, есть два очень интересных и важных для нашей родины объектов. Это стратегический склад боеприпасов группы армий "Центр", и заводик, который ремонтирует танки для той же группы. В обоих местах нас встретят по сотне - полторы солдатов противника. Потому предлагаю, обсудить планы нападения.

У кого какие вопросы?

- Раз там количество неприятеля, то по роте при поддержке техники хватит, но конечно необходимо тщательно разведать, подходы, посты и все остальное, - говорит новоиспеченный лейтенант войск НКВД Круминьш.

- Предложил бы в группы добавить еще по взводу, так сказать резерв, на всякий случай, - выражает свое мнение Савин.

- Товарищи командиры, мне кажется у нас миссия, не просто разрушить первый и второй объекты, а если на ремонтном заводе несколько готовых к использованию танков? Что их тоже уничтожить? А нам разве они не пригодятся? А боеприпасы со склада? К шестиствольным минометам у нас по полвыстрела, поэтому предлагаю основными силами выдвигаться на ремонтный завод. На склад отправить не меньше двух рот, при поддержке техники и транспорт, для вывоза боеприпасов, - говорит Ивашин.

-Кроме того, поляки и сами хотят повоевать с немцами, мало того от них к нам придут добровольцы, вот они и пройдут испытание на прочность там, а командовать ими будет товарищ Легостаев. Кто, что еще хочет добавить? - продолжаю модерировать стафф-митинг я.

- Ивашин прав, кроме того, на заводике, можно попробовать, как советовал товарищ майор, убрать с БТ колесную группу. Раз заводик по ремонту, значит там, есть все необходимое, вплоть до подъемных кранов, - поддерживает танкиста техгений Прибылов.

Потом обсудили конкретные детали, и Семенов принял руководство "складской" группой. В его группу вошли две роты савиновцев (сам Савин тоже), восемь танков (два БТ, два Т-34, два Т-26 и два немецких панцера) и польская группа Легостаева. Все остальные идут с основной группой на танкоремонтный завод, ну приняв окончательное решение, товарищи командиры разошлись. Что бы подготовить каждый своих бойцов, наконец настал назначенный час, и несмотря на ночь сам Шиманский привел двоих проводников и почти сто поляков-добровольцев.

Познакомился, проводники: украинец лет тридцати пяти, высокий худой соломенного цвета волоса и овальное лицо. Поляк в отличии от украинца, среднего роста, но коренастый почти брюнет (тоже наверно из Сандомира), с квадратной челюстью и карими глазами. И целая толпа польских патриотов, причем не все они поляки, нашлись даже двое русских, трое западных украинцев, и четверо белорусов с одним армянином. Послелний оказывается из Львова, и тоже интербригадовец. Легостаев сразу принялся знакомится со своими бойцами. Поляки вооружены кто чем, есть и царские трехлинейки, и немецкие карабины, и какие-то чешские и иные ружья, а у львовского армянина в руках вообще "бур", ну винтовка из времен англо-бурских войн.

А оба проводника, увидев Семенова, обрадовались ему как родному брату, оказывается Романыч, отметился в Испании под именем капитана Серхио Веласкеса. Под Гвадалахарой наша троица, оказывается, вместе воевали против франкистов. Затем семеновскую группу, к к селу Армадово повел Ковальчук, а нашу группу повел Онищук (не Петро, а который испанец). На этом этот день закончился, начинается новый день.

25 июля 1941 года где-то в Польше (в 50-100 км от границы СССР).

По дороге к нам присоединились Онищуковцы, и Онищук как с братом обнялся с Артуром, так как, все этапы их пути мы знали (по радиограммам) в отчете не было необходимости. Кстати оказывается, немцы усилили гарнизон V дополнительной ротой, плюс собрали артиллерию и несколько из починенных танков. На остальные танки экипажей у них нет, если бы пехота могла воевать в танках, она бы называлась не пехотой.

За пять-шесть километров от Прошкува мы остановились, что бы прикинуть конкретный план атаки, на дворе глубокая ночь, и потому скорей всего, враг нас не ждет. Потому на позиции танков и артиллерии врага, пойдет сотня Бондаренко. Для бесшумности, копыта лошадей обернуты тряпьем, и в атаку кавалеристы пойдут поотделенно с разных сторон, все остальное окружается пехотой, и пехота тоже идет по возможности бесшумно. Как только, пехота входит в контакт с противником, закидываем тыл противника минами, бойцы уже сняли с машин батальонные минометы. Ротные минометы, так же как и батальоные, совместно с расчетами пехота несет самостоятельно, с той же группой идут обвязанные патронташами к 37мм минометам лопатко-минометчики (или миномето-лопатчики?)

Танки, наша ударная сила, но они громыхают как сотни пустых металлических бочек, скатывающихся в бесконечную каменную пропасть. Потому танки, с танкистами остались позади, и вперед рванут с первыми выстрелами, а до того идем в тишине, кстати все псевдомонголы пошли в кавалерию. Даже Йигитали со своим "мечом милосердия" оказался у Бондаренки, а лучники само собой, выбрали сотню имени Щорса, и тоже стали опсищуками. Наступая, охватываем немецкие дозоры, дзинькает в ночи тетива луков, и злые острые стрелы летят в осоловевших от ночной тишины часовых, вжик-вжик.

Причем лук-то оружие экологически чистое, ни тебе пороховых газов, ни тебе солей тяжелых металлов, ни тебе мартеновских печей. Просто мечта эколога, я бы на месте наших (современных мне) экологов, провел бы эдвокаси-кампанию, по замене огнестрельного оружия на тетивострельное. Патрон (заряд) огнестрела шумный, вредный и одноразовый, да к тому же дорогой, на него же цветмет идет, то ли дело стрела, выстрелил, выдернул из тела гитлеровца и стреляй снова, а если особо брезгуешь, оботри стрелу об штаны того же фашиста, и стреляй уже чистенькой стрелой.

Передовые посты и секреты обходим без шума, а чего шуметь, чай не "Свадьба в Малиновке", нам признание зрителей, как собаке хромовые сапоги сорок пятого калибра. Пусть наше пришествие станет фашистам сюрпризом, как говорилось в древности идем "аки тать в нощи".

- Хальт, - просыпается какой-то проворный фриц, но вжик-вжик, и фриц больше не мужик, ну и не человек вообще, просто труп. Но аларм (или ахтунг) свой он навел, немцы пробуждаются, и первым из МП-38 от пуза, щедрой очередью угощает их ни кто иначе, как бывший нацик, а теперь честный внук Петрухи, Онищук-попаданец. Оказывается русским нацистом, был украинец, а это часто так бывает, у этих русских нацистов, фамилии подозрительно, не русские: Марцинкевичи, Поткины, Штильмарки и т.д..

Бабах, и ночь взрывается, выстрелами минометов, немецкие казармы закидываются минами трех сортов, батальонных, ротных и лопаток - минометов. Остальные наши стволы тоже не скучают, винтовки, карабины, автоматы, пулеметы изрыгают свинцовые точки, ну когда они вылетают они еще не совсем точки, но как долетают, ставят точки в жизни граждан рейха. Какой-то офицер (по фуражке сужу) пытается скоординировать оборону противника, но 82мм мина, ставит на его жизни не точку, а целую кляксу, и не только в его личной жизни, но и в круге диаметром метров 5-10.

С другой стороны села слышно дружное кавалерийское ура, Бондаренковцы развернувшись в лаву, вдарили со своей стороны, в лучших традициях Чингисхановского ограниченного контингента. С тыла слышны ревущие двигатели танков, танкисты рванули на предельных оборотах своих железных феррарь и ламборджинь (нет танки то немецкие и советские, значит поршей и жигулЁв).