Звездные войны

— Сила? — в смятении переспросил Люк. — Ты в третий раз упоминаешь какую-то «силу».

Бен кивнул.

— Иногда я забываю, что болтаю в чьем-то присутствии. Скажем так: сила есть нечто, с чем имеет дело джедай. Поскольку до сих пор этот феномен не объяснен должным образом, согласились считать, что Сила — это некоторым образом энергетическое поле, вырабатываемое живыми организмами. О ее существовании догадались довольно давно, но прошли тысячелетия, прежде чем ею научились пользоваться. Не каждый может распознать Силу. Какие только ярлыки не навешивались на таких людей: шарлатаны, фальсификаторы, мистики… называли и похуже. Тех же, кто может не только увидеть, но и использовать Силу, еще меньше. Для остальных Сила находится вне пределов их восприятия. Она слишком мощна для них.

Бен Кеноби сделал широкий жест обеими руками, словно собирался обнять целый мир.

— Сила окружает нас, всех и каждого, — сказал он; голубые глаза его возбужденно блестели. — Некоторые верят, будто Сила управляет нашими действиями, и нет обходного пути. Знание Силы, умение пользоваться ею — вот, что давало джедаям особую власть.

Люк неуклюже поежился под его взглядом. Когда Бен вновь заговорил, его голос прозвучал так бодро и молодо, что Люк вздрогнул.

— Ты должен научиться управлять Силой, Люк… если собираешься лететь со мной на Алдераан.

— Алдераан! — присвистнул Люк. — Но я не собираюсь на Алдераан. Я даже не знаю, где он находится.

Влагоуловители, старые дроиды, урожаи, подсчеты, закупки на будущий год — - как-то сразу все, что раньше казалось обыденным и приевшимся, стало близким и милым сердцу. Полет в неизвестность пугал… Люк завертел головой, пытаясь избежать прямого пристального взгляда Кеноби… старого Бена… безумного Бена… генерала Оби-Вана Кеноби.

— Мне нужно домой, — торопливо пробормотал Люк, пряча взгляд. — Уже поздно.

Он махнул рукой в сторону астродроида.

— Можешь оставить его себе. Кажется, он хочет жить у тебя. Я придумаю, что сказать дяде… Наверное.

— Мне нужна твоя помощь, — Бен как будто не слышал его возражений. — Одному мне не справиться. Теперь я уже не так уверен в себе, как было раньше.

— Но… я не могу во все это ввязываться, — беспомощно запротестовал Люк. — У меня есть работа, я должен ее делать. Урожай на подходе… конечно, дядя всегда может нанять помощников. Ну, может быть, одного. Но я-то чем могу тебе помочь? Нет, не сейчас. Кроме того, Алдераан так далеко отсюда… И вообще — не мое это дело!

Свет в глазах старого Бена медленно гас.

— Я слышу голос твоего дядюшки, — негромко произнес он, присел возле сундука и стал складывать разбросанные по полу веши обратно.

Последней он положил отобранную у Люка рукоять лазерного меча: предварительно аккуратно завернув ее в кусок ткани.

— Дядя Оуэн! — вспомнил Люк, обрадовавшись возможности сменить тему. — Он мне голову оторвет!

Бен пожал плечами. Взял старое пончо, накрыл им сундук. Оби-Ван Кеноби не верил в предначертание, только в Силу. И немного — в наследственность.

— Запомни, Люк, — не оборачиваясь, сказал он. — Страдания одного — это страдания многих. Когда речь идет о несправедливости, неуместно говорить о том, что все это происходит вдали от нас. Если зло не остановить, со временем его тень накроет каждого. И будет неважно, сражался ты с ним или трусливо прятался в своей норе, делая вид, будто ничего не замечаешь.

Люк начал краснеть. Краснел он быстро и очень заметно, несмотря на загар.

— Я доставлю тебя в Анкорхад, — сказал он, слегка заикаясь. — Там ты найдешь транспорт до Мос Айсли… или туда, куда захочешь.

— Хорошо, — безмятежно согласился Бен Кеноби. — С этого и начнем. А затем ты поступишь так, чтобы все было хорошо по твоим понятиям.

— Хорошо, — эхом повторил Люк. — Только сейчас я понимаю, что мне нехорошо.

В камере было практически темно. Света хватало только на то, чтобы разглядеть мрачные стены и теряющийся высоко над головой потолок. Империя не считала нужным тратить лишнюю энергию на заключенных, зато не скупилась на средства, чтобы создать помещение, в котором пленник чувствовал бы себя абсолютно беспомощным. И у них неплохо получилось. Настолько, что единственная обитательница камеры нервно вздрогнула, услышав, как лязгнул замок. Откатилась в сторону дверь — толщиной в обхват талии пленницы. Как будто боялись, что она голыми руками сможет проломить что-нибудь менее массивное. Девушка горько покачала головой.

Она попыталась разглядеть, что происходит снаружи: несколько вооруженных до зубов имперских солдат. Лейя Органа вновь оперлась спиной о холодную металлическую стену.

Охранники расступились. Сначала Лейе показалось, что дверь вновь закрылась. Потом — что в камере стало заметно холоднее. И гораздо темнее. И часть этой тьмы двигалась к ней. Лейя всхлипнула.

Дарт Вейдер махнул затянутой в черное рукой кому-то, находящемуся снаружи. Охранник вкатил в камеру непонятный агрегат и сразу же вышел. Лейя думала, что ее сложно будет напугать больше, чем она уже боится. Но она смотрела на металлическую массивную сферу, из которой тянулись к ней суставчатые руки, оборудованные различными жуткими инструментами, и понимала, как ошибалась. Она слышала слухи о подобных машинах, но никогда не верила в их существование. И вот теперь перед ней стояло механическое чудовище, и в ее бездушную память были заложены подробнейшие сведения о всех жестокостях, всех подробностях пыток, известных всем человеческим расам и нескольким негуманоидным.

К ним присоединился еще один человек в униформе. Он встал рядом с Повелителем Тьмы. Так они и стояли — Таркин молчал, а из-за маски Дар-та Вейдера раздавалось лишь мощное хриплое дыхание — стояли, предоставив Лейе разглядывать нависший над ней воплощенный в реальность кошмар. У Таркина был кислый вид, впрочем, как и всегда. Он не думал, что один только вид пыточной машины заставит принцессу заговорить. Он любил получать сведения, не торопясь, по кусочкам, а принцесса Органа представляла из себя интересный объект для исследований.

— Ну что же, сенатор, — произнес Таркин, — ваше высочество, сейчас мы обсудим расположение базы повстанцев.

Лейя посмотрела на Дарта Вейдера. Повелитель Тьмы равнодушно созерцал металлическую стену камеры.

Машина загудела и покатилась к принцессе, Шипастая сфера все придвигалась, заполняя пространство, заслоняя Вейдера, Таркина, камеру, свет…

Неприятные приглушенные звуки проникали за стены и толстую дверь, катились по коридору, стихали. В переходах за опечатанным входом в запретную зону уже ничто не нарушало мир и покой. Но солдаты придумывали себе различные поводы, чтобы оказаться подальше — на таком расстоянии, где невнятные звуки им были совсем не слышны.

Смотри, Люк! — - указал Кеноби на юго-запад. Флаер продолжал нестись над рыжими волнами пустыни.

— По-моему, это дым. Люк взглянул, куда было сказано.

— Ничего не вижу.

— Все равно давай сделаем крюк. Может, кому-то нужна помощь.

Люк повернул флаер. Прошло совсем немного времени, и показались жидкие перышки дыма, которые Кеноби — непонятно, как — ухитрился заметить.

Одолев легкий подъем, флаер соскользнул по пологому склону в широкий глубокий каньон. На дне каньона там и тут лежали скрюченные фигурки в бурой одежде, пахло обугленным мясом, окалиной и сгоревшим пластиком. Посреди бойни, похожий на выброшенного на песчаный берег мертвого банту, застыл недвижимо курившийся дымом песчаный краулер йавов — разбитый, с пробоинами в бортах и разорванными гусеницами.

Люк остановил флаер и выпрыгнул на песок. Кеноби вылез из машины вслед за ним. Их взорам предстала сцена чудовищной резни.

Внимание Люка привлекли неясные следы. Торопливо он подошел поближе к ним, всмотрелся, а потом обернулся к Кеноби.