Безлюдье. Дилогия (СИ)

   У въезда на Полигон атаман застал оживление. Рычали движки машин конвоя, раненых грузили в кунг КАМАЗа. Ругань, крики, звуки команд, в общем, обычная рабочая обстановка. Распоряжался здесь Воронов, Стеценко пинками удалось загнать поспать. А в Рубке оставили командовать Шамарина, он собирал со всех постов и наблюдательных пунктов информацию о текущей обстановке. Неподалеку, в пустом капонире Михаил заметил Лешу Скворцова, тот готовил небольшой коптер к полету, ведь скоро будет вставать солнце.

   - Что улыбаешься, баловень судьбы? - улыбнулся и сам Михаил.

   - Да Птичку 3 ребята нашли. Оказывается она в ветках запуталась, в том лесочке, где бой шел. Когда лампы вспыхнули, ее и заметили. Сейчас мои помощники пару винтов поменяют и пустим ее в дело, а то четвертая сдохла совсем.

   - Эту - атаман кивнул в сторону беспилотника - куда?

   - Рощу облетим. Эта птичка вообще внеплановая, только на такие маленькие вылеты и годится. Если собьют, не жалко.

   - Хм, тогда узнают, что они у нас есть.

   - А они и так знают. Птичку 2 вчера пытались сбить, машина патрульная за ней погналась. Хорошо она в паре с четвертой работала, дали оператору наводку, куда увести машинку. Но четвертую тогда же и попортили.

   - Что поделаешь - философски заметил Бойко - война.

   Леха вдруг остановил работу и посмотрел на своего командира совершенно неюношескими глазами - Никогда, дядь Миш, не думал, что это так страшно: видеть своих товарищей мертвыми и умирающими. У меня сейчас в душе против этих уродов такая злоба и ненависть!

   - Успокойся, Леша, мы их еще прижучим. Они и так третий день тут стоят и под нашу дудку пляшут, работай спокойно. А вообще, ваша команда молодцы!

   Попрощавшись с командиром группы беспилотников, Атаман подошел к машинам конвоя. Здесь он неожиданно столкнулся с Витей Хазовым. Парня было совершенно не узнать. Где тот юноша-компьютерщик на спортивном велосипеде? Теперь перед ним стоял настоящий мужчина-воин. Глаза глубоко запали и тускло мерцали серым светом, лицо обветренно, грязно, на правой скуле кровоточащая царапина, обмундирование в нескольких местах порвано. Только руки нервно сжимают Калашников, а вены на кистях вздуты до невозможности.

   - Как ты? - Михаил подошел к земляку и обнял его по-мужски. Чуть отстранился и еще раз оглядел - Выглядишь хреново, но главное цел.

   - Я да, цел - Виталий уронил голову - но Ваню Трапезникова, Серегу Миленникова и Юру Лозу убили. И Ванька Рыбаков тяжело ранен, не знаем, выживет ли. Из разведчиков, командир, только треть в строю.

   Михаила эта тяжкая новость стукнула, как обухом по голове. Неожиданно из-под ног ушла земля, все окружающее немыслимо закрутилось вокруг неведомой оси, глаза заволокло какой-то черной паволокой, казалось, и время вокруг него таинственно замерло. Он ошарашено взирал через мутную пелену на замерших вокруг людей, в ушах как ватой заложило. Вдруг послышалось какое-то смутное бурчание, все движения резко вернулись обратно, и он оказался обратно в этом мире. Атаман ошеломленно оглянулся вокруг и поймал на себе множество испуганных и удивленных взглядов.

   - Командир, ты чего! - с тревогой в голосе спросил Виталий.

   - А что было? Я как будто улетел куда - Атаману вдруг стало плохо, голова кружилась.

   - Осторожно, осторожно - послышался рядом голос Пряслина - ну-ка присядь, Петрович, ну ты и выдал.

   - А что было то? - Михаил хорошенько хлебнул из поданной ему фляжки.

   - Кто бы рассказал, не поверил бы - вдруг шепотом стал докладывать Володя - вокруг тебя как будто темное облако стало образовываться, еще бы минуту, и реальная паника среди народа пошла. И так слухов о тебе полно всяческих ходит.

   - Знаю - Бойко уже пришел в себя - разгони тут народ, пусть делом займутся. От стоящих машин отделилось несколько фигур. Сразу за Хазовым он увидел идущего к нему Сергея Носика. Тот сел рядом и стал с деловитым видом закатывать у атамана рукав.

   - Ты чего, Сережа?

   - Сейчас вам укольчик сделаем. И поспать, командир, не помешало бы, пока затишье у нас. Плохо выглядите, Михаил Петрович.

   - Да - согласился Бойко - устал, но что поделать, война. Вот какой вот финт выкинул.

   - Хм. После вашей дочки ничему уже не удивишься - неожиданно ляпнул Виталий.

   - Это про что это ты? - удивленно вперился в земляка Михаил.

   Носик сердито зыркнул на друга, и убрал шприц в сумку. Витя вдруг засопел носом и стал суетливо почесывать на лице свежепоставленный пластырь, совсем как нашкодивший пацан.

   - Давай колись уж, дружок - голос атамана несколько заледенел.

   - Да это, мы тут случайно видели. В июне дело было. Пацаны баловались у водокачки, и прицеп с мешками цемента под горку столкнули, а у воды малышня плескалась. Беда бы приключилась точно! Мы на лодке мимо проплывали, увидели это дело, но не успевали помочь. Так дочь ваша, Огнейка, взглядом, значит, этот прицеп остановила. Так руки вытянула к прицепу и стоит на его пути. Он в метрах трех от нее остановился, как будто об стену ударился. Мы чуть с лодок тогда не попадали. Бегом к берегу, там визг, крики, прицеп оттащили. А Огнейка, как вы сейчас, в обморок хлопнулась.

   - Фига себе - Михаил был сильно поражен, хорошо сидел - много народу об этом знает?

   Парни переглянулись, Хазов осторожно ответил - Да нет, мы молчали. А мелюзга толком и не видела ничего, все подумали, что тележка об рытвину споткнулась. Да и кто нам поверит то?

   - Это точно, поверит мало кто - согласился Бойко - значит и она...

   Атаман многозначительно замолчал.

   - Ну, мне пора - Носик попрощался и убежал к КАМАЗу, колонна уже выстраивалась в походный порядок. Совсем рассвело, верхушки деревьев уже купались в солнечном зареве. Наступал следующий, тяжелый и самый кровавый день эпохальной битвы новой Эры.

   Михаил выскочил из сна, как из ледяной воды. Он приподнялся и сел на кушетку, потом ошалело помотал головой и зевнул. На соседней кушетке сидел Пряслин и внимательно смотрел на своего командира.

   - Ну как вы, Михаил Петрович? Кофейку?

   Михаил прислушался к своим ощущениям, похоже, выспался хорошо и чувствовал себя вполне прекрасно. Потом накатили воспоминания сегодняшнего утра, и он глянул на часы

   - Мать честная, это ж сколько я проспал! Почему не будили?

   - Не велено - флегматично заметил Володька, совсем как ординарец генерала какого. Вошел в роль, стервец эдакий - Кофию?

   Атаман сразу успокоился, раз не будили, значит, ничего страшного не произошло - Только лицо сполосну и зубы почищу.

   Во рту было погано, ночью он стрельнул у парней сигарет, и на нервах выкурил несколько штук подряд. Освежившись и присев за столик, он начал нехитрую трапезу. К кофию полагались домашние вафли с вареньем, банка консервированной ветчины и банка горбуши. Рыба дальневосточная, в тех местах консервы производили отменные, можно было до сих пор есть. А горбуша рыба нежирная, но сытная, очень подходит для сухпайков. Михаилу она всегда нравилась. Он и солил ее сам с провансальскими травами, всем друзьям нравилось. Семга по его вкусу была жирновата.

   - Сегодня кашеварили на месте - заметил Пряслин - конвой обратно только к обеду будет.

   - Ну, давай, рассказывай новости - с полным ртом говорить неудобно, но Михаила просто распирало любопытство.

   - Сначала супруге вашей позвоните, только вас доискивалась.

   Михаил залпом выпил кофе и потянулся к телефону, Нина ответил сразу, а Володя тут же вышел из комнаты - Как ты, дорогая? - Михаилу было радостно слышать голос жены - Веселая у вас ночка была?

   - Да, несладкая - Нина говорил медленно, так бывает с ней, когда очень устала - только ты мне скажи сначала, что опять там отчебучил, говорят тучи, гром и молнии наводишь? Странные слухи тут о нашем атамане циркулируют.