Вдоводел

— Чему ты так обрадовался?

— Приятно сознавать, что тебя ценят не только за умение убивать.

— Кем был исходный Джефферсон Найтхаук? — спросила Мелисенд.

— Лучшим охотником за головами в истории человечества. Большую часть жизни провел в Пограничье. Его прозвали Вдоводелом.

— Вдоводел? Я о нем слышала.

— Я думаю, о нем слышали все.

— Как он умер?

— Он жив.

Мелисенд нахмурилась.

— Но он жил больше ста лет тому назад.

— Все так. Он заразился неизлечимой болезнью и был заморожен, пока эта болезнь не доконала его.

— Наверное, тебе неприятно осознавать, что он еще жив.

— Я сам себе кажусь призраком.

— Призраком?

— Нематериальным существом. Будто он — реальный человек, а я — всего лишь эфемерная тень, которая появляется и исчезает исключительно по его воле.

— До чего же отвратительное чувство! — пылко воскликнула Мелисенд.

— Полностью с тобой согласен. Но, по-моему, танцевать полуобнаженной перед толпой мужчин, которые так и пожирают тебя глазами, куда противнее.

— Ерунда, — отмахнулась Мелисенд. — Мне очень нравится читать восхищение в их взглядах. А от того, что ты рассказал, просто мутит. — Она схватила стакан, залпом осушила его.

— Скажи мне… как ты стала Жемчужиной Маракаибо?

— Я думала, с разговорами покончено.

— Мы — родственные души. У нас много общего, мы можем многим поделиться друг с другом. Я рассказал, как стал Вдоводелом, а теперь ты расскажи, как у тебя появилось новое имя.

— Ни о каких обменах мы с тобой не договаривались, — отрезала Мелисенд. — Если здесь у тебя и есть родственная душа, так это скорее Ящерица Мэллой, а не я. Каждый из вас хочет то, чего никогда не получит. В его случае это деньги.

— А в моем?

— Не прикидывайся дурачком. Ты пришел сюда только ради того, что хочешь заполучить. — Она поднялась, плавным движением сняла полотенце, обернутое вокруг бедер. — Смотри внимательно Джефферсон Найтхаук, ближе ты к моему телу не подберешься.

— Я так легко не сдаюсь. — Он не отрывал глаз от ее обнаженного тела.

— Даже если бы меня и влекло к тебе, у меня очень развит инстинкт самосохранения. Я принадлежу Маркизу, как, впрочем, и ты. Он может убить любого из нас или обоих.

— Я тебя защищу.

— Не болтай ерунды. Это его мир.

— Обещай мне хотя бы подумать.

— Хорошо, обещаю. А теперь иди. Мне надо готовиться к следующему выступлению.

— Сегодня вечером это будет твой последний танец?

— Да.

— Я хочу увидеть тебя после выступления.

— Дурак.

— Я знаю. Но ты мне не ответила. Могу я снова заглянуть к тебе?

— Ты же знаменитый киллер. Как я могу остановить тебя?

Найтхаук улыбнулся, встал и поспешил к стойке бара, чтобы занять местечко поудобнее.

Глава 10

Найтхаук откинулся на спину, подоткнув под голову подушку. Кровать плавала в нескольких дюймах над полом и постоянно подлаживалась под тела тех, кто лежал на ней.

— Как же мне было хорошо! — неожиданно он улыбнулся во весь рот. — Я рад, что не пришлось ждать этого двадцать три года.

— Теперь, оказавшись в постели с женщиной, тебе придется сравнивать ее со мной, — ответила Мелисенд, Жемчужина Маракаибо.

— С чего ты решила, что я захочу кого-то еще?

— Ты — мужчина. Захочешь не сейчас, так позже.

— Ты. Ты — моя женщина.

Мелисенд повернулась к нему, заглянула в глаза.

— Но ты — не мой мужчина.

Он нахмурился.

— Не понял.

— Я принадлежу Маркизу. Ты это знаешь.

— Но я подумал…

— Исходя из того, что я легла с тобой в постель, ты подумал, что я готова навсегда покинуть его? — Она улыбнулась. — Ты действительно еще очень молод.

— Тогда почему ты легла со мной в постель?

— Потому что ты напоминал голодного щенка. И из любопытства. Хотелось узнать, каково трахаться с клоном.

— И?

Она пожала плечами.

— Тебе еще надо многому научиться.

— Извини, что вызвал у тебя неприятные ощущения, — с горечью бросил Найтхаук.

— Я не говорила, что они неприятные.

— Ты нашла другие слова.

— Все было нормально.

— Но не более того.

— Вот именно.

— Не так хорошо, как с Маркизом.

— Не грусти. Многим мужчинам в первый раз не удается и этого.

— Не очень-то утешает, знаешь ли.

— А ты бы предпочел, чтобы я солгала?

— Конечно.

— Но тогда ты стал бы настаивать, чтобы мы пошли на второй круг.

— Почему нет?

Мелисенд покачала головой.

— Один раз — это любопытство. Два — уже измена.

— Странное у тебя представление о морали.

— Оно складывалось у меня в течение тридцати стандартных галактических лет. А сколько формировалось твое?

Найтхаук ничего не ответил, перекинул ноги через край кровати, вскочил и, подойдя к окну, принялся рассматривать заснеженный Клондайк.

— Знаменитые убийцы не должны дуться, как избалованные дети.

— Слушай, — он резко обернулся к Мелисенд, — сегодня я в первый раз познал женщину и так же впервые она меня отвергла. Может, Вдоводел и нашел бы выход из этой ситуации, а вот у меня — проблемы.

— Ты — Вдоводел.

— Я — Джефферсон Найтхаук.

— А есть ли разница?

— Еще какая.

— Кто бы ты ни был, должна заметить, что ты очень глупо выглядишь, стоя у окна в чем мать родила.

Он шагнул к кровати, сдернул покрывало, бросил на пол.

— Теперь мы равны.

— Тебе полегчало?

— Не очень.

Мелисенд поднялась, критически оглядела себя в зеркале, поправила волосы, собрала раскиданную одежду.

— Что ты делаешь? — пожелал знать Найтхаук.

— Одеваюсь и ухожу. Ты давно перестал забавлять меня. А теперь мне даже неинтересно с тобой.

— Ты идешь к Маркизу.

— Совершенно верно.

Найтхаук надвинулся на нее, схватил за руку.

— А если я тебя не пущу?

Мелисенд скривила губы и вырвалась.

— Больно! Не смей распускать руки!

— Я не так уж и сильно схватил тебя. В чем дело?

— Ни в чем. — Она начала одеваться.

— Дай мне взглянуть на твою руку, — Найтхаук развернул ее лицом к себе.

— Отстань от меня!

Он взял ее за руку, внимательно осмотрел предплечье.

— Ничего себе синячище. Как же я не заметил его, когда ты танцевала?

— Я его замазывала.

— Откуда он у тебя?

— Не твое дело. — Она опять попыталась вырваться.

— Его поставил тебе Маркиз?

— Я упала и ударилась.

— Неужели ты падала, широко раскинув руки? Это работа Маркиза.

— А если и его? Тебя это не касается.

— И часто он бьет тебя? — спросил Найтхаук.

— Я это заслужила.

— За что?

— За серьезное прегрешение. Во всяком случае, за то, что я перепихнулась с трехмесячным, он бы меня бить не стал.

— Он не будет бить тебя за то, что ты переспала со мной?

— А кто ему скажет? Ты?

— Как может мужчина бить беспомощную женщину!

— А как может мужчина убивать женщин? — огрызнулась Мелисенд. — Не этим ли ты намедни занимался?

— Я не позволю ему избивать тебя.

— Ты меня больше не интересуешь. И я не хочу, чтобы ты в дальнейшем докучал мне.

— Ничего не выйдет.

— Почему?

Он долго смотрел на Мелисенд.

— Наверное, я влюбился в тебя.

— Наверное?

— Я не знаю. Раньше я никогда не влюблялся.

— Ты и теперь не влюблен. Просто хорошо провел время в постели с женщиной. Ничего больше.

— Я не хочу даже думать о том, что ты возвращаешься к Маркизу.

— Прекрасно. Думай о чем-нибудь еще.

Мелисенд оделась, направилась к двери..

— Я собираюсь вычеркнуть из памяти сегодняшний вечер. И настоятельно советую тебе последовать моему примеру.

— Никогда.

— Это твои трудности. — Дверь схлопнулась при приближении Мелисенд и вновь встала на место, когда она вышла в коридор.

Найтхаук вернулся к окну, долго смотрел на заваленный снегом город. Затем медленно оделся: сонливость как рукой сняло. Он подошел к зеркалу, чтобы причесаться, но увидел не свое отражение, а ужасного скрюченного старика с проваленными глазами и торчащими сквозь кожу скулами. Вдоводела.