Отряд-4. Битва за небеса

Казалось бы, вот он шанс для «северян» и «южан»: вернуть на базы грозные эскадры, унять вражду и заняться сообща спасением несчастных айредов (так они себя называли). Тем более что ещё неизвестно, из-за чего эта самая пандемия возникла – очень может быть, что сами свароги, несмотря на все меры предосторожности, её и спровоцировали, занеся на планету какой-то неучтенный вирус или бактерию. Затем произошла мутация и вышеупомянутые вирус или бактерия обрели новые качества, против которых у местных, обладающих разумом организмов не нашлось иммунитета.

Но – нет.

Вместо этого свароги немедленно отозвали с планеты всех своих резидентов, даже не удосужась провести соответствующие исследования на предмет выявления возбудителя болезни, объявили полный карантин и принялись рьяно готовиться к взаимному уничтожению…

Нет, не получается анализ. В который уже раз. Ключевые слова – всеобщее безумие. Именно так это и выглядело и продолжает выглядеть. Чёрт возьми, да во всей Империи нынче, пожалуй, едва наберётся тысяча-другая сварогов (и он, Карсс, в их числе), которые понимают, что ничем хорошим эта война закончиться не может . Потому что так уже было. Уничтожали «северяне» и «южане» друг дружку. И не раз. Почти до полного искоренения. Потом иногда столетия требовались, чтобы хоть как-то прийти в себя. И вот – опять. Так что же, определить безжалостную внешнюю силу, толкающую «северных» и «южных» сварогов к гибели, как историческую неизбежность и смириться? Эх, и посоветоваться не с кем. Не с кем, чтоб их всех, посоветоваться. Императрица и она же жена… Да, она была и остаётся достаточно мудрой и красивой для того, чтобы я её по-прежнему любил. Хотя вру, конечно. Один господь знает, за что я люблю эту взбалмошную и уже не очень молодую женщину. Да и то не уверен, что даже Господу это доподлинно известно. Правда, в постели она была и остаётся непревзойдённой. Да и я, кажется, по-прежнему не разочаровываю Стану в этом смысле. За почти двадцать лет брака можно было убедиться. К тому же она мать нашего единственного сына – принца Лойлла, которого мы любим одинаково сильно. Но в данном случае советчица из неё никакая. Потому что, как и все (ну, или почти все), Императрица Стана Вторая абсолютно уверена в том, что «южан» пора наказать. И сил у Империи на это хватит. Особенно её уверенность укрепилась после того, как по настоятельной просьбе Карсса Стана связалась по личным каналам с молодым Императором «южных» сварогов Леслатом Пятым и попыталась решить дело миром. Но последний, вероятно, в силу своей молодости, горячности и пресловутого всеобщего безумия наговорил Стане столько всякого разного, что никакое примирение после этого стало решительно невозможным. И Карссу ничего не оставалось делать, как отправиться на войну. Потому что по древней традиции это входило в прямые обязанности Воли и Слова Императора.

– А эт-то ещё что за мать-перемать?! – отвлёк Карсса от малопродуктивных мыслей хрипловатый возглас адмирала Бретта за спиной.

Карсс посмотрел на обзорный экран.

Он не был профессиональным военным космолётчиком, но считывать основные параметры умел – жизнь научила.

Так. Два часа сорок минут до времени «Ч». Флот «южан» приближается к планете в том же порядке, что и прежде. Ну, или почти в том же, неважно… Эге, а это кто?

На экране было отчётливо видно, как от планеты по направлению к её единственному спутнику направляются чьи-то неопознанные и, судя по показаниям сканеров, довольно крупные корабли. Несколько десятков.

Влад Борисов стоял на стене детинца и смотрел на север. Денёк выдался ясным и тихим – ни тебе тумана, ни дождя, ни сильного ветра. С десяток лёгких облачков в синем, словно на Земле, небе лишь подчёркивают свежесть и красоту окружающего мира. Неприятно умирать в такой день. Как там было у Твардовского в бессмертной поэме «Василий Тёркин»?

Ну и дальше, про лето, зиму, осень и весну. О том, что в любое время года помирать хреново. Но особенно весной. Не помню уже наизусть. Впрочем, никогда я наизусть «Книгу про бойца» не помнил, хотя и очень любил. Да и сейчас люблю. Лучшая книга о той войне, на мой взгляд.

Да, конечно, эта война, в которую мы так неудачно влетели, совсем чужая. Казалось бы. Но отчего мы тогда стоим на этой стене вместе с айредами-рашами и готовы сражаться наравне с ними? Только ли потому, что отступать нам по сути некуда? Или здесь что-то ещё? Некое недоосознанное чувство вины перед теми, кому собрался помочь, но не смог. И неважно, что помешали непредвиденные обстоятельства, а те, кому ты хотел помочь, вовсе и не ждали никакой помощи. Важно лишь то, что ты сам этого хотел. И хочешь до сих пор. Пусть и оказалась эта помощь не совсем той, которую ты намеревался оказать. Но тоже, в конечном счёте, весьма и весьма существенной. Особенно, если придётся в процессе её оказания погибнуть. Как ни отвратительно это звучит.

Влад огляделся по сторонам.

Вот справа, небрежно облокотившись о бревенчатый бруствер, с копьём за спиной, наблюдает за окрестностями Свем Одиночка – первобытный охотник, которому потребовалось совсем немного времени, чтобы принять то, что по когдатошнему мнению Влада, принять человек первобытный не мог по определению. Что подвигло Свема отправиться в совершенно чужой мир, спасать неведомых айредов? Может быть, то же чувство, повинуясь которому он отправился на поиски Хрустальной Горы – Пирамиды и нашёл её? Извечное неутолимое человеческое желание узнать, что скрывается за тем или иным горизонтом?

Глупо задавать себе те вопросы, которые ты вполне можешь задать другому, подумал Борисов, и тут же Свем повернул голову и посмотрел на него.

– Что, Влад?

– Да так… Скажи, Свем, почему ты отправился с нами? Ведь это очень опасно.

– Никто и никогда не обвинял Свема Одиночку в трусости.

– Я этого не говорил. Я только хотел сказать, что…. Ну, в общем, это ведь, если разобраться, совсем не твоё дело – приходить на помощь каким-то совершенно чужим людям да ещё и в чужом мире с риском погибнуть самому? Или как?

– Ты точно что-то хотел сказать, но сам не понимаешь, что именно, – ухмыльнулся Свем и, протянув руку, одобряюще дотронулся до плеча Влада. – Мы победим, не беспокойся. Один раз мы их уже победили. Значит, победим и второй.

Свем повернулся и снова принялся наблюдать за кромкой далёкого леса, откуда вот-вот должны были появиться «термиты».

Влад почувствовал, что краснеет.

Чёрт, кажется, наш охотник решил, что мне страшно. Что ж, возможно, и не без оснований. Возможно.

Он закурил и покосился влево – на стоящих в спокойном ожидании солдат-киркхуркхов.

Да, с имперскими десантниками планеты Дрхена всё ясно. Участие в экспедиции автоматически повышает их статус в наших глазах и даёт шанс на то, что в будущем мы, люди, примем их, как партнёров, а не бывших врагов. Хотя бог знает, о чём на самом деле они думают. Да и я хорош. Чего, спрашивается, рефлексирую? Бери вон пример со Свема и бравого имперского десанта. Стой, наблюдай, кури и жди атаки. Тем более что, наверное, уже недолго осталось.

– Вот они, – негромко сказал Свем.

И тут же со сторожевой башни разнёсся тревожный и резкий сигнал горна – зрение дозорного по остроте мало уступало зрению охотника.

Влад поднёс к глазам бинокль.

Из леса сплошной шевелящейся массой вытекали пришельцы. Даже на первый взгляд «термитов» было гораздо больше, нежели вчера. В разы.

– Нас тьмы, и тьмы, и тьмы, и тьмы, – пробормотал Влад. – Попробуйте, сразитесь с нами.

– Что ты говоришь? – спросил Свем.

– Да так, не обращай внимания. Многовато их, а, как ты думаешь?

– Много или мало – какая разница? Сражаться всё равно надо.