Волчья стая

— Какого же хрена они войска отправили сюда? — встрял Ходокири.

— Ради самолета. Им нужен этот самолет. Точнее, одна его часть. И это стоит дороже, чем жизни тех, кого они сюда послали. Более того: скорее всего, мы имеем дело не с регулярным формированием, а с наемниками из пустошей. Может быть, среди них есть несколько кадровых профессионалов — и только. Остальные — дикари и варвары, которые худо-бедно владеют оружием. Скорее всего, с Кавказа, это ближе и удобнее. Поэтому главы Оазиса, отправившие сюда конвой, могут не волноваться насчет общественного негодования. Никто не потребует разбираться в гибели наемников и отвечать за нее. А чтобы у всяческих корпораций пропал интерес к вашей резервации, я должен как можно скорее добраться до самолета. Чем быстрее я сделаю свое дело и покину вашу территорию, тем быстрее перестанут вами интересоваться.

Павел осклабился:

— И ты, твою мать, потащишь самолет на горбу или полететь на нем собрался?

— Послушайте, у вас странная манера изображать из себя идиота.

— Что ты сказал?!

— Почему вы все время несете абсолютную чепуху? Мне не нужен весь самолет. Мне нужны его бортовые самописцы. Они стоят больше, чем все эти тонны металлолома. И «Ататюрку» тоже нужны эти самописцы, за ними и выслан конвой. И чем скорее я заберу эти приборы и доставлю куда следует, тем скорее все это перестанет быть вашей проблемой, и никто не сунется в ваш ареал.

— Мустафа, ты слышал? — усмехнулся Ходокири. — С Кавказа разбойники-наемники. А вдруг там твоя родня объявится?

— Паша, знаешь слово на букву «ч»? — зло ответил Засоль.

— Какое?

— Чинипошелбытынах!..

— Ноль девять зиверта! — громко сказал Тахо.

— Стоять! — Артем, шедший первым, поднял руку. — Ноль девять зиверта?! Черт возьми, а мы еще до самолета не дошли!

— Дошли… — Засоль указал на свежие руины. Над ними возвышался вертикальный хвостовой обтекатель — серебристый, с закругленным верхом. До него оставалось каких-то полсотни шагов. Высота его поражала: около четырнадцати метров.

— Херасе, — выдохнул в маску Павел. — Это что за летающее чудище, Тахо? Может, объяснишь наконец?

— Большой самолет, — ответил Малон.

— Сучий ты потрох, это я вижу! Почему он такой?! Зачем он тебе? Откуда? Артем, ну вели же ему выложить все!

— Мы потеряем время, — невозмутимо отозвался Тахо. — А его у нас не так много. Отложим этот разговор и займемся делом…

— Ну не урод? — подбоченился Ходокири.

Артем хотел что-то сказать, но зашипела рация.

— Пол, ответь Леснику.

— Слышу тебя, Лесник.

— Мои орлы обнаружили на западной окраине следы широкого протектора. Похоже, что КамАЗ. Дождем подразмыло, но, судя по примятой траве и вторичным признакам, следу не больше недели. Ведет в вашу сторону. Возможно, это наши охотники за птичкой. Как понял?

— Понял все хорошо, Лесник. Спасибо.

— Незачтошеньки.

Полукров повернулся к Ходокири.

— Паша, ну-ка давай вспоминай, бывают ли зенитные комплексы на колесном шасси?

— Ну, если это КамАЗ. — Павел потер лоб. — Может быть, «Панцирь-С1».

— Характеристики не припомнишь? Какой у него расчет? Сколько человек можем встретить?

— Экипаж вроде три человека. Однако не факт, что их не больше.

— Это верно. А как по характеристикам? На какой дистанции и высоте он мог поразить цель?

— Если им управляли не полные жопошники, то могли поразить дозвуковую цель на дальности около двадцати километров и по высоте до пятнадцати.

— Судя по хвосту, самолет дозвуковой. Так? — Артем взглянул на Тахо.

— Аффёрматив, — кивнул Тахо и сразу же раздосадованно перевел: — Именно так. И его практический потолок находится в пределах поражения этим вашим «Панцирем».

— Значит, скорее всего, «Панцирь» и есть, хотя не факт. — Артем задумчиво поправил маску. — У кого в регионе может быть такая машина, а?

— Да хрен его знает, — развел руками Ходокири. — Я и про танк, что у Шелкопряда стоит под навесом, до сегодняшнего утра ни черта не знал. Что будем делать?

— Надо идти к самолету, — произнес Малон.

— А радиация? У него, небось, еще больше, — возразил Засоль.

— Больше. — Тахо не спорил. — Поэтому придется действовать очень быстро. Не лезьте в траву и глубокие лужи. Дождь многое смыл, но все же. Сейчас он нам в подмогу. В самолет полезу я. Вам это делать не обязательно, будете охранять снаружи.

— Спасибо — утешил, твою мать, — буркнул Павел.

Дальний дозор на БРДМ и вооруженном пикапе продолжал наблюдать за трассой, прячась в густой «зеленке» за пару сотен метров до единственной дороги, уводившей на север, к Острогожску, и пригодной для перемещения крупного воинского формирования. В колонне насчитывалось свыше ста человек на квадроциклах, мотоциклах с колясками, в двух грузовиках и десятке пикапов, оснащенных станковыми пулеметами и ПТУРами. В центре колонны мрачно рычала тяжелая гусеничная боевая машина пехоты «акинчи» турецкого производства. Ожидание «шлейфа» затянулось надолго. Дозор, равняясь на скорость медлительной БМП, навскидку определил по времени, как далеко ушла колонна: более чем на два километра. Пора уже было докладывать Юрьичу, что «шлейфа» нет, но вот из-за пригорка донесся гул, отчетливо слышный сквозь дождь.

— Внимание, справа, — шепнул корректировщик старшему дозора.

Все вперили взгляды в пригорок, по которому проходила дорога. Гул нарастал. Показался четырехколесный бронеавтомобиль «кобра» с корпусом, угловатым от наклонных бронелистов. На крыше — пулеметная турель, стрелок за рабочим местом. Снайпер дозора мгновенно взял его на мушку. Однако шумела не «кобра» — за ней появилась еще одна такая же бронемашина темно-зеленого цвета. И третья. А дальше… Выползла грохочущая громадина: танк «алтай». Турецкий, внешне очень напоминавший германский «Леопард-2» последней предвоенной модификации с характерным заостренным лбом массивной продолговатой башни. За ним на вершину пригорка выползли еще два таких же, и замыкали эту группу усиления две «кобры».

— Вот же мать их так, — прорычал старший дозора. — Лесник. Я Рыбак. На связь.

— На связи Лесник. Что с грибами?

— Есть грибы, Лесник. Под яблоней и орехами.

— Та-а-ак. А сколько яблок?

— Вилы.

Поскольку числа в эфире произносить было нельзя, приходилось пользоваться шифром. Вилы означали «три».

— А орехов?

— Сучка. — Цифра «пять» заменялась словом «сучка» по его созвучности с более непристойным наименованием сучек. — Но молодые.

Молодыми орехами называлась совсем легкая бронетехника, к которой относились «кобры».

— Понял тебя, Рыбак. Два локтя и в колхоз. — Эта команда означала, что следовало пропустить неприятеля на пару километров вперед и вернуться к основным силам батальона.

— Есть два локтя и в колхоз. Конец связи…

— Бляхамушечка, — проскрежетал Соловей, убирая рацию в карман разгрузочного жилета. — Федор. Подь сюды. — Он подозвал своего зама.

— Да, Соловей.

Тот находился поблизости и наблюдал за рассредоточением первой линии засады на подступах к Острогожску.

— Сделай-ка мне навесичек.

Заместитель без лишних вопросов развел руки, вздымая свою плащ-палатку, и склонился рядом с командиром. Соловей присел, доставая из планшета карту и разворачивая ее под импровизированным навесом, защищавшим от дождя.

— Смотри сюда. Есть «шлейф». Причем, мамочку его по-всякому, довольно крепкий. Три танка и пять бронемашин. Давай вот тут, — он поводил карандашом, — выстави линию засады, усиленную гранатометчиками. Они должны пропустить основные силы и принять на себя танки. Главное — рассечь эти две группировки и не дать им слиться. Танки без пехоты — это просто много неповоротливого металлического говна, сам понимаешь. Вот тут посадим снайперов. Если пехота главной колонны попробует пробиться к танкам — валить на хер. Минометы тоже пустим в дело. Поставить вот сюда и крыть пехоту в этом секторе, не жалея пирожков. Если в прицеле у наших броневиков не будет ничего, кроме танков, один хрен лупить по танкам. Хотя бы покрошим смотровые приборы, если повезет. Но приоритетом является легкая техника. Не пехота, а именно техника. Людскую силу берут на себя стрелки, минометчики и агээсники. Один АГС поставить вот тут. Я так понимаю, «чинуки» эти кого-то подвезли к месту, где скапливались и формировались все их силы. Видно, в самолете что-то серьезное. Хреново, что не прознали о таком ударном кулаке раньше, могли бы загодя вкопать на дороге фугасы.