Человек-Т, или Приключения экипажа "Пахаря"

«Пахарь» приземлился на большую, не менее полукилометра в диаметре, поляну в лесу. Ближе к северовосточной опушке. Собственно, поляной это свободное от леса место назвать можно было только с большой натяжкой. Скорее, полем или лесной проплешиной. Решили, однако, что пусть это все-таки будет поляна. Только очень большая и одинокая (следующее удобное место для посадки находилось в четырех сотнях километров от обнаруженного поселения).

Теперь часть поляны, на которой еще пять минут назад стоял «Пахарь» и его экипаж, исчезла.

Вместо нее в земле перед Умником и Вишней зияла дыра-тоннель такой величины, что в нее, пожалуй, смог бы провалиться не только стандартный грузовик класса С, коим являлся «Пахарь», но и лируллийский (не говоря уже о земном) патрульный крейсер.

Эта дыра-тоннель уходила вниз под углом не меньше чем 45 градусов, и ее конец терялся в подземной глубине – там, куда не доставали лучи солнца.

– Похоже, что этот тоннель искусственного происхождения, – сказала Вишня. – Уж больно стенки гладкие. То ли оплавлены, то ли еще как-то обработаны. Видишь там, глубже?

– Вижу, – откликнулся Умник. – Еще могу сказать, что глубина тоннеля ровно двести тридцать восемь метров и семнадцать сантиметров.

– И… что за ним?

– Скорее всего, обычная вода. А между ее поверхностью и концом тоннеля – свободное пространство. Высотой тридцать два метра.

– Ага, – констатировала Вишня. – Если там вода и не очень глубоко, то с кораблем ничего не случилось и Капитан жив. Да и остальные… Скатиться и потом упасть в воду даже с такой высоты… Есть шанс, есть. Если это, допустим, подземное озеро, то там должен быть берег. А до берега можно доплыть. В общем, все ясно. Мы сели прямехонько на земляную пробку, которая закупоривала этот тоннель. То ли под тяжестью «Пахаря», то ли от легкого землетрясения пробка рассыпалась, и… случилось то, что случилось. Надо спускаться, Умник, искать и спасать наших.

– Разрешите выполнять? – спросил робот.

– Давай. Нам сейчас каждая минута дорога. Ты первый, а я за тобой.

– Прошу прощения, госпожа Вишня, но у меня нет веревки такой длины, чтобы вас надежно подстраховать. Сам-то я на любой плоскости удержусь, даже с отрицательным углом. А вы как?

– А я к тебе привяжусь. Если ты удержишься, то и меня удержишь в случае чего. Опять же, мы, лируллийцы, по скалам лазать приспособлены хорошо. Видел когда-нибудь, как дерево на отвесной каменной стенке растет? То-то. И о еде для меня не беспокойся. Без пищи мы тоже очень долго можем обходиться. Тем более если имеется вода. А она, как ты утверждаешь, там имеется.

– Я не утверждаю, а предполагаю, – поправил Умник.

– Все равно, – сказала Вишня. – Хватит болтать, пора действовать. Не знаю отчего, но моя женско-лируллийская интуиция подсказывает, что они живы.

Когда взвыла сирена тревоги и «Пахарь» начал стремительно заваливаться набок, Капитан находился в рубке управления, в своем капитанском кресле и внимательно следил за экипажем снаружи. Он успел дать голосовую команду на немедленное возвращение и ткнуть одним пальцем в клавишу «Убрать посадочные опоры», а другим в клавишу «Пристегнуть ремни».

А больше ничего сделать не успел.

Да и не мог он ничего сделать.

Потому что взлетать в такой ситуации было никак невозможно. А если не взлетать, то что? Только покрепче вцепиться в подлокотники кресла (ремни ремнями, а подстраховаться никогда не помешает), вжать затылок в подголовник, молиться о спасении товарищей и ждать, когда все кончится.

Все кончилось довольно быстро.

По сравнению, скажем, с перенесенным не так давно гравитационным штормом, все вообще прошло легко и гладко.

Корабль просто завалился набок и покатился, кувыркаясь, куда-то вниз по наклонной плоскости. Потом была секунда-две свободного падения, и наконец удар обо что-то, весьма напоминающее воду.

На заре курсантской юности Капитана, как и всех остальных, выбрасывали над океаном в спасательной капсуле, и он хорошо помнил те давние ощущения.

Три секунды… пять…семь…

Корабль шел вниз кормой, и Капитан снова выпустил посадочные опоры. И вовремя.

Толчок – и «Пахарь», качнувшись, замер на месте.

«Кажется, я на дне», – подумал Капитан и дал команду бортовому компьютеру на идентификацию и обследование внешней среды.

Астронавтов учат многому. В том числе и падать. Акробатическая подготовка входит в обязательную программу обучения любого, кто так или иначе решил связать свою дальнейшую судьбу с космосом. И чаще всего эти навыки пригодятся астронавту в будущем. Штурман, Доктор, Механик и Оружейник пережили вместе много разных приключений, но такого, чтобы одновременно с кораблем провалиться под землю… Тем не менее среагировали они быстро и одинаково. А именно – сгруппировались и, прикрывая руками самое уязвимое – головы, покатились-полетели вниз. Вслед за «Пахарем» с Капитаном внутри.

Им всем повезло.

В первую очередь, в том, что в земляной пробке, заткнувшей шахту-тоннель, не оказалось достаточно крупных камней. А если таковые и были, то они провалились вниз раньше людей и, значит, не смогли их по дороге зашибить.

Ну и, конечно, вода.

Что-что, а плавать умели все.

Разумеется, можно разбиться и об воду, но, как уже было сказано, падать астронавтов учили специально. В том числе и в воду, и на любую другую поверхность. С парашютом и без. Инструктора часто рассказывали истории о том, как люди благодаря умению и самообладанию выживали, казалось бы, тогда, когда выжить не было никакой возможности. «Если падаете с большой высоты, – постоянно твердили они, – то старайтесь упасть на ноги. Обязательно и только на ноги. Тогда появится шанс выжить».

Все четверо вошли ногами вперед в воду почти одновременно и также почти одновременно вынырнули на поверхность.

– Все живы?! – первым крикнул Механик. – Доктор!

– Я, – раздался слева от него голос Доктора.

– Штурман!

– Здесь!

– Оружейник!

– Тут!

– Слава богу, – заключил Механик. – Корабль, как я понимаю, на дне вместе с Капитаном.

– Капитану положено находиться на дне вместе с кораблем, в случае если он не успел его покинуть, – наставительно заметил Доктор. – Ни хрена с ним не случится. Выплывет на вездеходе. А вот нам что делать?

– Плыть, – коротко предложил Оружейник.

– Куда ж нам плыть… – пробормотал Штурман.

– Эй, – заволновался Оружейник. – Парализаторы не утопили? Мне за них отчитываться.

– Я утопил, – гордо признался Доктор. – Надо было, знаешь ли, выбирать – или я, или он.

– Ну и черт с ним, – сказал Оружейник. – Однако, действительно, куда нам плыть? Лично я ни зги не вижу.

– Э, – подал голос Механик, – а я, кажется, вижу. Свет впереди. Точнее, намек на свет.

– Впереди – это где? –осведомился Штурман.

– Это там, куда я смотрю.

– А куда ты смотришь?

Механик помолчал, обдумывая вопрос.

– Плывите ко мне, – сказал он наконец. – Возьмемся за руки и расположимся цепочкой. Все лицом в одну сторону. А потом поплывем. Вы мое зрение знаете. Если я говорю, что вижу свет, значит, вижу.

Острота зрения у Механика была действительно феноменальная, и из всего экипажа «Пахаря» в этом с ним мог соперничать разве что Умник.

И они поплыли за Механиком.

– Кстати, Штурман, – сказал, отфыркиваясь, Доктор, – может, стоит попробовать связаться с Капитаном? Рация-то у тебя.

– Была, – ответил тот.

– Потерял?! – ахнул Оружейник.

– Нет, просто из строя вышла. Сначала падение по склону, потом вода… Не выдержала. Да и какая это рация… Пищалка на десяток километров.

– Наш Капитан не дурак, – сказал Механик. – Он сообразит, что мы поплыли на свет, и тоже туда поплывет.

– Интересно, а где Вишня с Умником? – спросил Оружейник.

– По-моему, они удержались наверху, – сказал Доктор.

– Хорошо бы.

– Наш Умник непотопляем в любом случае, – уверенно сказал Механик. – Да и Вишня…

– Ага. Дерево все-таки, – совершенно серьезно заметил Штурман.