Безлюдье. Дилогия (СИ)

   - Как, Санек, дела? - спросил атаман бывшего морпеха.

   - Да у нас еще не дела, так, делишки - Пономарев вытер со лба пот. Хорошо еще, что иссушающая жара недавно прекратилась, и прошли проливные дожди. Июнь же оказался необычайно жарким - Мои ночью подойдут, вот, пока ленты снаряжаем, да лежки готовим. Фу, запарился. Пацаны, вода где?

   - Может чайку, дядь Саш? - из блиндажа вынырнула плотная улыбчивая девчонка лет шестнадцати - У меня и пироги приготовлены.

   - А что, можно и чайку. Атаман, давай пойдем, угостимся. Чай не пил, какая сила, чай попил, совсем устал - Пономарев хохотнул, стукнул Михаила по плечу и двинулся к соседнему входу, прикрытому обычным зеленым брезентом. Здесь находился жилой блиндаж оружейников.

   Михаил поклонился низкому отверстию и быстро двинулся за Александром. В небольшом помещении царил полумрак, земляные стены были наскоро укреплены толстыми досками, но все равно на пол иногда сыпался сухой грунт. Под потолком висела два туристических фонаря на аккумуляторах, дававших несколько синеватый пучок света. Посередине помещения из ящиков сделано подобие стола, в углу небольшая кухонька, два бензиновых примуса и горка одноразовой посуды. Наташа, так звали улыбчивую девушку, уже налила им настоящего ароматного черного чая. На широком подносе лежала горка аппетитных пирожков.

   - Вкусно! - Пономарев уже схарчил два пирога, и тянулся за третьим. Пожевав его немного, он удивлено спросил - Наташка, а эти-то с чем?

   - С зеленым луком и морковкой - ответила, смеясь, девушка. Михаилу же пока доставались только пироги с рыбой и картошкой.

   - Вот оно как, никогда таких не едал. А кто готовил?

   - Да я же и пекла, дядь Саш. Я как-то на учения вам привозила коробку подорожников. Бабушка меня научила, скоро ягоды пойдут, я калиток наделаю. Заходите к нам в гости.

   - Бабушка то у тебя откуда? - Михаил вспомнил, что Наташа до Катастрофы проживала на Варавино, это такой спальный район в Архангельске, типа достопамятных "Черепушек", и приехала сюда с группой молодых ребят.

   - С Каргополья она, поселок Конево. Все наши предки там жили, мама говорила, что я породой в нее - девушка вдруг замолчала и погрустнела. Ее вытянутое, типично северное лицо повернулось в сторону кухоньки, чтобы взрослые не увидели накатившие вдруг слезинки. Михаилу показалось, что в профиль девушка стала похожа на некоторых персонажей из картин великого русского художника Васильева.

   - Что голову повесила, Наташк? - Пономарев встрепенулся - Вон какая красавица выросла, и пироги, какие вкусные печешь. Скоро тебя замуж выдадим, все хорошо будет.

   - Да скажете тоже - девушка прыснула - мне же только шестнадцать. Хотя.... - она игриво кинула очень даже не детский взгляд на здоровенного морпеха - За вас вот пошла бы.

   Пономарев чуть не поперхнулся очередным пирогом. Теперь смеялись уже и девушка, и атаман. Чуть позже Наталья посмотрела на Михаила и спросила у него

   - Михаил Петрович, а со скольки лет нынче замуж можно будет выходить?

   Теперь пришла очередь атамана прокашляться, таким уж неожиданным показался в этой обстановке вопрос. Хотя жить то им, молодым, почему и не спросить? В блиндаже тем временем народу несколько прибавилось. Два паренька и еще одна молодая девчушка также заглянули перекусить, с обеда все-таки работали. Все они сейчас с интересом уставились на Атамана.

   - Ну и вопросик - Михаил задумался - А ты сама как считаешь, Наташа? Нам, взрослым, это сложно решать. И знаете почему? Ведь в той жизни можно было долго оставаться ребенком. Вон, многие мужчины до тридцати лет повзрослеть не успевали. Да и девушки тогда больше о карьере и удовольствиях думали, чем о женитьбе и детях. Нынче же все по-другому. Вы сегодня пулеметные ленты набиваете, а послезавтра, может, и в бой пойдете. Все у нас сейчас серьезно для всех, по-взрослому.

   - Я думаю с семнадцати лет можно - Наталья с совершенно серьезным выражением лица смотрела на Михаила - Тем более прецедент у нас уже есть.

   - Какой прецедент? - удивился Атаман.

   - Ольга Шестакова, ей же восемнадцати нет еще.

   - Нда - Михаил потеребил бородку - и в самом деле. Я уже так привык Ольгу за воительницу считать, что про возраст и не вспоминаю. Наверное, ты права, Наташа.

   - Я тоже за семнадцать - вступил в разговор молодой парень. Михаил вспомнил его, он тоже приехал с Варавино. Их группа поначалу у старика Конопатова проживала - Я вот на Людке готов жениться. Ей через месяц семнадцать будет.

   - А жить то на что будете, молодожены? - иронически спросил из угла Пономарев.

   - Не переживай, Александр, будет, на что им жить. Правильно ребята говорят, это теперь их жизнь, и они сами должны о ней заботиться. Они и так уже работают всерьез, даже в такой обстановке. И с домами поможем, чтобы детишек было, где растить, и профессии можно будет новой обучиться, не отрываясь от работы. Закончим с этой проклятой войной, сразу же подниму этот вопрос на совете.

   Молодежь после такого честного ответа оживленно зашепталась, а взрослые вышли на воздух.

   - Ну и дела - Пономарев набил трубку табаком и начал ее прикуривать, никак у Ханта дурную привычку перенял - Иногда чувствую себя древним динозавром, а мне ведь и сорока еще нет. Так быстро все поменялось. И в самом ж деле, нынче как старину, молодыми будут семьи затевать и детей рожать. Может, это и правильно?

   - Наверное, да - Михаил посмотрел на часы - Через час сбор в Рубке, встретимся там.

   На вершине холма он столкнулся с Подольским, тот руководил тремя связистами из его взвода. Из пластиковой трубы, которая выходила с самого Бункера, они тянули какой-то кабель.

   - Представляешь - вместо приветствия затараторил Андрей - эти умники кабель к запасному генератору по земле кинули, как времянку и забыли, это ж один удачный выстрел, и мы без запасной энергии.

   - Сделать то успеете? - хмуро спросил Михаил.

   - Ночь впереди, сейчас с мехдвора траншеекопатель подойдет, до темноты выроет канаву, мы уже трубы привезли. К утру проложим и закопаем, на этой стороне холма о маскировке можно особо не беспокоиться.

   - Ладно, командуй. Утром доложишь - Михаил двинулся к боковому входу в бункер, больше похожему на небольшое круглое окно. Сверху его прикрывал бетонный козырек, пристроенный для защиты от осколков. В сторону оврага здесь шел короткий, но глубокий окоп с закрытой позицией для АГС. В нем уже дежурила боевая тройка, осматривая окрестности в бинокли и перископы.

   Войдя в "предбанник", Атаман огляделся. Сам вход прикрывался толстой, нарезанной на лоскуты и обшитой титановыми планками, резиной. Это чтобы осколки не попадали внутрь. Для этого же сооружен и крутой поворот зигзагом, где ты упирался в бойницу с торчащим стволом ПК. Дополнительная защита, а то мало ли... В "предбаннике" сейчас суетилась пара ополченцев, среди них Михаил узнал Ингвара Шлекту, тот числился десятским второго десятка первой роты.

   - О, Ингвар! Ты здесь дежуришь?

   - Здравствуй, Михаил. Да, пока сюда кинули на усиление, вон, устраиваемся - десятский поставил в угол два цинка от автоматных патронов - а дальше, как получится.

   Михаил шагнул дальше, здесь уже начиналось царство компьютерщиков. Небольшой узкий зал, ставший еще более тесным из-за обилия всевозможной техники. Два молодых парня в камуфляже проверяли контакты какого-то прибора. Это были "сисадмины", так незамысловато Подольский обозвал приданных штабу техников. В противоположном затемненном углу в окружении небольших мониторов сидел чернявый пацан, держа в одной руке чашку с чаем, он другой сноровисто набивал на клавиатуре какие-то символы. Это Паша Хромченко, местный компьютерный гений. До Катастрофы перебрался жить с Борисова в Минск, а в Орше в тот момент оказался случайно, в гостях был у девушки. Так с девушкой там и остался. Подвойский прислал его наладить местную сеть, а уже потом Паша категорически потребовал оставить его и на время сражения - "Это как это я такую веселуху пропущу!" приговаривал он.