Хроники затерянной эры (трилогия) (СИ)

Дредноут не был таким большим как его предшественник, но все же привлекал внимание и возбуждал уважение.

Эльва дотронулась до стекла монитора и медленно провела по нему рукой. Складывалось ощущение, что корпус исполинского корабля будто был у нее прямо под пальцами…

И все-таки не зря она стала человеком, одно из его бесспорных достоинств заключалось в воображении: в его власти представить вожделенный объект рядом с собой, и даже упиваться исходящим от него теплом. Подобные фантазии были приятны, безопасны и иногда служили отличной альтернативой реальности. В этой реальности ей никогда не быть с Сияющим, но фантазировать и грезить ей никто запретить не мог.

— Дети мои, — прошептала она, — надеюсь, вы обретет свое счастье…

— Внимание, говорит СНИЖ корабля, — раздался сухой и монотонный голос с потолка, — гипервременной тоннель открывается. Начинаю обратный отсчет…

Эльва отвернулась. Она и так знала, что происходит за корпусом корабля.

«Сердце Эльвы», ведя за собой великий Живой флот, покидал систему.

Глава 3

Охота на призрака

Рива

И вновь флот противника оказался сильней. Гроссмейстер смотрел через толстые стекла иллюминаторов, как его флот медленно тает во вспышках разрывов ракет и испаряется под тысячью лазерных лучей.

Гроссмейстер любил быть в одиночестве. Предпочитал запираться в зале-кабинете и размышлять о чем-то своем. Попал ли он под очарование красавицы-эльвийки, влюбился ли он в нее, — Рива не знал. Гроссмейстер не был похож на человека, нуждающегося в охране даже такого бойца экстра-класса как она. Но факт был налицо: с самого момента их знакомства Найта всегда была при нем.

Так уж вышло, что и Рива всегда находился рядом с ними. Найта сказала, что это необходимо. Он спас ей жизнь, а эльвии всегда помнят о таких вещах. Он был единственным её другом и поэтому должен быть при ней неотлучно.

Вот такой получилась замкнутая и нелепая цепь. Гроссмейстер держал при себе Найту, а Найта — Риву. И все трое целыми днями стояли в этом зале, как статуи, и почти никогда не общались. Гроссмейстер лишь уделял несколько часов на изучение текущих отчетов и раздачу приказов.

Риве иногда казалось, что этот человек давно сошел с ума, а потом он вспоминал Сияющего, который тоже временами казался полностью отрешенным от мира. Действительно, как может обычный человек понять сильных мира сего?

И Рива продолжал стоять, не смея даже переминаться с ноги на ногу. В этом зале было изучено все, вплоть до последнего дюйма. Жизнь для него превратилась в бездну, в которую он будет падать вечность…

Так был до сегодняшнего дня, а сегодня случилось то, на что надеялся и чего боялся.

Флот Сияющего вновь вторгся в систему Аливрии неся на крыльях смерть и разрушение. Но войска Гроссмейстера еще далеки от проигрыша, и теперь исход боя, как и путь развития человечества, зависят от воли случая…

На этот раз настенные мониторы были активированы, правда фокус камеры никем не управлялся и был статичным, но Рива мог наблюдать части развернувшейся баталии.

Сотни кораблей в черной бездне обменивались друг с другом разрушительными ударами, только на переднем плане прямо в центре системы красовались вовсе не они. Звено «Невидимок» — сверхсовременных кораблей Гроссмейстера материализовалось в пустынном клочке космоса.

Десяток черных фрегатов, которые казались много миниатюрней своих собратьев по классу, имели стреловидную форму с истончающимся немного загнутым носом. Каждый из них выглядел карликом в сравнении с гигантскими крейсерами которых они и сопровождали.

Капитан вражеского эсминца узрев появление неприятеля там где его никто не ждал, приказал в срочном порядке разворачивать корабль и вызвал помощь — Рива понял это потому что эскадра перехватчиков флота Сияющего изменила направление и устремилась наперерез «Невидимкам».

Конечно, массивная туша из десятка тысяч тонн металла разворачивалась слишком медленно, а спешащие ей на помощь перехватчики были слишком далеко. И когда Рива посчитал, что эсминец будет уничтожен спустя несколько десятков секунд, случилось непредвиденное.

Обнаружив сильнейшее электромагнитное возмущение, автоматическая система наведения камер наружного наблюдения (казавшаяся Риве отключенной) вычленила из хаоса битвы огромный корабль с зеркальными гранями. Он находился едва ли не на другом конце Солнечной системы, но тем не менее участвовал в бою.

Щетины вокруг его ярко засветившей морды синхронно выбросили в космос облака пара. Вслед за этим с серебристого носа сорвался широкий фиолетовый луч. Гигантская полоса мгновенно прорезала всю систему насквозь, и врезалась в отряд «Невидимок»

Рива икнул увидев, что фиолетовый луч прошел насквозь первого крейсера, и врезался в следовавший за ним. И если первый просто исчез став частью яркого света, то броня второго медленно плавилась, пока поток энергии неспешно вгрызался во внутренности.

Яркие рыже-фиолетовые вспышки оставляемые взрывами сразу нескольких фрегатов осветили космос вокруг корпуса принявшего на себя удар крейсера, и в них хорошо было видно, как невероятная температура и перепады давления расплавили и раскололи структуру корабля на сотни осколков.

И вновь мелькнула очередная фиолетовая полоса. А потом еще и еще.

Рива задержал дыхание, наблюдая за тем, как невиданные прежде лучи выжигали чрево кораблей, словно те были бумажными: палубы и переборки плавились и испарялись, стальные каркасы и сверхпрочные сплавы исчезали во вспышке света за считанные мгновенья. Когда лучи перестали бить, так же внезапно, как и начали, на месте исполинских крейсеров эскадры «Невидимок» остались только двигающиеся по инерции истонченные и обгоревшие остова. Массивные титановые балки, на которых крепился каркас кораблей, все же выдержал залп столь страшного оружия.

Последний из уцелевших крейсеров напустил на эсминец вереницу неповоротливых торпед и легких ракет. Два десятка юрких истребителей, успевших отдалиться от своих крейсеров сразу после первого выстрела «лазерной гаубицы», вернулись и устремились в ближний бой.

Вот только эсминец не намеревался уклоняться от тяжелых торпед или уходить от контакта с истребителями. Продолжая движение по прямой, он передавал энергию в носовые генераторы щита и когда до него добрались первые ракеты, стало видно, что они лишь бесполезно тюкнулись во вспыхнувший перед кораблем синеватый купол.

Такая же судьба постигла и тяжелые торпеды, которые погрузили эсминец в огненный хаос, но так и не смогли добраться до его плоти.

Немногим лучше вышло у открывших огонь истребителей. Их орудия, выпускающие град реактивных снарядов, поворачивались на турелях, беспрестанно следя за сребробоким эсминцем. Маленькие снаряды прошивали силовой щит массивного корабля, но барабанили по зеркальному корпусу бессильной дробью — их крохотные урановые заряды не оставляли на броне даже царапин.

Сам эсминец не обладая серьезной защитой от столь юркого врага, вертелся как старый буйвол, но у истребителей не было и шанса, когда, наконец, появились «буйволовы птицы», которые вмиг склевали назойливых насекомых.

Прежде чем Рива успел моргнуть, перехватчики флота Сияющего, оставив за кормами десятки полыхающих обломков, уже следовали на другую зону сражения…

Рива с трудом оторвал взгляд от баталии по ту сторону экрана и вперился в спину Найты.

Девушка медлит. Почему? Более удобного случая может и не представиться. Кроме того, скоро станет слишком поздно…

Словно отвечая на его мысли, Найта задала Гроссмейстеру вопрос:

— Что ты собираешься делать? Снова призовешь своего бога?

Гроссмейстер, полуобернувшись, покосился на неё:

— Я уже позвал…

Сердце Ривы сжалось, а Найта кивнула, будто в подтверждение своим мыслям, — на бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул. Гроссмейстер отвернулся и вновь уставился на баталию, распавшуюся на отдельные сражения.