Последний американец (СИ)

С одной стороны, каждый шёл на Федеральную Службу, чтобы после иметь возможность участвовать в политических боях.

С другой, они формировали вокруг себя ячейки будущего общества. Того, которое не будет отягощено Злом. Для которого сами слова «война» и «конкуренция» будет оскорблением.

Но для этого нужно было ещё сформировать в каждом из новых людей философию, которая была бы адекватна и ситуации, и жизни. А пока, приходилось наблюдать довольно страшные эпизоды, использования какой — то вывихнутой логики. Когда и защитники, и противники ненасильственного мира были одинаково не правы.

— А моя мама говорит, что насилие никогда не может ничего создать.

— Да? — Дюбуа холодно посмотрел на нее. — А я уверен, что отцы известного тебе города Карфагена были бы очень удивлены, узнав об этом. Почему к ним не обратилась твоя мать? Или ты сама?

Они цепляли друг друга уже давно: девчонка не считала нужным лебезить или опасаться Дюбуа, ведь экзаменов по его курсу не было. Она и сейчас не скрывала раздражения:

— Все пытаетесь посмеяться надо мной! Всем известно, что Карфаген был разрушен!

— Мне казалось, что ты этого не знаешь, — сказал Дюбуа без всякого намека на улыбку. — Но раз ты в курсе дела, может, тогда ответишь: что иное, как не насилие, навсегда определило их судьбу? И вообще я не собирался смеяться лично над тобой. Я против своей воли начинаю презирать беззастенчиво глупые идеи и принципы — тут уж ничего не могу поделать.

Всякому, кто исповедует исторически не обоснованную и аморальную концепцию насчет того, что «насилие не в состоянии ничего создать», я посоветовал бы подискутировать с духами Наполеона Бонапарта и герцога Веллингтона.

Насилие, откровенная сила, в истории человечества решило гораздо больше вопросов, чем какой — либо другой фактор, и противоположное мнение не имеет права даже называться концепцией. Глупцы, забывающие эту главную правду в истории человечества, всегда платят или, во всяком случае, платили за это недомыслие своей жизнью и свободой… Еще один год, еще один класс отучился — и еще одно поражение. В ребенка еще можно заложить какие — то знания, но научить думать взрослого человека, видимо, невозможно.

Насилие?

Над чем, и для чего?

Для того, чтобы нагнуть и сделать рабами других? Чтобы отбиться от наседающего претендента в рабовладельцы и самому поработить его?

Или может быть сделать так, чтобы вообще рабство кого — либо у кого бы там ни было стало нонсенсом? Чтобы разумные виды жили не воюя, а сотрудничая?

Последний вариант, с особым трудом доходил до жителей цивилизации Ёс. До привычных к бесконечным дракам с себе подобными за, по большей части, власть над такими же как они. Сейчас, правда нацеленные не только на завоевание в рабство своих же, но и других рас.

Тем не менее неизбежно, на определённом этапе вставала проблема, как защитить ростки нового?

У каждого были свои решения.

Каждый принимал их исходя из наличной ситуации и наличных средств.

У Диего — Сергея тоже было так.

Необходимо было не только обеспечить будущим ту группу, что он как бы невзначай создал, но и прикрыть некоторые свои умения, с которыми он пришёл в этот мир. Сделать по этим умениям и талантам «алиби». На случай слишком уж дотошных проверяющих. Поэтому в один из пригожих субботних деньков он шагал к дому одного из преподавателей школы. Чтобы договориться.

К не совсем обычному преподавателю.

На лужайке перед домом играли дети. Полковник сидел в шезлонге на веранде и мрачно созерцал эту, в принципе, идиллическую картину. Мрачное настроение у него в последние годы было почти всегда, так как отношения в семье очень незаладились. Жена не переставала его пилить тем, что по её мнению, он имеет слишком маленькую пенсию, и вообще мог бы перед выходом в отставку, получить генеральские погоны. Тупая баба не понимала и не хотела понимать ничего.

Для неё было существенно только то, что он получает. И сравнивала она не со средним уровнем, что было бы справедливо, а с теми, кто получал в городке больше всех. Да и запросы были у неё слишком завышенные. Подстать менеджеру из совета директоров средненькой корпорации.

Если правду говорить, то он был уже менеджером. И чуть не попал в совет директоров. Но грянул кризис, и корпорация обанкротилась. А из банкротов, на новую работу в иные корпорации берут очень неохотно. Есть такое поверье, что на этих людях — бывших работников обанкротившейся конторы, — незримое клеймо неудачи. Вот и приходилось полковнику довольствоваться несколькими необременительными работами в этом захудалом городишке и ждать, когда родная Армия, наконец — то вспомнит о нём и его талантах.

А она иногда вспоминала, подкидывая работёнку. Только ей и можно было заткнуть те дыры, что делала в бюджете семьи супруга. И даже при этом, она умудрялась находить что — то её сильно не устраивающее. Вот и сейчас, подошла со спины и тоже созерцает веселье детей.

«Наверное какую — то гадость изобретает» — только подумал полковник и она не обманула его ожиданий.

— Вот я смотрю и думаю, на кого из соседей похожа наша младшенькая! — ядовито сказала супруга, желая уколоть его.

— И чем ты хвастаешься, Айрин? — с презрением спросил полковник. — Что выставляешь напоказ? Что ты шлюха?

— Так разведись!

— И на что жить будешь? Ведь сейчас я на тебя трачу гораздо больше, чем ты получишь при разводе.

Прервал их перепалку звонок от двери. Полковник вскочил с шезлонга и стремительным шагом двинулся через дом. Он был рад, что кто — то пришёл и отвлёк его от безнадёжного состязания в злословии с женой. Когда он отпирал наружную дверь, то ожидал увидеть посыльного. Но к его удивлению там оказался Диего.

— Здравствуйте! Извините сэр, если помешал. — Официально начал Диего. — Но у меня есть к вам дело, как к главе дисциплинарного совета школы и как к полковнику звёздной пехоты.

— Здравствуй. Заходи. — мрачно буркнул полковник.

«Всё одно было хоть какое — то отвлечение от мрачных мыслей. — подумал он, — Хоть этот балбес развлечёт. Да и всё равно я хотел его вызвать и поговорить серьёзно».

Он проводил его в гостиную, усадил в кресло а сам достал из маленького холодильника в стене небольшой графин.

— Так как тебе ещё нельзя пить спиртное, — вот апельсиновый сок.

Полковник налил из быстро запотевшего графина жёлтый напиток и пододвинул высокий стакан Диего.

— Рассказывай! — коротко бросил он усаживаясь со своим стаканом в кресло напротив. Но этому опять помешала Айрин. Услышав, что пришёл не посыльный, который быстро же и уходил, что оба уселись в гостиной для длительной беседы, она томным шагом прошлась мимо и бросила супругу.

— Пойти, что — ли позаигрывать с соседом….

Диего от этих слов передёрнуло.

«Довыделывается стерва! — подумал полковник, провожая недобрым взглядом жену. — Ведь действительно разведусь!».

Не встретив ничего кроме глухого молчания, Айрин отправилась прочь. Полковнику же срочно захотелось хлебнуть чего — нибудь покрепче не только сока, но и вина. Сдержался. При учениках — не положено. Даже дома.

Он отхлебнул от своего стакана, дождался, когда за Айрин закроется дверь и кивнул Диего.

— Я собираюсь поступать на Федеральную Службу, в Звёздную Пехоту. — сообщил он.

— Похвально! — чуть оживился полковник и заинтересовался. Ведь этот случай был не так уж и част, чтобы вот так, ученики бы внимали его «проповедям» и шли на Федеральную службу. И не куда — нибудь, а в Звёздный Десант.

— Но мне нужна помощь в подготовке.

— Физически ты готов. Что тебе ещё нужно?

— Рукопашный бой.

Полковник вопросительно поднял бровь.

— Не хочу быть «мальчиком для битья». Хочу, чтобы с самого начала ко мне относились серьёзно. Чтобы уже при подготовке, не с чистого листа, а….