Вокс Доминус (ЛП)

Мардук обернулся. Лицо было скрыто в тени, сзади его освещали курильницы и свечи. Виден был лишь один глаз, в котором пылало жутковатое колдовское пламя.

Воин навис над съежившимся сгорбленным слугой.

— Говори, — произнес он.

— Мы возле пункта назначения, о почитаемый, — прошипело закутанное существо, смиренно не поднимая глаз. — Близится время перехода.

— Хорошо, — сказал Мардук. — Пусть Корифей и Первый Послушник присоединятся ко мне на мостике.

— Как изволите, о почитаемый.

Жалкая тварь попятилась, кланяясь на ходу, но Мардук не обращал на нее внимания. Его разум уже был занят, обратившись к предстоящему сражению. Он слишком много времени провел взаперти в залах Сикаруса.

Левая рука сомкнулась на рукояти крозиуса, и Апостол ощутил, как улучшенный организм захлестнула волна возбуждения. Он жаждал убивать. Мучительно хотел этого.

Настало время вознести хвалу темным богам так, как им больше всего нравилось — убивая во славу их. Время провести обряд в очищающем пламени битв.

«Инфидус Диаболус» вырвался из ничто в реальность, оставляя за собой эфирный след своего рождения. Могучий корпус длиной в несколько километров был защищен толстой адамантиевой броней и мерцающими пустотными щитами. Борта щетинились рядами орудий, которые торчали в стороны, будто шерсть зверя, оказавшегося перед угрозой. Вдоль хребта располагались зубчатые стены, купола храмов и костистые шпили соборов.

На краю Ока пелена была тонкой, и пустоту окрашивали цветные вихри. Темные оттенки красного и оранжевого рассекали лиловые и синие ленты, свиваясь кольцами и сливаясь, будто топливо на поверхности воды. Три умирающих солнца освещали ударный крейсер Несущих Слово под разными углами, окрашивая его темнейшими оттенками алого.

Возле «Инфидус Диаболус» возник второй корабль. Их разделяли тысячи километров, но в пустоте подобные расстояния не имели значения. Большинство сражений кораблей в пространстве происходили на дистанции, значительно превышавшей пределы человеческого зрения. Медленные балеты завершались одновременной безмолвной смертью десятков тысяч.

Впрочем, эти два корабля не вели войну в пустоте. Они не были врагами. Тем не менее, в присутствии друг друга они не теряли осторожности, сохраняя почтительную и осмотрительную дистанцию, словно хищники, которые решили охотиться вместе во имя общего блага, зная при этом, что схлестнутся, как только добычи станет мало.

Вторым кораблем был «Вокс Доминус», рядом с которым «Инфидус Диаболус» казался карликом. Это был громадный линкор типа «Мертвечина». Ему недоставало скорости и изящества, однако он был предельно безжалостен в схватках на малых расстояниях и мог обездвижить и разорвать на куски любой крупный корабль, исключая лишь наиболее бронированные.

Грозный корабль был предметом гордости Третьего Воинства, он тысячелетиями нес слово Лоргара от края до края галактики. Когда-то он назывался «Вокс Домина», но имя сменилось вместе с верой Несущих Слово задолго до того, как другие Легионы смогли хотя бы понять сущность Живущих Вовне.

Колышущиеся волны живого варпа секунду мерцали на корпусах кораблей, словно прощальная ласка самих богов, а затем последние следы эфира исчезли.

Одна из сумрачных пусковых палуб «Вокс Доминус» озарилась вспышкой, и вперед рванулся челнок сопровождения «Люкс Этерна», который понесся через пустоту между двумя кораблями. Преодолевая расстояние между боевыми кораблями, он казался крохотным и незначительным, пылинкой в неизмеримом пустом пространстве.

— Приближается челнок, — прохрипел сервитор, встроенный в командную консоль «Инфидус Диаболус». — Атаковать?

На губах Мардука застыла кривая улыбка.

— Не уверен, что Третье Воинство оценит, если мы обратим оружие против их почтенного Темного Апостола, — произнес он.

— Атаковать? — повторило порабощенное создание. Его гниющая плоть конвульсивно задергалась.

Мардук вздохнул.

— Нет, — сказал он.

— Открыть посадочную палубу тринадцать-четыре, — произнес Кол Бадар. — Отключить автоматические защитные орудия.

— Принято, — пустила слюни еще одна полумеханическая тварь.

— Разве нам не следует встретить их, господин? — спросил Первый Послушник Энусат.

Его взгляд был абсолютно бесхитростен, но в нем не было слабости. В сущности, никто и никогда не смог бы обвинить Энусата в слабости, поскольку тот был лишен этого недостатка. Совсем наоборот — он был известен упорством и цепкостью и обладал безднами стойкости, которыми заткнул бы за пояс все остальное Воинство.

Его вера была тверже стали.

Мардук знал, что если он прикажет, Энусат вынет из ножен церемониальный нож кантанка и полоснет им себе по горлу. Он охотно сделает это, если таково будет желание Темного Апостола. А если гиперкоагулянты в крови полубога затянут рану до того, как она будет стоить ему жизни, он вскроет вены второй раз.

Не рассуждающий, бескомпромиссный и фанатично набожный Энусат являл собой воплощение самой сути Несущего Слово. Впрочем, он также был по-настоящему уродливым сукиным сыном.

У его лица был такой вид, словно его погрузили в кислоту. Оно так выглядело, поскольку его действительно погружали в кислоту. А еще простреливали, неоднократно разбивали, жгли и резали столько, что теперь оно походило на отдаленно имеющий форму головы кусок истерзанной плоти, с которого пристально глядели на мир два светлых глаза. Нос был распухшим и бесформенным, рот представлял собой воспаленный рубец. Зубы были сделаны из темной стали, поскольку его собственные давным-давно выбили.

С его запястий и пояса свисали молитвенные бусы и четки, на пластинах брони были вырезаны избранные священные эпистолы из «Книги Лоргара». На плечи была наброшена потрепанная и перемазанная кровью волчья шкура, сорванная с трупа побежденного жреца Русса, а на поясе болтался вырезанный из берцовой кости гекс-дьякона Ханнакнута чехол для свитков, в котором находилась иллюстрированная страница священного «Плача Предательства» — дар, сделанный ему Мардуком в день назначения новым Первым Послушником Воинства.

Доспех Энусата относился к старому типу и был обширно модифицирован. Поножи были крупнее из-за дополнительной брони и стабилизаторов, выдававшим в нем специалиста по тяжелому вооружению. Воин с могучим телосложением был одного роста с Мардуком, но казался крупнее благодаря широким плечам. Впрочем, их обоих затмевал Корифей, облаченный в терминаторскую броню.

— Пусть подождет, — сказал Мардук.

— Ему это не понравится, — заметил Энусат.

— В том-то и смысл, — отозвался Мардук. — Я теперь в Совете. Нарен должен усвоить свое место в нынешнем положении вещей.

— Понимаю, господин, — произнес Энусат, склонив голову.

— Мелкие игры и политика, — рыкнул Кол Бадар. — От нее никакого толка, только разносятся семена недовольства.

— Необходимое зло, — сказал Мардук. — Чего уважаемый Корифей не может понять, так это…

Темный Апостол запнулся, когда начала пульсировать предупреждающая лампа, которой вторил скрежет тревожного сигнала.

— В чем дело? — требовательно спросил Кол Бадар.

— Неопознанный всплеск эфира, — отозвался прикованный сервитор. — Квадрант Х.Р. Девяносто девять точка три точка два.

— Переход еще одного корабля? — произнес Мардук.

— Не думаю, — ответил Кол Бадар, изучая поток данных, поступавших на искривленные черные мониторы над командной консолью мостика. — Сигналы не похожи. Скорее варп-аномалия.

— Господин, — позвал Первый Послушник Энусат. Он подошел к широкому круглому окну и пристально глядел в пустоту. Марук приблизился к нему. — Вон там, — указал Энусат.

Пустота за «Вокс Доминус» бурлила. Размазанные по ней кричаще-яркие зеленые и лиловые вихри закручивались к точке, расположенной позади громадного боевого корабля.

— Выглядит плохо, — произнес Мардук.

Текучие цвета пустоты стягивались за «Вокс Доминус» все активнее, порождая у кормы калейдоскопическую воронку.