Антивирус Логинова

И еще через несколько секунд ее сдавили мощные, отдающие ледяным холодом тиски чужой воли – кромешники атаковали. Разумеется, каждый из них в отдельности был не ровня представительнице высшей касты темных Вторых, но их подавляющее численное преимущество, а также то, что они находились на своей территории, делало положение криганки весьма незавидным. Тем не менее Лилит не была бы архом, если бы так легко сдалась. Она принялась отчаянно сопротивляться, и ледяные ментальные буры кромешников, стремившихся добраться до сущности криганки, натолкнулись на прочную броню.

Ярость этой безмолвной, а оттого еще более страшной схватки накалялась с каждой минутой. Лилит попыталась было прорваться к границе Внешнего обода, но быстро поняла тщетность своей затеи. Она почти не атаковала сама, так как сил хватало только на сдерживание кромешников. К тому же преодолеть внешнюю границу Сферы Миров под непрерывным натиском обитателей Пустоты было практически нереально. В довершение всего, к последним в любой момент могло прибыть подкрепление, тогда как ей помощи ждать неоткуда. Однако Лилит старалась не пропустить в душу отчаяния, ибо знала, что оно, подобно троянскому коню, способно разрушить сколь угодно крепкие стены.

Ей также было известно, к чему стремятся ее противники: поработить, а если не получится – изгнать душу из ее тела, чтобы оно стало вместилищем для одного из Иерархов Пустоты. До сих пор никому из этих левиафанов не удавалось преодолеть барьера Внешнего обода. Лазейки (да и то не без ее помощи) находила лишь всякая мелочовка вроде десмодов или других кромешников низкого уровня. Им удавалось просачиваться в очень небольшом количестве, и они были бессильны совершить что-то значительное. Лилит же планировала сохранить подобное положение как можно дольше. Не идя им навстречу в серьезных делах, она отделывалась мелкими подачками. Например, прокладывала червоточины – потайные тоннели через миры Щита, по которым лазутчики Пустоты добирались аж до Базового мира. Однако полезность их ограничивалась лишь добычей информации, а Иерархам хотелось большего. Рано или поздно они должны были потерять терпение, что сейчас и произошло. Вряд ли эти псы посмели бы накинуться на нее без высочайшего соизволения. Особенно после того как прозвучало имя Абаддона.

Да, ситуация немного прояснилась, хотя облегчения от этого она не почувствовала. Ей стал понятен замысел бывшего союзника, ставшего врагом, и у криганки имелись на него серьезные контраргументы. Правда, Лилит предпочла бы их не предъявлять, но если не останется другого выхода…

Додумать она не успела: не слишком насыщенное энергетическое поле Пустоты содрогнулось от возмущения, в несколько раз превосходящего интенсивностью то, которое производили окружившие Лилит кромешники, вместе взятые. Очевидно, на поле боя появилась крупная фигура.

И тут же Лилит получила тому подтверждение в виде телепатического послания: «Напрасно сопротивляешься, арх: у тебя нет шансов! Смирись со своей участью!»

Криганка постаралась придать своему эмоциональному спектру оттенки непонимания и обиды: «В чем дело, Абаддон? Почему вы напали на меня? Ведь мы хорошо сотрудничали!»

«Это по-твоему хорошо, а я оцениваю наше взаимодействие несколько иначе. Ты пыталась нас обмануть. Довольно игр – мне они надоели! Кроме того, в прежнем качестве ты исчерпала свою полезность. То, что делает тебя личностью, – явно лишнее. А вот твоя оболочка, без начинки, нам еще пригодится».

«Если вы попытаетесь подчинить мою волю или изгнать душу из тела, – в отчаянии протелепатировала криганка, решив прибегнуть к последнему доводу, – клянусь, я сумею быстро умертвить его так, что для вас оно станет непригодным!»

«Ты не решишься! – эхом долетел ответ Абаддона. – Слишком любишь жизнь!»

«А вы проверьте! Но учтите, что в этой ситуации терять мне нечего. При изгнании души жить останется лишь мое тело, а стать вашей безвольной марионеткой для меня, арха, – хуже смерти. Поэтому можете не сомневаться, что я исполню свою угрозу!»

«Тем не менее тебе не уйти отсюда без нашего позволения».

Лилит пожала плечами. Ее охватило спокойствие, граничащее с равнодушием, которое иногда является спутником полнейшего отчаяния.

«Это как вам будет угодно. Решайте, но помните: мертвая я для вас бесполезна, а вот живая могу еще пригодиться. – И тут пришедшая в голову мысль внезапно пробудила в ней надежду: – Да, очень пригодиться!»

Ответа не было, однако судя по тому, что ментальный натиск кромешников заметно ослаб, Иерарх Пустоты обдумывал ее слова.

«Возможно, мы и договоримся, – наконец донеслось из окружающего ничто. – Но на определенных условиях, которые не подлежат никакой корректировке с твоей стороны».

У Лилит словно гора с плеч свалилась. Это означало, что она выкрутилась. Любые условия Иерарха были лучше, чем ее нынешнее аховое положение. К тому же в переговорах и увертках ее мало кто мог превзойти.

«Согласна».

«Тогда я готов послушать, что ты можешь предложить».

Глава 1

На дне

Над озером нависли тяжелые серые тучи. Дул пронизывающий холодный ветер. Далеко внизу подо мной волны с напрасным упорством бились об отвесную скалу. А я стоял наверху, над всем этим буйством стихии, подобно какому-нибудь богу бури (нескромно, правда?) и кутался в плащ скорее по старой привычке, чем потому что мне действительно было холодно. Э-магу на определенном уровне владения своими способностями (а я на этот уровень вышел уже несколько месяцев назад) становятся не страшны ни жара, ни холод: Сила оберегает его, пока он любит себя. Я это правило теперь соблюдал неукоснительно, выработал четкий баланс довольства собой и самокритики и старался перекосов в этом деле не допускать, ибо на собственном опыте убедился, чем они чреваты. Так что холод для меня остался в прошлой, обычной жизни. И оттуда же родом была эта привычка – кутаться в плащ во время шторма.

Я упивался буйством стихии, попутно сбрасывая в атмосферу излишки негативной энергии. Из-за этого ветер усиливался, волны все более ретиво бились о скалы, но на моей душе становилось спокойнее. Природа впитывала мой гнев, мою боль, что было наиболее приемлемым выходом из ситуации. Я стравливал излишки по чуть-чуть, четко дозируя энергию, ибо не хотел вызвать урагана.

Когда мое одиночество перестало быть таковым, я сразу же это почувствовал, хотя никаких звуков, кроме воя ветра и шума волн, не услышал. Просто атмосфера стала слегка другой – в ней возникло ощущение некоего «присутствия». Однако я не спешил реагировать на изменение обстановки, так как агрессии не почувствовал. А раз так, то посетитель мог и подождать. Точнее, посетительница, ибо уже секунду спустя после ее появления я понял, кто она такая.

Сбросив последнюю порцию негативной энергии, я не спеша повернулся к ней:

– Здравствуй, Моргана! Любишь тихо появляться?

– Извини, па, привычка!

Я чуть улыбнулся: до сих пор не смог привыкнуть к тому, что моя дочь выглядит немногим младше меня, и каждый раз, как она меня называла папой, внутренне вздрагивал. Но отучить ее от этого пока не удавалось, хотя, как мне кажется, я понял причину ее упрямства в данном вопросе. Единственной уступкой стало более приемлемое для меня «па» вместо «папочки». Хорошо хоть на людях она соблюдала конспирацию…

– Ну что, сброс закончен? – поинтересовалась Моргана.

– Да.

– Ты часто сюда ходишь?

– Частенько. Правда, не всегда с этой целью. Мне просто нравится тут – спокойно и очень красиво.

– Тогда откуда берется столько негатива? При твоих-то возможностях и размеренной жизни отрицательная емкость должна заполняться не чаще раза в год.

– Вы, как всегда, необычайно проницательны, мисс Марпл, – невесело усмехнулся я.

Она не задала мне вопроса, о чем речь. В течение полутора лет, которые мы провели на том самом дне, куда залегли после известных печальных событий, я в качестве одного из этапов освоения Морганой нормальной человеческой жизни активно приобщал ее к земной литературе. Книги мы доставали в библиотеке ближайшего города. Против ожиданий, моя дочь очень увлеклась и глотала их пачками. Причем больше всего ее занимали не фантастика и приключения, а обычная художественная проза или исторические вещи. Ничего удивительного: фантастики и приключений ей с лихвой хватало в реале. Иногда под настроение у нее неплохо шли детективы. Только не остросюжетные, со стрельбой и погонями, а классические, с немалым психологическим наполнением и тонко прописанным ходом логических выкладок героя, ведущего расследование. Любимыми авторами в этом жанре для нее стали Артур Конан Дойль, Агата Кристи и Джон Диксон Карр. Естественно, кое-чего она от их персонажей понабралась. Да и не только от них.