Форпост - 4 (СИ)

— Ладно, бойцы. Осталось немного. Назад на лошадях двинем. И это…

Взгляд Кости упал на тело Севки и потяжелел.

— … все их девки — ваши.

Идти со щитом, в шлеме и в кожаном панцире по горной тропе, забирающей круто вверх было очень нелегко, но сорокалетний Константин Сергеевич не жаловался, а подавая пример остальным, пёр в гору словно танк. По щиту увесисто бахнуло. Причём в район, прикрывающий лицо.

«Меткий, гадёныш»

— Веселей парни. Поднажмите, ни хрена он сделать не сможет.

Парни за спиной хрипя и матерясь, вяло согласились и поднажали.

«Кровь? Севкина»

Чёрный потёк на камнях неприятно кольнул глаз. Кольцов отвернулся и полез дальше, из последних сил держа над головой тяжёлый щит, по которому каждые десять секунд гулко бил очередной камешек.

«Ещё. Ещё немного»

До небольшого уступа, лежащего прямо перед ПОСЛЕДНИМ подъёмом на входе в долину, оставалось всего десять шагов, когда бойцы сзади заорали дурными голосами.

— Батя, поберегись!

«Чего ещё?»

Удар в щит был просто сокрушительным. Кольцова качнуло назад, так что он едва не улетел вниз по склону, но могучее и тренированное тело борца-вольника устояло. Левая рука онемела и Костя уже её не чувствовал. Щит рухнул на землю.

Последнее, что в своей жизни успел увидеть Константин Сергеевич Кольцов — был большой светло-серый булыжник, летевший прямо ему в лицо.

Глава 1

Очень скучная

В которой Иван Андреевич Маляренко с удивлением понимает что он — банкрот

Первого сентября в Севастополе случились две вещи. Прежде всего — первый звонок в новой, только отстроенной школе.

«Ничего не меняется в этой жизни»

Возле здания школы шла линейка. Торжественный до изумления Борис Михайлович вещал о пользе образования, рядом стояли две учительницы Валерия Владимировна и Светлана Евгеньевна, супруга директора школы.

Ваня едва сдерживался чтобы не захихикать. Дети, все как один, стояли с цветами в руках, а мамочки лили слёзы умиления над белыми бантами девочек и галстуками мальчиков.

— Ой!

Ногу припечатала Машина пятка. Любимица улыбалась, глядя на детей, и делала вид, что слушает Директора, при этом шипя краешком рта.

— Молчи! Маляренко, молчи. Только попробуй что-нибудь ляпнуть. Прибью!

Хозяйка Севастополя уловила готовящийся ржач мужа и резко его пресекла.

«У. Змеюка!»

Ваню всегда поражало умение Манюниего ОЩУЩАТЬ.

— Не буду, не буду.

Школа была хороша! Два больших, светлых класса. Печка-голландка и почти настоящие парты. И стулья. И чёрные классные доски, сделанные из кусков пластика. И очень яркое электрическое освещение. На детском здоровье и, тем более, на детском зрении, Мария Сергеевна не экономила. Над каждой партой висел персональный светильник! Про дощатый пол, остекление, с кровью выдранное из Юркиного коттеджа, и занавески на окнах можно было и не упоминать. К процессу образования маленькая крымская община подошла со всей серьёзностью.

Самым смешным во всей этой котовасии было наличие «школьного автобуса «. В Юрьево была специально изготовлена большая КРЫТАЯ повозка, для доставки учеников в школу номер один города Севастополя. Егорыч, самый бодрый из Толиковских стариков, должен был каждое утро привозить детей в школу, а потом отвозить их домой. Кроме того этот шустрый дед устроился школьным истопником, уборщиком и дворником. За десять копеек в месяц.

«Ой, мама!»

Мысленно Маляренко схватился за голову. Деньги утекали, как песок сквозь пальцы.

«Ладно. Досмотрю и пойду»

Директор закончил вещать и шестнадцатилетний старший сын Герда, удивляясь таким странным обычаям русских, подсадил себе на плечо первоклассницу Дженни, и та весело прозвенела колокольчиком. Дети, независимо от возраста и национальности, грустно вздохнули и поплелись на первый урок.

Дальше по программе был спуск пока ещё безымянного судна на воду. С целью испытания корпуса на предмет прочности, герметичности и прочей устойчивости. Предназначенный ей Стерлинг пока ещё лежал на складе, а в готовое машинное отделение нагрузили две тонны камней.

Маляренко подтянул болтавшиеся на нём штаны и, в сопровождении жён, друзей и остальных зевак, поплёлся к верфи.

«Красавица, просто красавица!»

— Милый, она такая красивая!

То, что это ОНА все решили сразу и бесповоротно. Эта ласточка не могла быть мужского рода. Лодка была настолько изящна, что на её фоне «Беда» казалась вырубленным топором мужланом. Неотёсанной деревенщиной.

Возле совершенно черного, после осмоления, корпуса корабля нервно вышагивал Герд. Рядом с огромной деревянной кувалдой бегал Семёныч. Маляренко посмотрел на завхоза-кораблестроителя, и в голову ему запоздало влезла мысль о том, что детворе стоило бы дать возможность поглазеть на это дело.

О чём он и поделился с Машей.

Вил унёсся к школе, а Заказчик пошёл здороваться с Исполнителем.

Всё прошло ещё более торжественно, чем при открытии школы. Бывалый кораблестроитель GeertHelmers знал толк в подобных мероприятиях! С другой стороны, за корпусом лодки, обнаружились лавки для почётных гостей и большой фуршетный стол, который ломился от бутылок, кувшинчиков и закусок. Иван, считая этот спуск «пробным «, как-то упустил тот факт, что лодка-то — вот она. Готова.

И ЕЙ НАДО ДАТЬ ИМЯ!

«От блиииин!»

Маляренко облизал разом пересохшие губы и с надёждой оглянулся на своих женщин. Глаза обеих смеялись.

— Таня будет её спускать. — Мария Сергеевна, вышагивая будто на подиуме, подошла к мужу и потянувшись жарко задышала на ухо. — А имя ЕЙ я УЖЕ выбрала.

И цапнула зубами за мочку.

Зараза такая.

Пришлось делать важный вид, надувать щёки и изображать свадебного генерала.

Ваня сел на лавку для почётных гостей и поднял бровь. За спиной, затаив дыхание, замерло всё население Севастополя и несколько гостей из Юрьево. Снова задним числом всплыла поганая мыслишка.

«Блин. Гера обидится. И Стас. Надя. Андрюха. Док. А Серый то! Вот я…»

— … и нарекаю это судно именем «Мечта «!

Звон разбитой бутылки, визг женщин, крики мужчин и гром аплодисментов вернул Ваню к действительности. Таня, с ног до головы обрызганная Юркиной шипучкой, довольно визжала, а Семёныч кувалдой выбивал стопоры.

— Давай-давай-давай!

Мужики вцепились в канаты, лодка дрогнула и не спеша заскользила по деревянным рельсам.

— Чего делать будем? — Маляренко одним глазом косил в окно. По затону наматывала круги «Мечта «, которую таскала за собой «Беда «.

«Мечта» за «Бедой «… бррр… бред»

— Чего делать будем, спрашиваю?

Маша и Таня переглянулись и как-то очень одинаково пожали плечами. С деньгами в семье Маляренко была…опа.

— Герд обещает к апрелю полностью оснастить лодку и провести все ходовые испытания. Это значит…

Главный казначей и бухгалтер Маша скуксилась.

— … это значит, что к первому апреля я должен ему дом. В четыре комнаты, с печью, летней кухней и под черепичной крышей. Вся столярка тоже должна быть…

Бригада Звонарёва бралась поставить такой дом «под ключ» за четыре месяца с отделкой. За восемьсот медяков. Ну ладно — за семьсот семьдесят. Вил и Семёныч обещали сделать тоже самое за полгода и за шестьсот пятьдесят. Но деньги — вперёд!

«Блииин»

В казне имелось двести сорок три монетки. И это притом, что подходил срок выплат на содержание армии, школы, здравоохранения и прочих общественных работ. Каждый месяц Иван должен был тратить (и это по минимуму!) сто восемьдесят четыре медяка! А налоги, которые за этот месяц удалось собрать… слёзы одни.

Вся штука была в том, что база налогообложения была не просто маленькая. Она была мизерная. Несколько семей в Севастополе, занятых в ремёслах и строительстве, сельхозпроизводители из Юрьево и транспорт Лом-Али. И кое-что шло от постоялого двора. И всё!