Две стороны одной медали (СИ)

— Однако, — произнес старший лейтенант экипажа ДПС, вылезая из-за руля, прибыв на место происшествия одним из первых, хотя тут уже ошивались пара ментов, где-то выла сиреной «Скорая помощь», а его напарник бродил возле трупов, — воскресенье. Что там, Миша?

Миша наклонился и перевернул лежащую на асфальте девочку, под которой натекла небольшая лужа крови.

— Труп, что же еще.

— А чего тогда трогаешь?

— Да ей уже все равно, медики тут не помогут, только смерть зафиксировать, да в анатомичку отвезти, а так и они не нужны.

— Мне нужны! — возопила толстая тетка и Миша так посмотрел на нее, что она заткнулась.

— А вы вообще помолчите. — Строго сказал он. — Тем более, что вы и виноваты в ее смерти.

— Я?!!! — тетка прямо поперхнулась от такого заявления.

— Вы. — Спокойно ответил бывший оперуполномоченный, который перевелся в ГИБДД, ибо надоело бегать по дворам и квартирам, лазить по подвалам, ловить блох и трясти бомжей. — Не хрен было сумки до отказа набивать всякими острыми предметами.

— Да я!!! Да никогда!!! Она сама на меня кинулась!!!

— Не кинулась, толкнули ее. — Бывший опер посмотрел на второй труп. — Он. — Указал пальцем на здоровяка в шортах и майке.

— Ты-то как узнал? — поинтересовался напарник.

— Да тут просто все — они с одной стороны улицу переходили. — Миша оглянулся. — Этот урод в иномарке летел на всех парах, воскресенье же, че, можно и погазовать, тем более утро, народу мало, машин еще меньше. Музыку слушал по любому, головой в такт мотал, может еще курнул чего, доктора приедут, вот им и занятие, пусть кровушку на анализ возьмут. — Водила, сидевший с разбитым носом, покраснел и попытался открыть рот, но бывший опер так на него посмотрел, что тот сообразил заткнуться, а то целее будешь. — Тут красный загорелся, он по тормозам, да уже не успевал, видишь, след какой.

— Это я сразу заметил. — Кивнул тот. Подъехала скорая, медики стали выгружаться, но неспешно, видя, что товарищи из органов стоят возле тел и мирно беседуют, значит уже можно не торопиться. К ним подошел врач, протянул руку, поздоровался.

— Опоздали? — спросил он, кивнув головой на трупы.

— Да все равно бы не успели — два трупа за секунду. — Философски заметил Миша. — Вон ваши клиенты, эти-то уже никуда не торопятся. Кровь на анализ там, все дела.

— Зиночка, давайте этого первым. — Доктор указал на сидящего с поникшей головой водителя.

— Посмотрите, доктор, на раны, да приблизительное время смерти скажите у обоих. — Попросил опер.

— Это вам ваш криминалист скажет.

— Так пока мы его дождемся, а трупы и машины надо уже сейчас убирать. Напишем потом в протоколе, главное, знать, что писать.

— Это верно. — Врач присел возле девочки, осмотрел голову, поворачивая туда-сюда. — Смерть наступила десять — пятнадцать минут назад от удара острым предметом в область височной кости, умерла мгновенно, не мучилась. Больше ничего сказать не могу и так все ясно.

— Этим? — спросил Миша, выудив металлическую коробку из-под чая с острыми углами. Врач прищурился.

— Похоже, если приложить к ране… наверное, да, это она.

Тетка рухнула в обморок.

— Этой нашатыря дайте. — Спокойно произнес бывший опер. — Что там с мужиком в шортах?

— Да вот оно, орудие убийства. — Доктор повернул голову мужчины и показал на торчавший крест с острым основанием. — Точно в височную кость, как у девушки и умерли они практически одновременно, ну может быть разница в секунду.

— Откуда крест? — спросил напарник.

— Да с автобуса, который за иномаркой ехал и втемяшился в задницу. — Миша указал на разбитое лобовое стекло большой машины. — Водила головой выбил, а крестик посередине болтался, с места сорвался и в мужика попал.

— Но как такое может быть?

— А вот так! — рявкнул опер. — Я еще и не такое видел! Такие странные случаи бывают, что держись! И в сортире люди тонут и газировкой захлебываются, и от автомобильного аккумулятора погибают.

— Конечно, если его на голову уронить.

— Нет, не уронить. — Покачал головой Миша. — Сосед у меня по гаражу копался в машине с проводкой, клемму не снял, старенький дедушка, но еще крепкий. Случайно коротнул проводами и привет — кардиостимулятор замкнуло, он вышел из строя, нарушил ему сердечный ритм. Дедушке сыновья и внуки аппарат тысяч за десять бакинских подогнали, он и не переживал за него, что откажет. А тут… за сердце схватился, упал возле машины, а в гаражах никого, так дед и пролежал, пока кто-то мимо не проезжал, да нас не вызвал. А ты говоришь, не бывает. В жизни всякое случается, только мы не знаем и не догадываемся, где нас старуха с косой поджидает. Как ту тетку, которая решила полуприцеп обогнать, а с поддона один единственный кирпич вылетел и ей в голову. — Опер наклонился к девчонке, сунул руку в карман курточки, выудил студенческий билет.

— Аксинья, — прочитал он имя.

— Астахова? — блеснул эрудицией напарник.

— Не, Танохина. — Миша посмотрел на девушку. — Молоденькая совсем, двадцать один год, на четвертом курсе меда, ну, была бы на пятом, вся жизнь впереди, а ее видишь как обрезало. — Опер оставил билет у себя. — Посмотри, у мужика есть какие-нибудь документы в карманах?

Напарник пошарил в шортах.

— Ключи, мелочь, бумажник, о, военный билет!

— Служит?

— Ну да, — тот раскрыл красную книжицу. — В/ч номер… так, Одинцов Борис Эдуардович, старший лейтенант по званию, ну прям как я, семьдесят пятого года рождения… ого! — присвистнул напарник. — Да у него тут обе кампании и еще штук пятнадцать боевых операций, штампа негде ставить!

— Дай посмотреть! — Миша отобрал у старлея документ, тщательно его изучил, потом посмотрел на труп мужчины. — Вот так, жил себе парень, честно служил стране, воевал, защищал от всякого отребья, под пулями и обстрелом ходил, языка брал, диверсантов мочил и так глупо погиб от какого-то крестика. Почему от крестика-то? — спросил он, конкретно ни к кому не обращаясь.

— Может, он не крещенный? — спросил напарник.

— Думаешь, долг уже выполнил? — ответил вопросом Миша. — Или руки по локоть в крови, что его решили к Высшему Суду призвать?

— Не знаю. — Пожал тот плечами.

— И я не знаю, где проходит эта грань между добром и злом. И что еще надо считать плохим и хорошим. НЕ убий. Оставил в живых маньяка — добро? А то что он натворит потом — зло? Несомненно. Но если прибил его, будет ли это считаться добром, ведь ты совершил зло, но при этом спас несколько жизней, который в будущем могут что-нибудь натворить?

— Чего это тебя на философию потянуло? — старлей опасливо заглянул Мише в глаза.

— Да так. — Тот захлопнул военный билет и положил в карман рядом со студенческим девушки. — Пошли протокол писать.

— Пошли. — Обреченно откликнулся напарник. Эвакуатор уже вызвали, а схему ДТП оба начертили сразу же, как только приехали, понимая, что мертвецам уже все равно.

Сознание включили моментально, как будто кто-то повернул выключатель. Темнота сменилась странным обзором на 180 градусов, причем справа сверху вниз неслись непонятные значки. Глюки, подумал я, но надписи не исчезли, они трансформировались в подобие экрана, на котором в левом верхнем углу отразилась иконка схематичного изображения человека с тонкими ручками и ножками, странной вытянутой головой и худеньким тельцем, подсвеченная зеленым. Под человечком виднелась надпись: «100 %, все модули исправны». Какие на хрен модули, подумал я, как посередине обзора выскочила еще одна фраза: «Загрузка завершена, устанавливается дополнительное ПО» и побежала шкала заполнения процентов. Потом система обнаружила ошибку и выдала рекомендацию: «Внимание, обнаружено нелицензионное ПО, все равно продолжить установку или войти в безопасный режим? Да/Нет». Что это за компьютерная игра, подумал я и что значит безопасный режим? Не сделаю ли я этим режимом только еще хуже. Я натурально завис, соображая, что же делать дальше, как что-то толкнуло меня в спину, потому что окружающее меня пространство явно не напоминало больницу и вообще палату, где бы я смог оказаться после аварии.