Война за Врата. Тетралогия

  "Блин, походу, я в плен попал, - подумал парень, - вот и не зарекайся от такого случая в жизни, Федя".

  Рядом с ним, со спины, кто-то присел и прицепил к его шее автопереводчик, которого не было, когда он очнулся. Человек встал, обошел его по кругу и вновь присел на корточки, но уже напротив его лица. Федор узнал его, это был командир ра-арских наемников.

  - Ты "акинак"? - спросил его наемник.

  - А тебе это зачем знать? - с трудом и еле шевеля губами, спросил Толстый.

  - От этого будет зависеть твоя жизнь. Если ты "акинак", то вернем тебя твоему начальству, а если местный, то в расход пустим.

  - Местный я...

  - Врешь, - офицер встал и посмотрел на него сверху вниз. - Ты не переживай, здесь кроме нас нет никого, так что можешь мне сказать, все как есть. Песенка местного правителя спета, ему уже не выкрутиться, а мне с вашими тягаться нельзя, весовые категории у нас разные. Надо с вашей родной планеты выбираться, а все Врата под контролем "акинаков". Еще раз спрашиваю, ты "акинак"?

  - Да, - выдохнул Федор.

  - Хорошо. Меня зовут Асвай Безенгра, командор отряда "Крепыши Безенгры".

  - Не слыхал о таком подразделении.

  - Не мудрено, мы отряд маленький, у меня всего-то два батальона. Нас местный президент нанял по рядовому контракту на полгода, и все это время мы просидели в лесах, непонятно чего выжидая. Думаю, он всех боялся, а нас держал как последний свой резерв. Эгей! - он досадливо вскрикнул. - Знал бы, что такая каша здесь заварится, ни за какие деньги сюда не полез. А всему виной неправильный выбор, "акинак", и такое в нашем деле случается. Теперь все, надо уходить из вашего мира..

  - А как же контракт?

  - Договор был подписан с генералом, которого ты убил. Его нет, договора нет. Мы свободны.

  - А те, кто с вами был, "пирамидовцы", они где?

  - Разбежались как крысы. Пока мои бойцы за тобой по лесу гонялись, они взяли весь транспорт и по грунтовым дорогам ушли с места боя.

  Федор попробовал сменить положение тела, но вновь сильнейшая боль, одновременно в ноге и голове. Парень застонал и попросил:

  - Асвай, будь человеком, развяжи веревки и дай обезболивающего.

  - Дай слово, что не попробуешь сбежать?

  - Ага, мне сейчас только и бежать, со сломанной ногой и контузией на всю башку.

  - Да, кто тебя знает, очень уж ты резкий. Клянись!

  - Клянусь!

  - Итар, подойди сюда, - окликнул командор "крепышей" кого-то, и от стены приподнялся еще один человек, валявшийся на полу. - Он у тебя автопереводчик украл, - кивнув на своего солдата, пояснил Асвай. - Скотина тупая!

  - Виноват, мой господин, - сказал солдат. - Больше не повторится.

  - Развяжи пленника и дай ему чего-нибудь обезболивающего, - командор кивнул на Федора.

  Наемник достал нож и одним взмахом рассек веревки, связывающие Меченого. После этого он порылся в нарукавном кармашке "камка" и дал Федору небольшую синюю таблетку.

  - Это что? - спросил солдата Толстый.

  - Газама, хорошо от всех болей, - ответил тот.

  - Поверю тебе, - парень закинул таблетку в рот и начал ее осторожно пережевывать.

  Солдат вышел из класса, а Асвай, который, как попавший в клетку тигр, ходил из угла в угол, сказал:

  - Ты должен мне помочь, "акинак".

  - Как?

  - Ваш командор, вообще, как, разумный человек?

  - Да, нормальный.

  - Что думаешь, нас с планеты выпустят?

  - Выпустят, вы ведь не враги, а только контракт выполняли. На вас крови нет?

  - Здесь, нет, не замарались, и значит, договоримся, а то не хотелось бы умирать вдали от дома.

  Прошло несколько часов, окопавшиеся в одной из деревень "Крепыши Безенгры" сидели на месте и терпеливо ждали, что же будет дальше. Они были на чужой для себя территории, деваться им было некуда, так что оставалось только дождаться того, с кем можно было решить вопрос о своей участи. Наконец, в небе появились боевые вертолеты, а на подступах к селу замаячили танки и бронемашины, прибыла кавалерия отряда "Акинак".

  Наемники не сомневались ни минуты, выкинули белый флаг и, дождавшись парламентера, майора в форме "акинаков", вступили в переговоры. Прошло еще минут десять и Федора, погрузив на носилки, потянули к вертолетам, а "крепышей", предварительно пообещав им неприкосновенность, разоружили и на время оставили в этой же самой сельской школе. Так, для молодого парня Федора Толстова закончилась его стезя карателя и борца за справедливость.

***

Планета Земля. Россия. Москва. 21.02.2016.

  - Первый пошел! Второй пошел! Третий пошел! - кричал комбат спецназовцев Антонов, провожая Меченых, идущих в первой волне высадки.

  Наступила очередь Давы и, подойдя к открытой аппарели, он посмотрел вниз, и рванулся вперед, в эту мутновато-хмарную зимнюю синеву московского неба.

  - Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три. Кольцо! - сам себе считает Васька и дергает кольцо. - Пятьсот четыре, пятьсот пять. Купол! - белый купол старого и надежного парашюта Д-6 раскрылся штатно и Дава отключил запасной.

  В шестой раз, боец отряда "Акинак", лейтенант гвардии Василий Давыдов совершал прыжок с парашютом. Предыдущие, все так, учебные, с вертолета, а сегодня все серьезно, самый настоящий боевой, с борта грайянского транспортника "Зума-7", которые были временно арендованы отрядом для транспортировки и десантирования своих подразделений на Москву.

  С генералом Нефедовым представители отряда договорились на удивление быстро. По сути, тот сам ждал, когда хоть кто-нибудь явится к нему и снимет с него ответственность, которую он по запальчивости на себя взял. Генерал дал команду "отбой!" и тридцать гигантских транспортников "Зума-7", несущие в своих чревах почти пять тысяч воинов спецназа, кружащие за границами Московской области, устремились к столице.

  Блудные дети Земли вернулись домой, неся смерть одним и освобождение другим. В душах их не было сомнений, они шли делать то, ради чего, может быть, и были рождены на свет. Вера в Правду и в свою Силу вела их вперед. Пусть, многие из них не помнили и не знали великого прошлого, но они творили славное настоящее, поступая так, как должно человеку и как должно настоящему "акинаку". Иди вперед! Не отступай! Не гни спины! Ты воин! Ты лучший! Этому их учили в учебных центрах отряда и, сегодня, им предстояло это доказать. Не кому-то, а самим себе, ибо настоящий человек всегда сам себя судит и оценивает.

  Меченые - острие "Акинака", шли первыми, в самое пекло, на Красную площадь и Кремль. Их было немного, но противостоять им не смог бы никто. Первый взвод Ордена - его элита, все сплошь в силовых доспехах пасынков богов, уже были на земле и вели бой, следом шли остальные Меченые, не имевшие подобной защиты, а только удобный и прочный бронепластовый доспех. За ними десантировался спецназ Кости Аленина, следом бойцы УВР и УВКР, отдельный батальон ВДВ, а последними, должны были приземлиться "шипы", каратели СБ.

  Дава взглянул вверх, все небо было в куполах. Красота. Затем он посмотрел вниз, там было нечто невообразимое, где-то вдали виднелись толпы народа, которые шли по улицам столицы и сметали все, до чего только дотягивались, неся хаос и разрушения родному городу. Горели автомашины, дымилось несколько высотных домов, была слышна заполошная стрельба и взрывы. А под самыми ногами Давы, на Красной площади и в Кремле, было практически безлюдно и, только кое-где, вспыхивали злобные прерывистые огоньки. Это охрана президента, его особо верные псы из "Пирамиды", те самые, которые не разбежались и готовы были драться до конца, потому как иного выхода у них не было. Пощады им никто давать не собирался.

  Затрещал прибор, до земли осталось совсем немного, четыреста метров, еще целая минута полета. Дава подтянул стропы и развернулся по ходу движения, все так, как и должно быть. Взгляд только вперед, стопы ног сомкнуты вместе, параллельно земле. Есть! Удар! Ноги Меченого на древней брусчатке Красной площади. Где-то, совсем рядом идет перестрелка, и надо торопиться. Дава погасил купол, отстегнул сбрую, с груди снят АКС, затвор передернут и он готов к бою.