Грань

Окинув столовую взглядом и оценив обстановку, он вразвалочку двинулся между столами к самому старшему парню, который назвался Андреем. В отличие от остальных тот сидел один. Заметив, что Кирилл направляется прямо к нему, Андрей заинтересовался и сделал приглашающий жест. Тот уселся рядом и сообщил:

– Меня зовут Кирилл.

– Меня Андрей.

– Это уже все знают. Ну, после твоего выступления в классе.

– Ага, прославился… – Андрей улыбнулся. – Это у меня карма такая. Я в какую компанию ни попаду, везде на первых ролях. Природный лидер типа.

– Тут не та тема, – с удовольствием осадил его Кирилл.

– В смысле – не та?

– Тут уже есть лидер. С отделением автоматчиков за спиной.

– Это да, – ничуть не смутившись, согласился Андрей. – Походу нам тут всем жопа. У полковника Измайлова крыша точняк держится на одном гнутом гвозде. И под этой крышей, кажись, свила гнездо некая гениальная идея. Я мало чего боюсь, но вот гениальных идей в чужих головах опасаюсь.

– Нет разницы. Сделать с этим все равно ничего нельзя.

– Сейчас нельзя, – уточнил Андрей, хитро прищурившись. – Сейчас Измайлов постарается нас отделить от своих людей. Нас мало, и поднять бунт нереально. Но через некоторое время ситуация может коренным образом поменяться.

– И как? – заинтересовался Кирилл.

– Ты, чувак, похоже, вообще не рубишь в политике. Любое правление вызывает недовольство. Оно вызывает и страх, конечно, на этом по большей части и держится. Но чем больше прав ущемляет правитель, тем больше людей хотят его свергнуть. Рано или поздно в стане начальства возникнет оппозиция Измайлову. Эту оппозицию кто-то возглавит. И, я не исключаю такую возможность, лидер оппозиции может обратиться к нам за поддержкой. И тогда можно будет попытаться красиво разрулить ситуацию.

– Хрен знает, сколько этого ждать. – Кирилл разочарованно вздохнул.

– Чем хуже порядки установит Измайлов, тем быстрее все произойдет. Пятьсот человек гарнизона, запертые в бункере без надежды выбраться, это почти то же самое, что пятьсот крыс, закупоренных в стальной бочке. У меня нет сомнений, что через год расстановка сил кардинально изменится. А может, и раньше.

– Я не уверен, что продуктов на год хватит.

– Это фигня. Если местные умники не найдут способ очищать от вируса воду и пищу, добытую снаружи, если не научатся обеззараживать защитные костюмы после выхода и возвращения, то нам тут всем все равно капец. Ты бы чего больше хотел: сдохнуть от вируса или превратиться в зобака-мутанта?

– А вариант выжить типа не предлагается? – с усмешкой поинтересовался Кирилл.

– Выжить маловато шансов.

– Нет. Шансы на любой исход одинаковые. Один к двум. Так что я бы предпочел выжить.

– А я вот пытался представить, каково это – быть мутантом. Что они помнят, что чувствуют? Но способности у них впечатляющие. Мне бы так бегать и прыгать. Пули, кстати, их тоже не берут, только если в башку.

– Ничего они не помнят, мне кажется. И не думают ни о чем. Просто жрут все подряд, и нет у них другой цели.

– Так неинтересно. – Андрей поморщился. – Ладно, шучу. Я все это к тому, что ухо надо держать востро и следить за изменением обстановки.

– Информации ноль, как тут можно следить?

– Сегодня ноль, завтра что-то может поменяться. Надо тут пожить, привыкнуть, осмотреться, что к чему. С остальными ребятами тоже надо познакомиться. Может, тоже какая польза будет. Особенно с телочкой, от нее польза будет – верняк. Но она от своих стариков ни на шаг не отошла ни разу. Ладно, шок рано или поздно пройдет, а гормоны свое возьмут.

– Самое время сейчас думать о перепихоне, – не скрывая иронии, заметил Кирилл.

– О нем, родимом, всегда думать приятно. Особенно когда есть реальные шансы медленно спуститься холма, а потом…

– Ты не из тех, кто торопит события.

– Какой смысл их торопить? – Андрей пожал плечами. – Успех, чувак, достается только терпеливым. А поспешишь – людей насмешишь.

– А твои предки где? – поинтересовался Кирилл.

– У меня не предки, а предок. Мамы давно нет. Один папик остался. Но он у меня повышенной крутизны, так что имеет власть даже на расстоянии. Мы с ним и при жизни не особо ладили, а тут, в загробном мире, я его, скорее всего, вообще больше не увижу. Но хорошее жилье он мне выхлопотал.

– А мой просто слился. С местным начальством. Но у меня еще мама. Она вон там, одна за столом.

Андрей вежливо кивнул в ее сторону. Мама ответила.

– Я уже как-то привык один, – бодро произнес Андрей. – Легче жить, когда и сам ни от кого не зависишь, и от тебя не зависят тобой прирученные. Мне точно легче. Но папик, стоило ему получить информацию о грозящей опасности, тут же дал приказ приставленному ко мне охраннику запихнуть меня в лимузин и доставить сюда. Так что, несмотря на натянутые отношения, проснулся в нем все же отцовский инстинкт. Теперь я даже испытываю к нему некую благодарность.

– Так вы не вместе приехали? – удивился Кирилл.

– Не. Он вообще не приехал. Заразился, но выжил. Звонил мне в машину. Заперся в доме от мутантов, пытается собрать выживших, чтобы отбиваться вместе.

– Ого! Так это типа нашего бункера, только для зараженных?

– Фиг знает. Мы с ним теперь по разные стороны. Но если бы не он, я бы уже бегал по городу и рвал выживших на части.

Кирилл задумался, но тут к ним подсел еще один из парней.

– Привет! – сказал он. – Меня зовут Влад.

На взгляд Кирилла, Влад был его ровесником, но был чуть ниже и носил волосы до плеча, как это нередко делают в Питере представители богемы.

– Ты что, художник? – напрямик спросил Андрей.

– Ага… – Влад, ничуть не обидевшись, повторил слово «художник», добавив один звук так, чтобы получился нецензурный вариант. – Только не кистями пишу, а божьим светом.

– Фотограф, значит? – чуть опешив, уточнил Кирилл.

– Типа того. – Влад пересел на лавку так, чтобы спиной опереться о стол и положить на него локти. – Я смотрю, вы тут тусу организовываете. А там, где реально крутая туса, там без меня никак.

– Я тоже так думаю, – с серьезным видом согласился Андрей. – Но не про тебя так думаю, а про себя.

– Не гони. – Влад беззаботно отмахнулся. – Тут фиговое место для конкуренции. Места мало, баб мало…

– Баба тут вообще одна, – подхватил Андрей.

– С чего ты взял, что одна? – Влад хмыкнул. – Как минимум есть еще докторша, которая нас осматривала.

– Да. Верно. – Андрей кивнул. – Можешь ее клеить, я не против.

– Хватит вам… – поморщился Кирилл. – Херню несете как маленькие.

– Вообще в гарнизоне должно быть немало девок нормального возраста, – продолжил Андрей, словно не услышав. – Уже спелых, но еще не перезрелых. Радистки всякие, врачихи, медсестры…

– Нам с ними ни фига не дадут встретиться, – уверенно заявил Влад. – Нам тут, по всей видимости, готовят отдельный мир третьего сорта. Я всегда считал военных выродками, а сегодня значительно укрепился в этом мнении.

– У тебя отец военный? – догадался Кирилл.

– Очень смешно… Чем я похож на сына военного? – Влад фыркнул. – Нет, отец у меня депутат.

– Какой палаты? – из приличия уточнил Кирилл.

– Самой крутой! – почему-то Владу этот вопрос не понравился.

Кирилл решил воздержаться от подобных подробностей.

Утратив нить ключевой темы про баб, Андрей и Влад умолкли.

– В любом случае нам лучше держаться вместе, – произнес Кирилл, припомнив мамин совет.

– Как, если нас по одиночным загонам распихали? – с недовольным видом спросил Влад. – Перестукиваться? Стены толстые, стучалку быстро отобьешь. Вот если бы тут была хоть какая-то свалка старой электроники… Любой. Можно было бы замастырить простенький телеграф.

– Ты в этом рубишь, что ли? – Андрей удивленно поднял брови.

– Почему нет? У меня фотостудия, я там организовал ремонт всякой херни: осветительных приборов, фотиков. У меня матрицу почистить – штукарь. В сервисном центре – три. Карманные деньги типа. Да и просто интересно. Так что могу не только ремонтом заниматься, а кое-чем посложнее. Было бы из чего лепить. Тут – не из чего…