Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

«Ветрогон» мчался к нашей базе почти семнадцать часов, и всё это время я поддерживал связь с комендатурой. Однако вражеский эсминец так и не показался вблизи нашего ППД, и было непонятно, то ли он отвернул в сторону, то ли получил необходимую информацию и, не рискуя вступить с нами в бой, вернулся на территорию Средиземноморского Альянса. Полная неизвестность, которая била по нервам и заставляла нас быть более осторожными.

Фрегат вошёл в бухту Поццалло, обшарил всё доступное ему пространство радарами и противника не обнаружил. Не заходя в порт, мы прошли к Портопало, здесь встретились с местным вождём Фредди Висконти и от него узнали подробности появления эсминца. Действительно, вражеский корабль подходил к разрушенному порту, простоял пару часов и ушёл на север, в сторону НотоМарины. Вроде бы всё в порядке, можно расслабиться, но беспокойство одолевало меня всё сильней, и я приказал двигаться по предполагаемому курсу противника.

Наш корабль проскочил НотоМарину, и в районе городка Эвола на берегу был замечен густой столб дыма. Врага попрежнему не было видно, и в сопровождении десанта, Лиды и верного Лихого я высадился на берег. Всего пару дней назад в этом месте проживал крупный клан рыбаков, а теперь на месте их поселения были только чадящие развалины некогда аккуратных каменных домиков. Мы опоздали всего на несколько часов. Десант Альянса был в этом месте. Об этом свидетельствовали следы на берегу и большое количество гильз от автоматических винтовок М16, разбросанных по всему рыбацкому посёлку.

– Ищите выживших! – скомандовал я.

– Да и так всё ясно, – посмотрела вокруг моя боевая подруга и перекинула свой АКМС за плечо. – Бойцы Альянса высадились с двух мотоботов на берег, подошли к посёлку с двух сторон и захватили его. Затем, – она кивнула на небольшой амбар, возле которого на земле валялся мёртвый старик в добротной кожаной одежде, какую в этих краях могли себе позволить лишь немногие, – попытали старейшину, получили от него какието сведения и добили деда. С жителями поступили по стандартной схеме: кто помоложе – на корабль, хоть какая, а добыча. Остальных, кто им не подошёл, само собой, в распыл.

– Это я тоже понимаю, но если есть выжившие, то они могут знать, что интересовало вражеских морпехов, а главное, что старик им рассказал. Поселение от Поццалло вдалеке, но новости о нас сюда должны были дойти.

– Живых не осталось! – отозвался один из воинов.

– Только трупы! – поддержал его второй.

Люди не нашли, но Лихой чуял, что рядом есть ктото помимо нас, и раз знал он, то и мне это было известно.

– Веди! – сказал я Лихому.

Сильно похожий на своего отцаанатолийца мощный волкодав в несколько длинных прыжков пересёк небольшую поселковую площадь и застыл подле узкого тёмного пролома, который уходил под землю и был присыпан мусором и кирпичами. Видимо, это был подвал под домом и ктото в нём затаился. Сам пёс раскидать нагромождения стройматериала не мог, но сразу подскочили десантники, которые разбирали завал в стороны, и пара человек осторожно спустилась в щель. Прошло несколько минут, и сильные мужские руки подали наверх первого человека – маленькую девочку лет семи в порванном шерстяном платье серого цвета. Следом за ней появился второй уцелевший – огненнорыжий паренёк лет двенадцати, одетый в обычную синтетическую майку и шорты и поверх закутанный в старое суконное одеяло.

Девчонка сильно дрожала, и её сразу обняла Лида. Каким бы серьёзным воином она ни была, а всё же женщина, и оттого порой сердобольничает. Паренёк держался нормально, но видно, что тоже замёрз – мы хоть и на юге, а температура воздуха всего пять градусов, – губы посинели, поджилки подрагивают, но на ногах стоял твёрдо.

Ко мне подошёл Антонио Праска, и я спросил паренька:

– Расскажи, что у вас произошло и кто спалил посёлок?

– Я не знаю, кто это был, но они похожи на вас, все с огнестрельным оружием и в броне, и с дедом моим, который у нас старостой был, через переводчика общались. Эти воины его про какихто пиратов спрашивали, а дед промолчал. Они его стали бить, а он всё равно молчал.

Мальчишка зашмыгал носом, и я поторопил его:

– И что дальше было?

– Солдаты убили деда и стали других наших мужчин пытать. Один не выдержал и сказал, что на южном побережье острова, гдето возле Поццалло есть чьято база. Тогда они собрали всех наших и к берегу поволокли, а кто старый был, тех в общинном доме заперли и вместе с посёлком подожгли. Мы с сестрой случайно уцелели, в подвале солёную рыбу в бочках сортировали, и нас не заметили.

– Понятно. – Всё, что мне было необходимо узнать, я узнал и, развернувшись к бойцам, которые стояли вокруг, махнул рукой в сторону берега: – Возвращаемся на корабль!

Десант направился к нашим моторным шлюпкам, стоящим на том же месте, где недавно находились мотоботы морских пехотинцев Альянса, и уже на пляже нас догнал выживший паренёк. Он подёргал меня за рукав курткиштормовки и спросил:

– А как же мы?

– Из подвала вас вытащили, и теперь вы свободны. Одежду и еду найдёте на развалинах, но мой вам совет: идите с сестрой к родственникам. Наверняка ведь в других деревнях близкие родичи есть?

– Нет у нас никого…

– Врёшь.

– Вру, – согласно кивнул мальчишка. – Мне за родных отомстить надо, а те, кто деда убил, ваши враги, и они вас ищут. Возьмите меня с собой, я стрелять умею.

– Как тебя зовут, мститель?

– Лука Бастико.

– А лет тебе сколько?

– Пятнадцать.

– Опять врёшь, а я этого не люблю. Ещё раз скажешь неправду, дам пинка под зад и слушать не стану. Повторяю вопрос: сколько тебе лет?

– Тринадцать.

– Далеко твои родственники живут?

– По берегу полдня в сторону Сиракуз идти.

– Тогда уговоримся так, гроза всего Средиземноморского Альянса. Доведёшь сестру к родне, и, если желание мстить не утихнет, направляйся в Рагузу, найди мой отряд и часовым объясни, что тебя капитан Мечников на службу берёт. Запомнил?

– Да, синьор капитан. – Паренёк закивал.

– В таком случае – до встречи, Лука Бастико.

Мальчишка с сестрой остались на берегу, а мы погрузились в лодки и вскоре оказались на борту «Ветрогона».

Короткий переход, и фрегат снова вошёл в уже ставший почти родным порт Поццалло. На причале нас встретил Тимошин. Он доложил о положении дел на базе, и, отложив отдых, мы с ним сразу направились инспектировать его хозяйство. В расположении всё как обычно: строители роют очередной блиндаж, караулы и боевые дозоры несут свою службу, с кухни доносятся аппетитные запахи, а в женских бараках суета, подруги наших воинов готовятся встречать вернувшихся из похода моряков и десантников.

Пока осматривали базу, подумалось, что вот ведь как получается: пока опасность далеко, предполагаешь, что ты к ней готов, а как только она оказывается гдето совсем рядом, оглядываешься и понимаешь, что сделано очень мало. Есть две миномётные и одна гаубичная батареи, по территории раскидано полтора десятка крупнокалиберных пулемётов, с моря и берега прикопаны мощные фугасы, и сам наш лагерь укреплён очень даже неплохо. Однако против вражеской эскадры, которая будет направлена для уничтожения базы и отряда, наши укрепления слабы, а силы ничтожны.

Сколько у нас есть времени? Неизвестно. Возможно, две недели, ведь эскадру так просто не соберёшь, но уверенности в этом нет. Что делать и как поступить? Вариантов много, и они самые разные, и, куда ни глянь, всюду проблемы, которые необходимо решить. Ладно – воины, мы погрузились на корабли, ушли в море, и ищисвищи нас по всему Средиземноморью. А куда деть женщин, четвёртая часть из которых беременна, техников, нескольких инвалидов и подростков? Этот сегмент нашего отряда не является боевым, но бросить его нельзя, это наши люди. Как это часто бывает, целесообразность вступает в противоречие с моральноэтическими нормами, и моя задача как командира всего этого табора под названием «вольный отряд приватира Мечникова» – найти оптимальный вариант действий.