Звездный властелин

– Да, сэр.

Трудно было признать в этой человеческой развалине боевого офицера, еще совсем недавно принявшего неравный бой на плато Шимгата. Ввалившиеся глаза были обведены черными кругами. Трудно было поверить, что последнее время этот человек вообще спал.

– Я не могу не восхищаться вашей смелостью, хотя и считаю ваше решение ошибочным. Вы ничуть не виноваты в гибели своих товарищей. Силы были слишком неравны. Ваше самопожертвование не вернет их к жизни.

– Прошу вас, сэр, позволить мне осуществить задуманное, – повторил Бовос, глядя в пространство поверх головы своего старшего командира.

– Но все они мертвы, Герман. Эти проклятые Рыцари перебили их всех до единого. Битва проиграна. Это случается порой даже в мирное время. Настоящий солдат должен принимать реальность такой, какая она есть, на то он и солдат. То, что вы собираетесь проделать, несовместимо с нашими понятиями о воинской чести. Чувство мести никуда вас не приведет. Поверьте мне, это безумие!

– Разрешите мне говорить откровенно, сэр?

– Слушаю вас.

– Рыцари не имеют к случившемуся никакого отношения. Вы не хуже меня знаете, что это были самозванцы, какого бы там мнения ни придерживалось наше правительство. Будьте покойны, я не сумасшедший и отдаю себе полный отчет в том, что неповинен в гибели моих людей. На моих глазах, случалось, умирали не только солдаты, но женщины и дети. У меня крепкие нервы, сэр. Я знаю, что не в моей власти вернуть ребят к жизни, но я обязан выяснить, кто виноват в их смерти, и рассчитаться с ублюдками. Для меня это вопрос чести. Политики никогда и ничего не смогут решить, сэр. Следовательно, мне не остается ничего другого, как взяться за это дело самому. Что я и сделаю.

Сидевший за столом офицер пожал плечами и написал несколько слов на лежавшем перед ним рапорте.

С этой минуты Бовос уже не принадлежал к Восточным Гусарам. С его карьерой было покончено. Отныне он мог полагаться только на себя.

VI

Зимний Дворец, Дормут

Марик

Содружество Марика, Лига Свободных Миров

16 апреля 3057 г.

Только оказавшись в элегантной гостиной Зимнего Дворца, расположенного в самом сердце Дормута, Дункан Кальма смог по-настоящему оценить всю важность предстоящей встречи с Томасом Мариком, основателем и живым символом Лиги Свободных Миров. Проделанная им гигантская работа по объединению разобщенных, а нередко и откровенно враждебных друг другу миров снискала ему всеобщее уважение современников, включая даже таких людей, как Дункан, давно покинувших свое отечество ради полной опасности жизни на окраинных планетах Галактики.

Дункан с любопытством осмотрел приемную, обставленную дорогой мебелью, полки, заполненные редкими книгами, огромную хрустальную люстру, отделанный малахитом камин. Стены кабинета украшали картины старых мастеров, гобелены, вывезенные с Земли, и раритеты всех времен и народов. В специально устроенных нишах размещались мраморные статуи, собранные со всех концов Галактики. Самое поразительное заключалось в том, что все эти вещи были подлинниками. Впрочем, пристрастие генерал-капитана к предметам старины уже давно ни для кого не было тайной.

Сейчас Томас Марик находился в зените своего могущества и славы. Уже в начале головокружительной карьеры он занимал влиятельный пост в Ком-Старе, контролировавшем в те годы всю систему межзвездных коммуникаций. После гибели своего отца, генерал-капитана Яноша Марика, он некоторое время и сам считался погибшим, по той причине, что его тело так и не было найдено среди руин дворца, разрушенного в результате предательского бомбового удара авиации его бывших союзников. Однако восемнадцать месяцев спустя живой и практически невредимый он появился в здании парламента, дабы лично предъявить свои права на трон, повергнув в шок почтенных парламентариев. Его лицо еще хранило следы сильных ожогов, полученных при пожаре, уничтожившем дворец отца. Впрочем, никакие шрамы не шли в сравнение с той травмой, которую навсегда оставила в его душе трагическая смерть отца. Хотя Томас и не получил специальной подготовки равным образом ни в политике, ни в делах военных, его требование было немедленно удовлетворено, за отсутствием более достойных кандидатов. Как бы то ни было, но именно Томасу Марику удалось то, что еще вчера казалось невозможным: не только удержать от распада свое вечно неспокойное королевство, но и стать отцом основателем процветающей под его патронажем Лиги Свободных Миров в то самое время, когда другим государствам Внутренней Сферы лишь чудом удалось устоять перед все сокрушающим натиском кланов.

Уже только одних этих деяний было более чем достаточно, чтобы Томас Марик надолго остался в памяти благодарного человечества, но пока еще никто не осмеливался говорить о близком закате его блестящего правления.

При звуке приближающихся шагов Дункан повернулся, чтобы лицом к лицу встретить живую легенду XXXI столетия.

Томас Марик вошел в сопровождении двух человек, один из которых уже был знаком Дункану по недавнему краткому визиту в их родовое поместье.

Гаррисон Кальма вежливо склонил голову, приветствуя своего старого друга и повелителя. Дункан по мере способностей попытался повторить жест, одновременно тщетно пытаясь припомнить правила придворного этикета, которым его обучали еще в детстве.

– Я не ожидал столь строгого соблюдения протокола, – произнес, улыбаясь, Томас Марик, положив руку на плечо старого генерала.

– Рад тебя снова увидеть, Томас, – отвечал старый Кальма, – хотя, если честно признаться, меньше всего ожидал, что это произойдет здесь, на Марике.

На этот раз улыбка Марика показалась Дункану скорее удрученной, чем приветливой.

– Что и говорить, времена далеко не простые. Тем нужнее мое присутствие здесь, хотя, чего скрывать, ради этого визита мне пришлось отложить ряд важных дел, требующих моего личного внимания.

Закончив обмен любезностями, он повернулся в сторону Дункана.

– Итак, вы и есть тот самый Дункан. Я немало наслушался о ваших подвигах от генерала Милика, – улыбнулся генерал-капитан, – хотя должен сразу добавить, что сейчас вы мало похожи на того беспутного бродягу, каким он пытался представить вас.

Дункан, в свою очередь, попытался изобразить на лице любезную улыбку, не зная в точности, как ему следует реагировать на слова генерал-капитана.

– Это большая честь для меня быть принятым вами, сир, – промямлил он наконец.

– Я не менее вас рад нашей встрече. Ваше знание окрестных миров может быть чрезвычайно полезным для меня, особенно сегодня. – Марик повернулся к незнакомому Дункану седовласому человеку. – Позвольте представить вам Уилсона Черепкова. Думаю, что остальных вы знаете.

Дункан сделал шаг вперед и пожал руку директору Службы безопасности Лиги, после чего фамильярно кивнул капитану Трейну.

– Я благодарю всех вас за согласие принять участие в этой встрече, хотя должен сразу предупредить, что о ней никогда не будет упомянуто в официальной хронике.

Все присутствующие, кто поклоном, кто простым кивком головы, выразили свое полное понимание ситуации, но Дункан не мог не заметить тех колючих взглядов, которыми обменялись его отец и директор СБ. Глава СБ всегда с особым недоверием относился к конкурирующим службам, и военная разведка в этом отношении не была исключением.

– Прошу всех садиться, – пригласил генерал-капитан, занимая место во главе длинного стола, стоявшего неподалеку от пылающего камина.

Дункан и Род скромно заняли свои места по одну сторону стола, тогда как генерал Кальма и директор Черенков устроились напротив них, с правой стороны от главы государства.

При свете канделябров лицо Марика выглядело усталым и озабоченным, хотя приглушенное освещение и смягчало впечатление от старых шрамов, избороздивших его высокий лоб и впалые щеки.

Черенков извлек из своего портфеля миниатюрное устройство и, направив его по очереди во все стороны комнаты, положил в центре стола.