Сталь и песок (СИ)

Голос прапорщика разносился эхом по ярко освещенному ангару, вдоль стен которого застыли боевые машины. Выставленные друг напротив друга стальные звери замерли как перед решительным броском.

В начале ангара стояли легко бронированные, самые быстрые машины из наземного класса, заслужившие прозвище "Рыси" и запоминавшиеся вытянутой прямоугольной формой. Широкие шины крепились на подвижных подвесках, поднимающих днище "Рыси" на два метра и делающих ход машины по барханам Марса плавным, а самое главное, маневренным. Из вооружения на борту было установлена венчающая приподнятый зад корпуса турель, со спаренным крупнокалиберным пулеметом. Но особенностью машины являлась мощная электронная начинка, которая помогала в разведывательных рейдах прятаться от радаров противника, а также фиксировать и передавать многочисленную информацию, дополняющую картину боя со спутников.

Подойдя к ближайшей машине, прапорщик любовно погладил оранжевый с красными разводами корпус, и, стирая с лица радостную улыбку, повернулся к курсантам:

– Вот в таких машинах вам доверят защищать интересы корпорации, – коротко сплюнув, настороженно зыркнул по сторонам. Успокоено вздохнув, нахмуренно продолжил: – Но перед тем как они станут такими, вам еще нужно повкалывать. И доказать, что вы не дрессированные обезьяны, разъезжающие на мопедах, а грозная сила Русского Наемного Батальона.

Прожигая взглядом очередную дыру в строе, прапорщик начал зачитывать списки. Названные экипажи выходили и строились возле техников, которые веселились, забавляясь такой строгостью начальника, но при этом старались не обратить на себя его внимания. Каждый техник тихо знакомился с экипажем и, отходя подальше, начинал знакомиться поближе с парнями, с которыми он съест не один пуд соли. Со стороны удалившихся групп слышался смех, иногда доносились обрывки бородатых анекдотов.

Раздался зуммер вызова. Прапорщик, недовольно оторвавшись от терминала, отошел в сторону и склонился над трубкой коммуникатора. После непродолжительной беседы вернулся к поредевшему строю. Уткнувшись в терминал, зачитал следующий экипаж:

– Экипаж номер тринадцать! – сочувственно глянул на троицу, и громко крикнул:

– Петко!

На крик прапорщика раздалось уже ничем не сдерживаемое ржание техников.

– Петко! – начиная багроветь, проревел Прапорщик: – Петко-о-о! Едрить твой корень!… Пните кто-нибудь этого "самостийного"!

На крик прапорщика, раздвигая широкими плечами ржущих техников, переваливаясь вывалилось пузо полного техника. Чернявый дядька с уже явными нитями седин, но с еще черными усами на украинский манер, протирая пухлое заспанное лицо, недовольно проворчал:

– Шо?

– Не "шо", а Я!

– Я?! – озадаченный техник Петко, с удивлением рассматривал прапорщика: – Не… не может быть, это я Петко, а вы… старший прапорщик Сидоров!

– Тебе не надоело еще, а? – прапорщик, обречено рассматривая Петко, устало повел глазами в сторону экипажа, – Забирай, это твои орлы теперь. Слава бежит впереди тебя.

– Во цэ дило! – убрав глуповатое выражение с лица, Петко сразу оживился. Хозяйски приглашая курсантов за собой, двинулся в глубь ангара.

– Ну Ряхлов… и здесь поднагадил, – сквозь зубы прошептал Косяк, чувствуя подвох. – Все никак не успокоится.

Идущий следом Череп неопределенно хмыкнул:

– Все, что ни случается, – это к лучшему…

– Да куда уж лучше-то, осталось только вручить нам еще гусеничный танк, с парусным приводом. Вот тогда мечта Ряхлова исполнится моментом, нас возьмут на абордаж в первом же рейде.

– Да ладно тебе, – Череп успокаивал друга, а сам раздумывал о "славе" техника.

Проходя мимо остальных экипажей, они двигались в глубь ангара. Курсанты уже разговаривали с техниками и осматривали свои будущие машины, которые на данный момент представляли собой или подбитые в бою, или еще не доведенные "до ума" образцы военного гения местных умельцев.

– Будь как Дыба – спокоен и не возмутим, – продолжал Череп. – У него все просто и логично… Да и, кажись, он встретил земляка…

Косяк уставился на впереди идущих. Картина того стоила. Дыба, радуясь как ребенок, нависая над Петко, о чем то тараторил на родном языке. Петко с таким же выражением лица периодически раскидывая руки, хлопал себя по бедрам. Отставшие Косяк с Черепом, застали только конец дружеской беседы. Как оказалось, Дыба с Петко были из одной волости бывшей Украины. И как-никак земляки.

– Ну, начинается. Сейчас за встречу достанут по куску Святого Сала…, – начал заводить привычную волынку Косяк, одновременно разглядывая угол, куда они забрели.

– Да заткнись ты уже… люди действительно рады, а ты начинаешь ерничать, – осадил Череп. – Где бы присесть? Хочу в сети покопаться, на Петко посмотреть.

– Где, где… хоть на полу, – проворчал Косяк, разглядывая чудо-конструкцию, занимающую место в полтора раза больше чем соседи.

Заинтересованный Косяк залез под поднятый в путах ремонтного бокса разобранный корпус. Пачкаясь о покрывшейся ржавчиной корпус, разглядывал невиданную ранее конструкцию. Заглянул потом в остов орудийной башни с уважением похлопал два ствола, старого безоткатного орудия. Вдоволь настучавшись головой о выпирающие углы не обшитых броней ходовых дуг, вылез наружу где его уже встречали.

– Ну шо!? Нравится? – с гордостью похлопал скелет корпуса, спросил Петко.

– Да вы что!? Как это может нравиться!? Я полчаса лазил по нему, пока не понял, что это "Медведь", – озадаченный Косяк вытирал руки об найденную ветошь, без задней мысли продолжая скептически оглядывать "недоразумение", – но и то какой-то недоделанный. Странные обводы корпуса, башня с нерусской конфигурацией, а зачем такая ячейка под стрелка, я вообще не понимаю…

– О, вы тока поглядите на него! Пришел тут сопляк и начал всё мне критиковать! Да что ты понимаешь!? Да я вот этими руками столько танков собрал, столько ты девок в жизни не лапал! – обиженный такой критикой, Петко весь покрылся пятнами и, начиная закатывать рукава, залез под корпус.

Косяк с недоумением смотрел, как Петко юрко порхает под днищем и вещает оттуда голосом обиженной справедливости:

– Дыба, а че это он?

– А это и есть наша первая боевая машина, – сказал Дыба, с удовольствием наблюдая, как у Косяка отпадает челюсть, – его родное детище.

Беспомощно хлопая глазами, Косяк судорожно вдохнув прошептал:

– Вот это?! Да это же гроб на колесиках, проще сразу пустить себе разряд в лоб.

Подошедший сзади Череп похлопал Косяка по плечу и ехидно спросил:

– Да тебе же все было до одного места, а тут вдруг забеспокоился?

– Так это… Череп, это уж слишком, что это вообще такое? Оно хоть иногда ездило-то? Ну Ряхлов, ну умник – нагадил так нагадил, – опустив руки, Косяк растерянно смотрел на танк.

Пока задетый за живое Петко бурчал из оружейного блока, доказывая "зеленому хлопцу" неправильность в отношении к чуду техники, Череп делился информацией, накопанной в штабной сети.

Оказывается Петко, до того как завербоваться на Марс, учился на слесаря при тракторном заводе, на Украине. И когда Украина присоединилась к Русскому Содружеству, рванул в Россию. Там, устроившись на какой-то завод по специальности, недолго продержался со своими идеями, за что и был выперт как надоедливый изобретатель-самоучка. Подобная история повторялась несколько раз. После очередной попытки внедрить свои разработки в жизнь Петко как обычно был уволен. Тут-то на него в каком-то кабаке и наткнулся вербовщик. Умело поддакивая, он сумел подбить Петко на воплощение своих идей в Наемном Батальоне…

В батальоне Петко сразу прослыл местной достопримечательностью, к нему намертво прилипло обидное, но в чем-то меткое определение – сумасшедший техник. Хотя в большинстве случаев его предложения рассматривались, из них выбирались менее рискованные и внедрялись в жизнь. Поэтому-то его чудачества и терпелись командованием, которое, стиснув зубы, отклоняло очередную идею танка на воздушной подушке или прыгункового вездехода.