Галактический протекторат (СИ)

Роберт Джонсон запнулся. Данька так и не понял, был это естественный жест или просчитанная пауза опытного мастера переговоров.

– Я в курсе ваших подвигов в космопорте Ярры… и читал ваши характеристики из канцелярии военного училища. И как вы сумели найти Яра Гриднева. Да-да, мы в курсе его "возвращения", и как его друг я этому очень рад. Так вот, Данила, у меня сложилось впечатление, что помимо махания кулаками, мозгом вы пользоваться тоже умеете. Иначе вас не взяли бы на факультет психотехники, верно? Поэтому вы должны понимать, что жизнь каждого гражданина Галактической Империи – бесценна.

– Сейчас вы скажете "Но…", – усмехнулся Данька. – А потом начнете говорить что-нибудь про политическую обстановку.

– Именно так. Вы же сами всё понимаете, Данила. – С элегической грустью улыбнулся Роберт Джонсон. – …Но политическая обстановка не позволяет Галактической Империи напрямую вмешаться в дела планеты, находящейся под действием галактического протектората – фактически планеты временно переставшей быть нашей. Я знаю, что сегодня Ленту-5 называют "орденской планетой", мне это тоже отвратительно. Даже не знаю, какой из терминов отвратительнее: "орденская планета" или "галактический протекторат". Мы, люди – граждане Галактической Империи и применять какой-либо "галактический протекторат" можем мы и только мы!

– А вы запатентуйте название. – Ехидно посоветовал Данька.

Роберт Джонсон, пропустив иронию собеседника мимо ушей, продолжил:

– Конечно это не навсегда. Но "божьи мельницы мелют медленно". И мы не можем поставить ради одного гражданина или нескольких граждан всё государство на грань войны с инопланетными расами из Совета Разумных, этот проклятый протекторат установивших.

Данька кивнул.

– Я понимаю. Но я не верю, что имперская военная разведка действует только "напрямую".

– Верно! – весело согласился Роберт Джордан. – Мы работаем над ситуацией самыми разными методами, и скоро она может измениться. Но гражданским лицам, которые находятся на этой планете – или которые собираются туда сунуться на свой страх и риск – этим категориям граждан мы ничего гарантировать не можем.

– Похоже, сейчас вы начнете объяснять мне чего я не должен делать. Хотя кто я вам такой? Думаю, речь не обо мне.

Генерал хмыкнул.

– Рассуждая логично, Вы должны идти к Яру и беседовать с ним. Он же ваш друг, а не я.

– Именно поэтому я и говорю с вами, Данила. Я знаю Яра. Он меня не послушает. – Сказал Джонсон нарочито спокойным тоном и отвел взгляд куда-то в сторону.

Данька прищурился.

– Думаю дело в другом, – произнес он медленно. – Думаю, что у Галактической Империи может быть единственный герой – император. А Яру лучше оставаться легендой. Мертвой легендой. Его появление… назовем это "возвращением с того света", сегодня никому не выгодно.

Джонсон смотрел на него и молчал.

– И вам запрещено вмешиваться. Хочет Яр Гриднев погибнуть на "орденской планете" – пусть гибнет. Поэтому вы хотите переложить ответственность, хотите чтобы его предупредил я. Но о чем? Об опасности? Он не глуп и знает, куда сует голову. Почему он послушает меня?

Генерал нахмурился, хотел было что-то сказать, но смолчал.

– И потом. – Данька крутанул между пальцами чайную ложку и аккуратно положил её на белоснежный лен скатерти. – Вы забываете, что его поездка в моих интересах. Неважно кто из нас двоих вытащит Женьку из этой передряги. Я думаю, что у Яра с его опытом шансов будет побольше, чем у меня.

– А что бы вы, Данила, посоветовали? – сказал генерал вкрадчиво.

Данька откинулся на спинку удобного плетеного кресла и, после паузы произнес:

– У хорошего дипломата, особенно если за его спиной стоит имперская военная разведка, больше шансов, чем у меня или у Яра.

Роберт Джонсон пожевал губами. Внезапно лицо его показалось Даньке очень старым. Словно под светом софитов налились лиловым синяки от недосыпа под глазами, носогубная складка стала резче, а нос стал проситься на сравнение с клювом грифа-падальщика.

– У Галактической Империи нет возможности сделать то, что хотелось бы сделать в этой ситуации мне … или даже самому императору. – Сказал он каркающим голосом и закашлялся.

– Я так и думал. – Сказал Данька, отодвигая кресло и поднимаясь. – Слава императору. И империи – слава. Прощайте, Генерал.

Возле дверей Данька остановился.

– Единственная просьба: не можете помочь – не мешайте.

Роберт Джонсон, не оборачиваясь, тихо сказал:

– Всего доброго. И удачи.

Данька щелкнул замком и вышел под дождь.

Контору вербовщиков Данька нашел без труда. Она располагалась рядом с посольством Берка. Двое длинноногих бледнокожих чужих, вооруженные бластерами, расхаживали внутри периметра активированного силового поля, окружавшего посольство. Впрочем, притулившийся рядом трехэтажный куб из стекла и бетона с вывеской "Управление делами галактического протектората Лента-5", обходился без серьезной охраны, если не считать за таковую вахтера-отставника с пивным пузом, дрыхнувшего на входе, в компании выключенного полицейского дроида.

После визита в секонд-хэнд Данька облачился в мятую клетчатую рубаху, поношенные джинсы и вытертую рабочую куртку. Разумеется всё без "сетевой ткани", вообще без каких-либо гаджетов. Парикмахер за двадцать минут превратил аккуратную прическу курсанта военного училища в полубокс. Осмотрев себя в зеркале парикмахерской, Данька остался доволен – тот еще вид… Не хватало в качестве последнего штриха ссадины на скуле, но, поразмыслив, он решил, что это сделало бы получившийся образ чересчур законченным. Как говаривал преподаватель диверсионного дела, "в образе того, под кого вы маскируетесь, всегда должна быть некоторая недосказанность… помните, что жизнь несовершенна". Данька кивнул своему отражению, ага, еще как несовершенна, забудешь тут…

Полученный у автосекретаря одноразовый маяк провел Даньку от сони-вахтера через лабиринт коридоров и редких посетителей к обычной двери без номера.

Он, не стучась, повернул ручку двери и развинченной походкой вошел в кабинет. Плюхнулся на колченогий стул посреди комнаты, выщелкнул из пачки сигарету и поймал её губами.

– Не курить!

Голос, усиленный динамиками под потолком был полон усталости добропорядочного клерка, вынужденного по долгу службы полный рабочий день общаться со всякой швалью.

Данька заложил сигарету за ухо, убрал пачку, продемонстрировал пустые ладони и широкую улыбку своему отражению в расположенной напротив двери зеркальной стене.

– На пол не плевать! – продолжал усталый голос. – Отвечать только на мои вопросы.

Данька закинул ногу на ногу и со скучающим видом кивнул.

– Сядь прямо!

Он с видимой неохотой подчинился.

– Гражданство?

– Галактическая Империя.

Голос вздохнул.

– Смысл пробивать тебя через базу полицейского управления есть, как думаешь?

Данька скривился.

– Я-ясно… Лет?

– Двадцать пять.

– Вранье. – Отметил голос. – Чего на Ленту собрался?

– Романтика дальних странствий позвала… – съехидничал Данька.

Динамик придал смешку собеседника металлический оттенок.

Панель в стене слева откинулась. В небольшой нише лежала пачка растрепанных ламинированных страниц.

– Ознакомься с условиями предлагаемой работы и контрактом.

Данька неспешно встал, забрал пачку, сел и, перегнув, с треском пролистнул. Потом снова с ленцой встал, не сходя с места, закинул пачку обратно в нишу и опустился на стул.

– А-азнакомился. Внима-ательнейшим образом.

Голос в динамиках хмыкнул. Стенная панель захлопнулась.

– Не слишком торопишься с Метрополиса?

Данька мотнул головой.

– Загостился!

– Ну, тебе видней…

Голос умолк, и в этом молчании Даньке почудилось напряженное размышление. Потом голос сказал: