Тень

– Это. Это.

– Ликаны, – сказал Владимир Иванович. – Некоторые предпочитают называть их оборотнями. Эй, гастарбайтеры!

Ремонтники повернули головы в его сторону.

– Как насчет регистрации и разрешения на работу? – крикнул Владимир Иванович.

Гастарбайтеры с собачьими головами переглянулись. Один из них улыбнулся, оскалив острые зубы:

– Обижаешь, начальника! Все естя! Тыри дня назад регистратор Семенов проверял!

– Ладно, работайте!

Ремонтники вновь занялись полотном дороги, а Владимир Иванович посмотрел на бледное лицо Вершинина и ухмыльнулся:

– Ну? Как тебе такое кино?

На лбу у Андрея выступили капли пота.

– Как это получается? – тихо спросил он.

– Если смажешь стекло свежей кровью, оно превращается в Око Правды, – объяснил Чигур.

– Почему именно кровь?

– А черт его знает. В нюансы я не вникал. Слышал только, что это как-то связано с верой иудеев в то, что душа человека находится у него в крови. Ну? Впечатлился? Теперь отдашь мне перстень?

Андрей снял очки и вернул Чигуру. Затем покачал головой и сказал:

– Нет. Я хочу узнать больше.

Владимир Иванович уставился на Вершинина удивленным взглядом:

– Гм. А ты упрямее, чем я думал. И как ты намерен это сделать?

– Буду рядом с вами. Всюду, куда вы пойдете. Владимир Иванович недовольно крякнул:

– А если я пойду в сортир?

– Полагаю, это риторический вопрос, – спокойно сказал Андрей. – Если хотите, чтобы я отдал перстень, вам придется взять меня в стажеры.

– Мне не нужен балласт, – отчеканил регистратор.

– Понимаю. Но у вас нет выбора.

Владимир Иванович помолчал. Потом усмехнулся и процедил сквозь зубы:

– Упрямый, черт. Ладно. Пожалуй, тебя действительно стоит проверить на стационарном дефиниторе. Тем более что способности у тебя есть, и немалые.

– Что такое дефинитор? – насторожился Андрей.

– Что-то вроде дыбы. Только выглядит современнее. – Владимир Иванович вынул из кармана мобильник, нажал цифру «1» и произнес: – Марьина Роща. СВ-триста сорок-двадцать пять.

7

Не успел Чигур убрать телефон в карман, как возле остановки притормозила вишневая «Лада-приора» с тонированными стеклами.

Чигур поднялся со скамейки:

– Пошли, студент!

Андрей тоже встал. Он скептически оглядел машину и уточнил:

– А «мерседесов» и «лексусов» у вас в автопарке нет?

– Мы стараемся быть неприметными. Андрей усмехнулся и заметил:

– Странный для Москвы метод.

Он двинулся вслед за регистратором. Забираясь в салон, удивленно спросил:

– Она что, ездит на автопилоте? Чигур вздохнул:

– Как же ты меня утомил своими вопросами. Вот погоди, потеряю терпение, отберу у тебя перстень, а самого выброшу на тротуар.

– Вчера вечером вы так и сделали, – сказал Андрей. – Но больше я этого не допущу. А попробуете забрать перстень силой – превратитесь в прах.

Чигур тихо выругался, затем положил руки на руль и мягко тронул машину с места. Руля одной рукой, он достал из кармана портсигар, вытряхнул из него красный леденец и забросил в рот. Некоторое время он молчал, потом заговорил снова.

– Видишь ли, студент, по матушке-земле, помимо нас, людей, шляется много разных тварей, которых можно назвать разумными, – сказал он, похрустывая леденцом. – Но есть три мерзкие породы. Первую ты уже видел – это стригои. В их мире сейчас голодуха, вот они и рвутся к нам.

– Чтобы сосать кровь? Владимир Иванович кивнул:

– Точно.

– А у себя они занимались тем же?

– Нет, конечно. Их мир сильно отличается от нашего. Но по химическому составу с их жратвой может сравниться только свежая человеческая кровь. Вторая порода – маги. Эти гады обитают в Лагоре. Я про него тебе уже рассказывал. С их соседями, рыцарями-лагорийцами, у нас проблем нет. Эти парни никому не мешают. А вот маги в нашем мире – частые гости.

– И что им от нас нужно?

– Да кому что. Некоторые подпитываются от нас энергией. Она их, видите ли, возбуждает и делает счастливее. Другие – в основном молодые маги – развлекаются, устраивая здесь что-то вроде сафари. Эти придурки ввязываются в драки, уверенные, что из любой схватки выйдут победителями.

– И как, выходят?

Владимир Иванович прищурил холодные глаза и ответил:

– Когда у них на пути попадаюсь я – нет. Но самые опасные из магов – это те, кого приводит сюда жажда власти. Эти пытаются прогнуть наш мир под себя. Становятся пророками, волхвами, диктаторами, великими реформаторами, ну и так далее. Таких прищучить сложнее всего – над ними сияет ореол славы. Лет этак надцать назад выковыривали мы одного такого из Кремля. – Чигур осекся и покосился на Андрея. – Но эту историю я рассказывать не стану.

– Почему?

– Потому что на папке с этим делом стоит код «Строго секретно». Профессиональный кодекс, понял?

Андрей хмыкнул. Несколько секунд он молчал, раздумывая над услышанным. Потом уточнил:

– Значит, все пророки, все крупные политики, о которых мы знаем из истории, были пришельцами из других миров?

– Не все. Но процентов сорок точно. Среди нынешних магов есть модное течение. Они, видите ли, уверены, что когда-то их предки правили землей. И даже имена называют.

– Какие?

– Хорошо тебе известные. Зевс, Гефест, Люцифер, Один, Перун, Сварог. В общем, ты понял.

Лицо Вершинина вытянулось от изумления. Он испытующе посмотрел на регистратора – уж не издевается ли? – а потом недоверчиво спросил:

– Они что, думают, что боги, которых выдумало человечество, были магами из Лагора?

– Выдумало, говоришь? – Владимир Иванович усмехнулся и покачал головой: – Нет, брат. Маги уверены, что эти боги существовали на самом деле. Что они могли управлять природными стихиями. Вызывали землетрясения, потопы, двигали материки, выводили народы из пустыней, выжигали поселения, засыпали пеплом города… Одним словом, куражились как хотели. Но потом их власти пришел конец.

– Почему?

– Потому что люди повзрослели и перестали верить в богов. – Владимир Иванович вдохнул и неприязненно добавил: – Говорю тебе, студент, у этих ребят настоящая мания величия.

– Ладно, значит, стригои – первая порода, – сказал Андрей, глядя на проносящиеся мимо рекламные щиты и неоновые вывески баров и магазинов. – Маги – вторая. А третья – это оборотни?

Чигур кивнул:

– Точно. Эти раньше других стали у нас появляться. Один регистратор хорошо о них написал. Погоди, как там у него было?.. Ага, вспомнил… «Нечеловечий дух. Нечеловечья речь. И песьи головы поверх сутулых плеч». Точнее и не скажешь.

– Где-то я эти стихи уже слышал. – проговорил Андрей и наморщил лоб, припоминая. Затем сокрушенно вздохнул и качнул головой: – Нет, не помню. А какие еще гости тут бывают?

– Много разных, – ответил Владимир Иванович. – Но эти три мерзкие породы чаще всего попадаются у нас на пути. Лет шестьдесят назад там… – Чигур указал пальцем наверх, – даже подумывали запретить им сюда въезжать. Но либералы подняли вой о всеобщих и естественных правах на свободу передвижения. Дело получило громкий резонанс, и закон похерили еще в черновом варианте. Так теперь и живем: то мы их, то они нас.

Вершинин понимающе кивнул.

Вдруг Чигур чертыхнулся и остановил машину.

– Чтоб тебя. – проворчал он. – Пробка за пробкой. – Затем посмотрел на панель управления, перевел взгляд на Андрея и, лукаво прищурившись, спросил: – Хочешь фокус?

Глаза Вершинина загорелись любопытством.

– Какой фокус?

– Видишь красную кнопку на панели?

– Ну.

– Хочешь нажать?

– А что будет, если нажму? Владимир Иванович хмыкнул:

– Резонный вопрос. А ты нажми – и посмотришь. Или боязно?

– Боязно? Мне?

Вершинин пожал плечами, протянул руку и нажал на кнопку. В то же мгновение страшная сила вдавила Андрея в кресло, а прямо перед машиной открылось что-то вроде перламутрового коридора, и весь окружающий мир растворился, стал прозрачным и нереальным.