Кузницы Марса. Трилогия (ЛП)

Благословлённого Машиной крепостного по имени Авреем Локк.

Нижние палубы “Сперанцы” всегда были самым опасным местом для её команды: чего стоили только утечки радиации, злобные духи-машины или новый корабельный слух об убийце с призрачным лицом, который скрывался в глубинах судна.

Прямо сейчас Авреем Локк с удовольствием столкнулся бы с любой из этих опасностей вместо путешествия к кузнице “Электрус”. Путь к ней освещали мигавшие люминесцентные сферы и пульсирующие раздражённые духи. Аугметические глаза Авреема уловили неисправный код, который незаметно вспыхивал позади покосившихся железных стенных пластин.

Им здесь были не рады.

– Это – плохая идея, – сказал он. – На самом деле плохая идея. Хоук был прав: мне не стоило приходить сюда.

– Юлий Хоук вообще о чём-нибудь говорил, как о хорошей идее? – спросил Тота Мю-32.

Раньше Тота Мю-32 был надсмотрщиком Авреема, но экстраординарные события нескольких последних месяцев вызвали изменения в их отношениях по причинам и целям, которые Авреем ещё не до конца понимал. Иногда Тота Мю-32 вёл себя как последователь, а иногда как заботливый наставник.

Но иногда появлялось чувство, что он всё ещё оставался надсмотрщиком.

– Верно подмечено, – заметил Ави. – Но в данном случае я всё же соглашусь с ним. Они ни за что не примут меня.

– Вы – благословлены Машиной, – произнёс Тота Мю-32. – И пришло время сделать первые шаги по этой дороге.

– Они не примут меня, – повторил Авреем.

– Примут, они знают всё, что вы сделали, даже демодус. Все они знают о силе, которая у вас есть.

– Это был не я, – возразил Авреем. – Это был Исмаил. Скажите ему.

Третий в их группе покачал головой.

До Тота-Мю-32 Исмаил был начальником Авреема на Джоуре. Исмаил управлял подъёмным краном, мощным зверем по имени “Савицкас”, но это закончилось, когда его, Авреема, Хоука и Койна схватили вербовщики и заставили работать на борту “Сперанцы”.

Механикус превратили Исмаила в безмозглого сервитора, но сильное повреждение головы помогло ему вернуть часть воспоминаний. Никто до конца не знал, как это произошло или что ещё вернулось, потому что Исмаил перестал быть сервитором, но стал уже и не совсем человеком.

– Мы вместе сделали это, Авреем, – сказал Исмаил. – Мы – божественная искра и точка омеги. Одно не может существовать без другого. Я позволил сервиторам опустить инструменты, но без вас не было бы никакого стимула так делать.

В последнее время Исмаил всегда говорил так, словно читал проповедь.

– Думаю, сервитором вы мне нравились больше, – пробормотал Авреем.

И вот они остановились у дверей кузни “Электрус”, которые представляли собой зубчатую шестерёнку с барельефом кибернетического черепа-символа Механикус в центре. Капли масла покрывали череп, из-за чего казалось, что он плакал по тем, кто внутри.

Тота Мю-32 поднёс жезл к панели входа. Авреем увидел, что кодовые символы надсмотрщика устремились в механизм замка, безуспешно пытаясь открыть дверь. Посмотрев прямо на череп над дверью, Тота Мю-32 позволил проступить на коже электрической татуировке.

– Так лучше, Хирон? – спросил он.

– Вам здесь не рады, Тота, – ответил скрипучий голос из аугмита в челюсти усмехающегося черепа. Череп был новым и белым, и Авреем задумался, кому он раньше принадлежал.

– Наверное, последнему человеку, который решил, что прийти сюда – хорошая идея, – прошептал он себе под нос.

Тота Мю-32 убрал жезл, а мерцавшее изображение дракона снова скрылось под бледной кожей.

– Вы не имеете права лишать меня доступа, – сказал Тота Мю-32. – Ваш ранг уступает моему на десятичный разряд.

– Вашей заслуги в этом нет, – возразил голос. – И для вас “адепт Манубия”. Ваш ранг разрешает вам войти в “Электрус”, хотя Омниссия знает, зачем вы решили явиться сюда, но мне не нравятся ваши спутники.

– Они со мной, – произнёс Тота Мю-32. – Оба более чем заслужили право войти в кузню.

– Вы не верите в это, иначе не стали бы ждать, пока Котов спустится на планету, – резко ответил череп.

– Я верю в это, и вы знаете, зачем я пришёл сюда.

– Я не стану учить его, – сказал адепт Манубия через череп. – Меня разберут на части, а аугметику внедрят в бракованных сервиторов.

– И это станет ужасным позором на фоне того, каким важным делом вы здесь занимаетесь, – произнёс Тота Мю-32, к удивлению Авреема продемонстрировав, что и ему не чужда злость.

Череп затих – и Авреем задумался, не слишком ли сильно надавил Тота Мю-32 на адепта Манубию. Он повернулся к надсмотрщику Механикус, но дверь в форме зубчатой шестерёнки откатилась в сторону, прежде чем он успел задать вопрос. Повеяло запахами горячего металла и благословлённого масла, которое прошло уже через такое количество переработок, что стало опасным для здоровья.

Магос в испачканной тёмно-красной мантии перегородил вход в кузню. В одной руке он держал посох, увенчанный лавровым венком и украшенный резными изображениями убитых гибридов. Капюшон адепта был откинут, открывая лицо, которое оказалось не только почти полностью органическим, но и чрезвычайно привлекательным.

Голос из черепа не давал никакого представления о поле говорившего, и Авреем сделал ошибочное предположение, что магос Хирон Манубия являлся мужчиной.

– Тота, – произнесла она.

– Хирона, – ответил Тота Мю-32. – Давно не виделись.

– Ты всегда знал, где меня найти, – сказала Манубия, и Авреем почувствовал, что у них была общая история. В других обстоятельствах он назвал бы это встречей двух бывших любовников, но с трудом мог представить подобное между этими двумя.

Он не хотел представлять это.

Механикус запрещали связи между адептами, и поэтому Хирона Манубия теперь работала в непритязательной кузне ниже ватерлинии?

– Вы хотите, чтобы я учила его? После произошедшего на Карис-Кефалоне? Вы меня за идиотку считаете.

– Ровно наоборот, Хирона, – возразил Тота Мю-32. – Вот почему я здесь. Я не могу придумать для Авреема ничего лучше.

Хирона Манубия внимательно посмотрела на Авреема. Её оценка была откровенной и явно невысокой:

– Он не похож на благословлённого Машиной, – заявила она. – Кроме неуклюжей на вид аугметической руки он ничем не отличается от любого костлявого крепостного.

Авреем не обиделся. Он знал, что она была чертовски права в своей оценке.

– Как вы можете говорить такое после событий на орбите Гипатии? – спросил Тота Мю-32.

– Если именно он сделал это, то в таком случае у меня ещё меньше желания даже позволять ему приближаться к моей кузне.

– Разве вам совсем не интересно? Разве вы не хотите быть увековеченной, как адепт, которая посвятила его в тайны? Это могло бы восстановить ваше положение среди Механикус.

– Положение, которое вы помогли разрушить.

По крайней мере, у Тота Мю-32 хватило такта показать, что ему стыдно:

– Я знаю, что сделал, Хирона, но посмотрим на это, как на мою попытку исправить ошибку юности, – сказал Тота Мю-32. – Возьмите его на день – и, если не увидите в нём способностей, то выпроводите назад ко мне.

– Один день?

– Ни пикосекунды больше, – согласился Тота Мю-32.

Адепт Манубия отступила и указала на кузню посохом с лавровым венком. Во мраке позади неё Авреем увидел тёмное оборудование из масляного металла и шипящие вентиляционные отдушины, напоминавшие усмехавшиеся пасти. Миазмы обрывистого кода огрызались и вопили из каждой машины.

По всему виду и ощущениям это было берлогой раненого зверя.

– Добро пожаловать в кузню “Электрус”, Авреем Локк, – произнесла она. – Ты готов сделать первый шаг в Культе Механикус?

– Честно? Не уверен, – ответил Авреем.

– Неправильный ответ, – сказала Хирона Манубия и втащила его внутрь.

Микроконтент 02

Кристаллический корабль скользил над площадью к трём широким дорогам, уходившим далеко в город. Телок вёл их как рулевой в старые времена, и Робаут расположился на скамье, которая появилась из корпуса при его приближении.