Полет Ящера

да! Имеется, знаете ли, такое смешное подозрение. А значит, есть за что побороться.

- Видел я вашу борьбу!

- Да дело, собственно, не в нас. Есть, знаете ли, другие силы.

- Ну-ка, ну-ка! - я встрепенулся. - Пожурчи-ка мне насчет этих сил! Интересная темочка!

- И пожурчал бы. Только сдается мне, ты о них больше наслышан, чем я, - Костиков тоже перешел на «ты». - Как пить дать, наслышан, - потому и мечешься, как угорелый. Прищемили тебя. Ящер, хвост, на мозоль любимую наступили, вот ты и начал месить кулаками воздух.

- Продолжай!

- А что продолжать, - Костиков раздраженно пожал плечами. - генеральчик-то покойный от безопасности - тоже твоих рук дело, а это куда как серьезно!

- Что за фантазии! Причем тут я?

- Не юли! Притянуть мы тебя, конечно, не притянем, улик нет, да только стоит ли отпираться? Свои же люди! Твоих ребят у «Южного» в окрошку посекли, вот ты и подписал мужичку смертный приговор. Так сказать, за подлую измену: И все бы ничего, да только нестыковочка имеется в деле! Маленькая такая! С изюмину.

- Что ещё за изюмина?

- Изюмина такая, что не сдавал тебя любимый генерал! Преданность хранил до гробовой доски.

- Не понял!

- А ты попробуй понять! Кто тебя долбал в «Южном», вообще никто не знает. Ясно, что не урки. Но и не безопасники - это точно. Последние после гибели генерала вообще всех на уши подняли, в войсковые части запросы не поленились послать, экстренное расследование развернули. - Костиков сердито сопел. - Даже гаишников с пристрастием прошерстили.

- И что?

- А ничего. Никого и ничего. Не въезжали в город броневики. Ни по одной из дорог. И ОМОН на твоих парней не кидался.

- А вы?

Капитан фыркнул. - За свою службу я тоже ручаюсь.

- Великолепно! Кто же тогда бил по ресторану из пулеметов?

- А никто. Призраки. Возникли ниоткуда, сделали свое дело и растворились в воздухе.

- БМП-призраки? Весело! - я не улыбался.

- Еще бы! Вот и я, понимаешь, в задумчивости пребываю. Кого ж ты припек до такой степени, что давить тебя начали аж потусторонними силами? - Костиков вяло ухмыльнулся. - Может, ты из нацистов скрытных? Обидел какой-нибудь патриотический фронт - вот и мстят, голубчики.

Я поморщился.

- Бред сивой кобылы!

- Спасибо за кобылу. Но что мне, простите, ещё предполагать и думать? Кончились мои варианты. Без того негусто было, а после той ноченьки окончательно иссякли. Реальное мягко перешло в ирреальную плоскость, а я, признаться, был материалистом, - таковым, наверное, и помру. Вот и хватаюсь за что ни попадя. Чем не соломинка - национальный вопрос? Его хоть пощупать можно! И, если, к примеру, ваши орлы раздолбали какую-нибудь синагогу или тех же мусульман обидели скабрезным анекдотом, тогда совсем другая история!

- Бросьте! - Мы снова были твердо на «вы». - Ни синагог, ни мусульманских кладбищ я не разорял.

- Значит, национализм здесь ни при чем?

- Какой там, к черту, национализм! Пушкин был негром, а Чаплин евреем. После таких примеров только последний идиот