На границе двух миров (СИ)

   Джим отсалютовал небесам стаканом с виски и тихо пробормотал себе под нос:

   - Все это только благодаря тебе, Тайкус...

   _________________________

  -- * - да, я знаю, кому принадлежит эта фраза... но она же шикарна!)

   З.Ы. Кажется, канон начинает трещать по швам... Но вот беда - загуглить настоящую историю знакомства Рейнора и Финдли я додумался только после того, как придумал свою) Вообще я не планировал уделять прошлому Джима столько места, но меня, как водится, понесло))

Глава 3.0. Первый Контакт

   Джим выпустил в воздух последнее колечко дыма и с сожалением затушил сигару о замызганную пепельницу, стоявшую тут же. Задумчиво покосился на рукав кожаной куртки и, скривившись, почесал локоть - у него ныли нейроконтакты, через которые бронекостюм присоединялся к нервной системе. Достаточно распространенный недуг среди бывших военных - у многих из отставных бойцов контакты остро реагировали на резкие изменения погоды или вспышки на солнце.

   Впрочем, у самого Джима контакты обладали одной уникальной способностью - они начинали противно зудеть незадолго до того, как в его жизнь уверенной походкой вступала леди Неприятность.

   Впрочем, в последние пару месяцев эта дама не покидала его вовсе. А все этот корхальский богатей, разворачивающий на его планете новые горнодобывающие комплексы! Вместе с металлургическим магнатом на планету в поисках работы хлынули новые поселенцы с других окраинных планет - привыкшие к беззаконию, зачастую царившему в этих богом забытых колониях, они доставляли шерифу и его людям сильную головную боль, устойчивую к любым мерам противодействия.

   Джим уже успел привыкнуть к тому, что в его вотчине царит закон и порядок, фамилия которому - Рейнор. Мар Сара стала для него местом, которое стало лучше благодаря его усилиям - живое воплощение юношеских наивных мечтаний. Шерифу нравилось это чувство - вопреки приобретенному налету цинизма и целой горы разочарований, в глубине души он так и остался неисправимым идеалистом.

   - Готов поспорить на свою звезду, что дело опять в этом бородатом засранце, - пробормотал шериф себе под нос, сверяясь со временем - скоро надо было выдвигаться в участок.

   - Шериф? - за столик к Рейнору присел благообразный старик в потрепанном пальто с запачканными грязью полами.

   - Генрих, - кивнул Джим. Он помнил этого старика, тот был фермером. Редкая профессия для специализировавшейся на добыче руды Мар Саре. - Как там твои мохнатые ящерицы?

   - Vulbris Vulgaris, Джим, - усмехнулся Генрих. В свое время чудаковатый биолог, прилетевший на планету из метрополии, вызвал немало пересудов среди аборигенов своими попытками приручить местную фауну. Старик аккуратно постучал по дереву. - Если все пойдет как сейчас, то я, может, и успею на своем веку вывести полностью одомашненную породу.

   - Только знай - я яйца твоих питомцев есть не буду, - предупредил Джим, тихо посмеиваясь глубоко в душе. - Видит бог, я много всякой дряни успел перепробовать, но яйца ящериц - никогда.

   - Ты хоть представляешь, насколько они будут дешевле того, чем сейчас пичкают нас конфедераты? - мгновенно завелся старик. - Просроченный сублимат сублимированных сухофруктов! А яйца моих малышей богаты белками, углеводами и...

   - Все-все, - шериф поднял руки в демонстративном ужасе. В их большой деревне все знали - хочешь разозлить доброго чудаковатого фермера - скажи что-нибудь плохое о его питомцах. - Проехали. Что привело тебя ко мне, Генрих? И почему ты не пришел в участок?

   Старик запнулся и принялся мять в руках широкополую шляпу.

   - Я нашел... беглеца, - наконец сказал он, пряча глаза.

   - И? - подобрался Джим. - Кто он, от кого прячется и что натворил?

   - Он... - Генрих нервно почесал аккуратную седую бородку. - Джим, прошу, поехали со мной и ты сам все увидишь. Он не опасен, даю тебе слово.

   Шериф колебался не долго - он привык считать, что хорошо разбирается в людях, а Генрих не производил впечатления человека, способного вот так просто завести человека в ловушку, предварительно поболтав с ним о пустяках. Конечно, старик мог просто ошибиться в оценке личности беглеца, но... на это у него на поясе и висел тяжелый пистолет пехотинца, переделанный для человеческой руки и вполне способный пробить боевую пехотную броню на близкой дистанции.

   - Будь по твоему, старик, - медленно кивнул шериф, глядя своему собеседнику прямо в глаза. - Если твой беглец не представляет опасности и не натворил настоящих бед, я помогу вам.

   - Спасибо, Джим! - биолог облегченно вздохнул и открыто улыбнулся. - С меня должок!

   - Будешь кормить меня своими ящерицами бесплатно.

   Туз червей медленно поднялся в воздух и, зависнув на пару мгновений перед моими глазами, аккуратно опустился узким торцом на даму пик. Подавив желание высунуть язык от усердия, я чуть склонил голову набок, наклоняя карту под углом, чтобы она уперлась в шестерку треф.

   Оглядев возвышавшуюся передо мной пирамиду, я довольно хмыкнул - выстроить домик из тридцати шести карт тот еще подвиг, а уж когда требуется сделать это одной только силой Дара...

   В свое время я потратил много времени, чтобы реанимировать свой Дар, поврежденный Тассадаром долгих семь лет назад. Сначала это было просто больно, затем при каждом псионном воздействии я чувствовал, будто пытаюсь пошевелить рукой, которую отлежал во сне... а затем, совершенно незаметно для самого себя, я сравнялся в ловкости владения Даром со своими одногрупниками. А потом просто не смог остановиться, продолжив совершенствоваться в этом направлении, хотя это уже не было необходимо - для Тамплиеров не так уж и важна филигранная работа с энергией, это скорее удел техников. Может, на каком-то уровне я уже тогда знал, что мне не место среди воинов?

   А может, я просто стал куда больше протоссом, чем привык считать. Ведь стремление к совершенству, порой не то, что не обязательное, а попросту вредное, - пожалуй, самая сильная черта этой расы.

   Вздохнув, я аккуратно подцепил Даром туз червей, выдергивая его из конструкции, и положил перед собой - упражнение, разработанное на основе методик племени Фуринакс, следовало довести до конца.

   От упражнения меня отвлек громкий лай Чарли - пса приютившего меня фермера. Прислушавшись к себе, я уловил два пока неясных огонька чужих разумов.

   - Значит, ты все-таки притащил сюда своего шерифа... - пробормотал я себе под нос, сгребая карты в кучу. - Дай бог, чтобы ты не ошибся в нем, старик...

   Я жил у Генриха уже почти месяц, помогая ему в работе и старательно перенимая все знания, которыми одинокий старик делился со мной едва ли не с радостью. Пожилой профессор, на мой скромный взгляд, оказался выдающимся ученым, прекрасно разбиравшемся в биологии и генетике. Мое мнение подтверждал тот факт, что когда-то он возглавлял корхальскую кафедру биологии в университете Терры. На мои вопросы о том, как известный в определенных кругах ученый оказался в такой дыре, как Мар Сара, он только ворчал что-то об "узколобых идиотах, превративших науку в бизнес".

   Я бы с радостью жил так и дальше, но... Генрих был стар и твердо уверен в том, что его час уже близок. Нас обоих беспокоил тот факт, что я буду делать, когда его не станет и... лучший выход, который мы смогли придумать - просто попросить помощи у власть имущих в моей легализации, как сына Генриха, который продолжит уединенный образ жизни своего отца. Генрих считал, что Рейнору можно довериться... Надеюсь, он не ошибся.

   Лай резко прервался - это я дотянулся до разума Чарли, успокаивая чересчур рьяного защитника. Усевшись в кресло, я подобрал под себя ноги и натянул поглубже капюшон - незачем пугать человека раньше, чем следует.

   В попытке отвлечься от панических мыслей, что скоро меня отдадут на опыты, я задумался о том, как мне везет на встречи с хорошими людьми... и не людьми тоже. Сначала Тассадар, который смог принять меня таким, какой я есть, затем Салли, ставшая мостом, соединяющим меня и мой новый народ... а теперь вот Генрих, который принял пугающего инопланетянина так легко, как будто я был обычным парнишкой. Я читал старика как открытую книгу: то, что лежало на поверхности и то, что было сокрыто в глубине - казалось, он даже обрадовался тому, что я именно тот, кто я есть.