Егерь. Девушка с Земли

— Привал! — распорядился Жерех, после того как они пробрались через нижний ярус рифа.

— Осторожно, губки! — не преминул напомнить Скворцов: Реми была едва жива от усталости и чуть-чуть не примостилась на поджидающего раззяв вампира.

Жерех забрал у егеря карту, вынул из рюкзака потертый карманный компьютер, пару раз ткнул грязным ногтем в экран, что-то подсчитал.

— Здесь мертвая зона, — обратился к нему Скворцов. — Радиолокационные станции колонистов ничего не видят в тени Барьера.

— Заткнись, — отмахнулся Жерех.

Он переключил компьютер в режим видеосъемки, навел объектив на пленницу. Реми поняла, что сейчас заплачет, и поспешила отвернуться.

— Нас заберут из этой точки, правильно? — поинтересовался Скворцов. Равнодушный тон дался ему нелегко; егерь лихорадочно пытался что-нибудь придумать. Ну хоть что-нибудь!

— Поваляйся пока, накопи силы.

— Зачем это? — снова спросил Скворцов.

— Сейчас обратно пойдешь, — ответил Жерех.

Скворцов шумно сглотнул и поглядел на Реми.

— Ходоком у меня послужишь, — продолжил главарь; он вынул из компьютера карту памяти, вложил ее в треснутый пластмассовый футляр. — Держи. Передашь это отцу девчонки.

— Почему я?

— А кто еще?

— Ну а если я сверну не в ту сторону?

— Брось, егерь. Ты не свернешь «не в ту сторону», — Жерех оскалился. — Доберешься до Персефоны, оттуда свяжешься с Марвеллом. До Карлика должен успеть, если не будешь чесаться.

— И в самом деле! Я сыт приключениями. Вот прямо сейчас домой пойду, если отпустишь.

Жерех прищурился:

— Не хочешь девчонку оставлять? Кто она тебе? В глаза не смотреть! Подружка? Нет. Рылом ты не вышел. В чем же дело?

— Репутация фирмы, — буркнул егерь.

— Брось! Репутация не может быть дороже жизни. Твоей и… — Жерех махнул рукой, — вот ее. Понимаешь ли, мы не собираемся с этой барышней долго возиться. Так что поспеши. Песочек уже сыплется. Сыплется, паскуда, оч-чень быстро.

Скворцов положил футляр с картой памяти в нагрудный карман безрукавки.

— Мне нужно оружие, — сказал он.

Жерех усмехнулся и помотал головой.

— Пройти через риф без оружия?! Ты сам видел, какие дела творятся среди кораллов! — возмутился егерь.

— Проявишь сноровку, — пожал плечами главарь.

— Ладно! — Скворцов выдохнул. — Черт с тобой. Верни хотя бы мою пугалку. Ну, с антенной которая. И мачете бы еще…

Главарь кивнул.

Реми не сразу поняла, о чем толкуют эти двое. Сначала смысл сказанных слов попросту просачивался через нее — разбитую, угнетенную, — что вода сквозь песок. Потом она заволновалась, а еще через миг едва не упала без чувств.

Их разделяют!

Больше никто не поддержит ее!

Она окажется наедине с бандой убийц и садистов!

Скворцов сел рядом, положил ей на плечи исцарапанные руки.

— Я уйду. Так нужно. Мужайтесь, они вас не тронут. А про песочек, который быстро бежит, — это блеф чистой воды. Они потеряли слишком много людей, чтобы перечеркнуть все, ради чего в лепешку расшибались…

Лицо егеря показалось Реми каким-то крупным, неприятно четким. Как портрет, написанный маслом крупными мазками. Он что-то объяснял ей, и голос его гудел, точно ветер над болотами: горячий, сухой и бессмысленный.

Когда отец сказал ей, что мамы больше нет, он тоже был похож на ожившую картину. И голос его казался таким же — пустым.

— Я сообщу вашему отцу о том, что произошло. Уверен, что помощь прибудет быстро. Вы только не раскисайте, Ремина. Представьте, какую замечательную книгу вы сможете написать позднее. Остросюжетную.

— Издеваетесь? — выдавила усмешку Реми.

— Я скоро вернусь! — одними губами произнес егерь.

— Ну и иди в задницу! — Реми отвернулась. Увидела, что Марашек стоит, водрузив на плечо тепловое ружье, и посмеивается. Сразу захотелось сорваться с места, кинуться через болота солнечным зайчиком. Дальше! Дальше отсюда!

Господи, что они хотят с ней сделать? Куда они хотят ее увезти?

Туда, где никто не найдет. Туда, куда не поспеет никакая подмога.

Егерь шел к Барьеру быстрым шагом. Шуршала галька под толстыми подошвами его ботинок. Одной рукой Скворцов придерживал шляпу, другой вертел погнутое мачете. Реми смотрела егерю вслед, ей так хотелось, чтобы он вернулся. Плюнул на подаренную свободу… и вернулся.

Но в жизни так не бывает. Рыцари рыцарями, а егеря егерями. Минута-другая — и Скворцова уже не увидеть за молодыми полипами.

Реми прижала к губам кулаки и горько заплакала.

К ней подошел Профессор Колбасинский. Посмотрел сквозь запыленные стекла очков, склонив голову. Точно энтомолог, что углядел диковинного жучка. Потом бросил к ногам пленницы саморазогревающуюся банку консервов.

— Питайтесь. Тут сплошные протеины.

Реми даже не посмотрела на подачку. Обхватила колени руками, опустила голову. Колбасинский помялся, похмыкал в кулак и убрался восвояси.

Над болотами зародился нечеткий гул. Жерех выплюнул самокрутку. Взобрался на известняковую глыбу, поднес к глазам бинокль.

— Наше «корыто»? — поинтересовался Лазарус.

Жерех махнул рукой. Спрыгнул с глыбы. Реми испуганно переводила взгляд: Жерех — горизонт, горизонт — Жерех…

— Собираемся, — приказал главарь. — Подберите тут все, чтоб след наш простыл.

Он подошел к Реми:

— Поднимайся, папочкина принцесса. Карета подана.

Реми отпрянула:

— Я никуда с вами не полечу! Я никуда…

Главарь схватил ее за плечо и поставил на ноги.

— Я никуда… — продолжила было Реми, но симмонс отвесил ей звонкую пощечину.

Реми повисла на руках Жереха, на разбитых губах тут же выступила кровь.

— Мама! — позвала она. — Мамочка!

Вертолет стремительно приближался. Мчал черным вороном над болотами, распугивая жаброхватов, рыбоптиц и светящийся криль.

«Черный всадник ада… — подумалось Ремине. — Явился за мною сам…»

На поверхности болота вздулся горб грязной воды. Двинул неспешно к берегу, поднимая волны. А за ним — еще один и еще.

— Что за черт?.. — Жерех отпустил Реми, и та кулем упала на гальку. — Колбасинский! Что это? Колбасинский!

— Это… гм… если я не ошибаюсь… сейсмурии… — сказал, поправляя очки, Профессор.

И через миг брызги обрушились на симмонсов и их пленницу. Три твари, щелкая чудовищными челюстями, двинули на людей. Бесчисленные щупальца сейсмурий извивались, точно дождевые черви; трепетали на широких туловах ярко-красные жаберные щели.

Звук выстрелов утонул в шуме винтов заходящего на посадку вертолета.

Симмонсы, отстреливаясь, отступали к Барьеру. Сейсмурии как будто впитывали пули и дробь без особого вреда для себя, лишь тепловое ружье Марашека сдерживало их натиск. Высокочастотные импульсы высекали из рыхлых тел водяных монстров струи пара, обездвиживали щупальца. Вертолет проделал круг над берегом, с его борта тоже, кажется, стреляли. Одна из сейсмурий — самая толстая и неповоротливая — развалилась пополам, залив берег темной кровью.

Реми пятилась, видя перед собой потемневшую от пота спину Марашека. Симмонс бил из теплового ружья направо и налево, он был полностью поглощен сражением. Жерех что-то кричал в переговорное устройство, то и дело он глядел вверх — на вертолет, а потом снова всаживал пулю за пулей в разверстые пасти и жаберные щели. Колбасинского и Лазаруса она вообще не видела, судя по всему, одна из сейсмурий оттеснила их далеко в сторону.

Вдруг Реми ощутила на плече чью-то руку. Судорожно обернулась: за ее спиной стоял Скворцов. Егерь был бледен, но глаза его пылали решимостью. Он оттолкнул Реми, взмахнул мачете и ударил Марашека по шее.

— Эй-эй-эй! — закричал Жерех, вскидывая пистолет.

Но егерь опять оказался проворнее. Он выдернул «кольт» из кобуры обезглавленного Марашека и выстрелил. Жерех согнулся пополам, выпустил оставшиеся в барабане пули себе под ноги.

Скворцов схватил Реми за руку и потянул в заросли полипов. Над их головами пронесся вертолет, взметая вверх известковую пыль и высохшие ветки водорослей. Егерь вытянул из кармана пугалку — устройство с антенной — и бросил ее среди кораллов. Реми так и не поняла, зачем эта штуковина егерю — отпугивать жаброхватов или приманивать сейсмурий? Может, для того и другого сразу. Впрочем, этот вопрос пришлось отложить в долгий ящик: обе сейсмурии оказались наконец на земле, а из зависшего вертолета бодро десантировалось подкрепление симмонсов.