Красная Подать (ЛП)

На Зартаке творится что-то ужасное. Астропат, прикрепленный к «Святой Анжелике», клянется в этом. Похоже, что он — почтенный и опытный псайкер, но когда я видел его в последний раз, даже он наполовину обезумел, а из всех отверстий на его теле лилась кровь. Неудивительно, что юного Гидеоса так вот разорвало. Что же могло вызвать крик душ столь ужасающей силы?

Мы достигнем Зартака первыми. Впрочем, я все равно лучше займусь этим, чем снова буду выступать посредником на Келистане. Мои мысли возвращаются к Рохфорту. По крайней мере, работа там научит его хотя бы терпению.

Подписано,

Дознаватель Аугим Нзогву

+++ Окончание записи в мнемохранилище +++  

+++ Мысль дня: Каждый прожитый день на один день приближает к конечному покою +++ 

Глава IV 

Амон Кулл вошел в Центрум Доминус окружной крепости, тревожа сапогами растекшуюся по полу кровавую лужу. Осветительные полосы снова работали, озаряя панораму резни. Зрелище вызвало улыбку на тонких губах принца.

Шензар и его братья-терминаторы всегда действовали с похвальной прямолинейностью, когда дело касалось забоя скота. Персонал центра управления вразнобой лежал на полу или висел на своих постах. Тела были разорваны огнем в упор из комби-болтеров или же превращены в большие кровавые пятна ударами силовых кулаков, палиц и молниевых когтей. Ослабив пустотный щит, Кулл дал ветеранам Повелителей Ночи возможность телепортироваться прямо в нервный центр окружной крепости. Этот метод всегда был лучшим, подумалось Куллу. Вырви сердце, и все остальное умрет.

Со всей крепости до него доносились звуки стрельбы болтеров. Еще нескольких крыс выбивали из нор. Позади Кулла молча стояла Первая Смерть. Их клинки и доспехи все еще были покрыты кровью после ночной работы у генератора пустотного щита.

— Вы взяли пленников для наших братьев Когтей? — спросил Кулл у Шензара, который стоял в тени на краю Центрума Доминус.

— Разумеется, мой принц. Они начали гнездиться в главной часовне. Похоже, пока что они довольны.

— А командир гарнизона?

— Также жив. Он в часовне. Пока мы говорим, Когти уже обдирают его мысли.

— Он понадобится нам живым на случай, если потребуется снова подделывать связь с имперцами, — сказал Кулл. — Как мы использовали капитана корабля.

— Я лично навещу его, чтобы убедиться, что Когти не слишком увлекаются его телом.

— Астропаты мертвы, — произнес Шадрайт. Кулл не заметил, как пришел колдун, но он уже давно перестал выказывать удивление, когда дело касалось беззвучных появлений Бескожего Отца.

— Насколько громко они кричали? — поинтересовался Кулл, не удосужившись поднять взгляд на старого наставника. Вместо этого он наклонился осмотреть экран когитатора, треснувший от осколка болта, который оторвал руку мертвому имперцу.

— Достаточно громко, — ответил Шадрайт. — Это заденет разум всех псайкеров в ближайших системах. К тому моменту, как они смогут до конца установить источник, мы уже давно исчезнем. Единственная нить между Зартаком и Империумом рассечена.

— Тогда можем начинать, — произнес Кулл. Он сделал жест в направлении Шензара. — Отправь сигнал «Последнему вздоху». Пусть сюда спустят рабов с мостика. Этим системам потребуется ремонт. Они могут брать с «Имперской истины» любые нужные запчасти. И найдите еще пленников для Когтей. Мы должны утолять их жажду, пока они нам не понадобятся. Если понадобятся.

Рогатый шлем Шензара качнулся, кивнув.

Кулл снова перевел взгляд на экран. Чудовищная огневая мощь терминаторов Шензара повредила большую часть аппаратуры в зале. Понадобится починить огромный блок мониторов, занимающий один из верхних этажей помещения — примерно треть дисплеев, фиксировавших материал пикт-записей со всей Скважины №1, треснула или не работала. Оставшиеся непрерывно двигающимся циклом показывали похожее на вольеры внутреннее пространство всех тюремных камер, подвесных клеток и малых рудничных шахт. Кулл секунду глядел на беззвучные, зернистые и черно-белые дела тысяч заключенных. Подавляющее большинство все еще было пристегнуто оковами к койкам. Многие пялились на двери камер или самозабвенно предавались злым или паническим спорам. Все они слышали вопли Первой Смерти, расправлявшейся с защитниками пустотного щита, и до многих донеслись отголоски стрельбы в окружной крепости. Кулл задался вопросом, понимают ли они, что до спасения рукой подать. Он подозревал, что как минимум один из них это понимает.

— Мой принц, системы перехвата управления под контролем, — протрещал в воксе голос Кейла, предводителя Пятого Когтя. — Остальные из моего Когтя на позиции.

— Хорошо, — произнес Кулл, все еще глядя на узников. — Выпускай их.

Сирены отключились так же внезапно, как заработали. У Скелла болели уши. Он заерзал на койке, пытаясь дышать помедленнее и подавить тошнотворный ужас, заполнявший его нутро.

— Что теперь? — спросил Долар.

— Не знаю, — сказал Скелл. — Я не знаю, что творится.

Однако он знал. Не определенно, не так, как смог бы объяснить. Но он понимал. Они пришли за ним, как и говорил голос. Твари, терзавшие его во снах, возникли в реальности.

— Я слышал стрельбу, — протянул Долар. — Сверху.

— Они перебили законников, — произнес Скелл.

— Кто они?

— Сказал же, не знаю.

Долар покачал головой.

Раздалось гудение, от которого оба подскочили. Последовал глухой стук и лязг — магнитные наручники отключились и свалились. Они переглянулись. До утренней смены оставался еще по меньшей мере час. Никого и никогда не расковывали в ночной цикл.

— Что… — начал было Долар, но не успел продолжить. Взвизгнув петлями, дверь их клетки со скрежетом открылась. Запорную систему открыли удаленно.

Какую-то секунду стояла полная тишина. Скелл уставился на открытый люк, на мостик снаружи и на дальнюю сторону Скважины №1, от которой их отделяла отвесная пропасть шахты. Двери камер и решетки подвесных клеток повсюду вокруг тоже были открыты. Отперты оказались все десятки уровней круглой тюрьмы.

Он услышал первые восклицания, которые бстро слились в ликующие вопли, разносившиеся вверх и вниз по шахте. Джаред, Глоф, Роулен и Питс, обитатели камер по бокам от них, радостно орали. Недзи и Холлис в камере снизу прыгали от восторга.

Они были на свободе. Все они. И осознание этого факта перепугало Скелла сильнее, чем все остальное, случившееся за эту ночь.

Царил хаос. В Скважине №1 размещалось почти сто тысяч заключенных. Когда Кейл из Пятого Когтя взломал системы замков Окружной Крепости и автоматически открыл камеры с клетками, все они впервые за уже долгое время увидели надежду. Спустя несколько мгновений ошеломленного недоверия, саван страха и неопределенности, повисший над тюремным рудником, оказался сдернут.

Десятки тысяч узников боролись за свободу. Мало кто задержался подумать, что же творится. Осознание того обстоятельства, что остальные пользуются моментом, выгнало всех из камер и клеток на мостики, кольцом опоясывавшие внутреннее пространство рудника. Несколько безумных и бесценных минут казалось, будто происходит величайший побег из тюрьмы в истории сегментума.

Убийства начались почти сразу же. Мостики не были рассчитаны на то, чтобы разом вместить всех обитателей главной тюрьмы Зартака. Людей перекидывали через перила в бездну шахты то ли сознательно, то ли просто напором исступленных, перемазанных сажей тел. Их крики с легкостью терялись среди гама, который отдавался от высоких стен огромной ямы. Других же хватали и сбрасывали с края — это снова вспыхнули разборки между бандами, да по-быстрому сводились старые счеты.

Никого из законников не было видно, и толпа устремилась к поверхности. Ни один гравилифт не работал, так что люди набились на лестницы. Те, кто находился на верхних уровнях и первым выбрался из своих подвесных клеток, быстро раскаялись в собственной торопливости. Они обнаружили, что наверху каждого пролета их ждет по одиноко стоящей фигуре — закованному в молнии гиганту, столь же непоколебимому, как изваяния арбитраторов по бокам от адамантиевых ворот округа.