Mortal Kombat: Icedpath

— Рокси, Ледышка, — кивнул он спутникам. — Пошли домой.

Влажный от кондиционирования воздух налипал на зеркальные стены, на идеально отдраенный пол.

Эйс протопал нарочито громко. Объяснение с Хозяином его пугало, а полутемное здание-штабквартира босса навевало нехорошие мысли о спрятавшихся за углами.

С Эйса достаточно теней.

Он застыл на пороге бесконечного офиса, где весьма со вкусом была расставлена дорогая мебель и сверхсовременная техника.

— Войди, — услышал Эйс хриплый голос.

В унисон вспыхнул алый инфракрасный глаз босса Кэйно. Кэйно, считавшийся мертвым до последнего месяца, вернулся вместе с серией громких убийств, встряхнувших криминальный мир. Поползли слухи, что у и без того могущественного хозяина группировки "Черный Дракон" объявился покровитель такого уровня, что упоминать его стоило жизни.

Сам же Кэйно расплатился куда большим.

— Босс, — кашлянул Эйс.

Кэйно встал с кожаного кресла, погасил жидкокристаллический дисплей. Отсвет имплантанта заплясал по внушительной фигуре Эйса, и он сжался чуть не вдвое. Ему почудилось, что от Кэйно веет затхлым трупным запахом… или кипящей серой.

— Рассказывай, — приказал глава "Черного Дракона".

— Босс, я не… — замялся Эйс. В горле застрял противный комок. Он стиснул рукоять кинжала.

Инфракрасный луч впился в полузажившие ранения на теле Эйса, повалил сизый дымок. Эйс заорал.

— Рассказывай, болван, — сернистый выдох.

— Босс… Мы с ребятами просто развлечься хотели, ну перекинулись парой словечек с рыжей сучкой… а потом те двое как набросятся… Э-э, в смысле, мы набросились…

— А они? — Кэйно выяснил каждую деталь, прежде чем позвал к себе пешку. Но ему требовалось, чтобы слуга самостоятельно изложил версию.

— Вонючие китаезы! Дерьмо, да они просто издевались над нами! Они расшвыряли моих лучших людей, как котят! Особенно тот… — Эйс замолк, предчувствуя, что описание врагов воспримется галлюцинацией. — Босс, они не люди были. Демоны — первый дымился, что твоя сигарета, другой…

Эйс опять проглотил кисловатую слюну:

— Другой — как из морозилки вылез. Санта-Клаус хренов… Вот, — он показал запястье, где обнаруживались следы обморожения. — А дымящийся с места на место перемещался… как ее… телекинезом, а? Они мою команду отделали одной левой, даже без напряга! Босс, клянусь, демоны они!..

— Заткнись, урод, — багровый луч оставил паленое пятно на татуировке Эйса. — И выметывайся прочь.

Эйс с наслаждением послушался приказа, улепетывая затравленной шавкой. Подул на ожог, уравновесивший отпечаток ледяного бойца. Что ж, обошлось легко, он ожидал худшего.

У выхода на Эйса набросились трое, и вследствие непродолжительной стычки, неудачливая пешка осталась лежать в луже крови с перерезанным горлом. Потом "падаль" удалили. Штабквартира вновь засияла матово-темной чистотой.

Кэйно удовлетворенно кивнул: свидетеля убрали квалифицированно. Пора докладывать о результатах, выведанных использованной шестеркой.

— Это они? — обратился Кэйно к кому-то на дисплее. — Описание вроде бы сходится… Отлично. Не забудьте про мою долю!..

Кэйно растянул бесформенные губы в торжествующем оскале.

Саб-Зиро медитировал на некоем достаточно приличном для переполненного строениями и жителями Сан-Франциско пустыре. В отличие от Смоука, из чьей головы напрочь вылетело три четверти упражнений (под влиянием очаровательного и безбашенного общества Рокси, разумеется), он тратил большую часть суток на медитацию и тренировки. Он готовился к Смертельной Битве.

Сосредоточиться в бешеном ритме мегаполиса — сложная задача, но с уровнем ниндзя-Мастера Лин-Куэй нет ничего невыполнимого. На пустырь порой забредали местные мальчишки, откровенно глазели на Саб-Зиро. Тот игнорировал зрителей.

Наконец, дневная норма отработки приемов и самоанализа была выполнена, и Саб-Зиро направился к дому.

Солнце уже висело в зените, значит, "сладкая парочка" соизволила проснуться. Ночами Саб-Зиро предпочитал уходить куда-нибудь: ему с избытком хватало четырех-пяти часов сна, а мешать любовникам он не хотел.

Рокси, раздражавшаяся от аскетичности приятеля, раза три пыталась познакомить его со своими подружками. Завершились ее альтруистические рвения таким трещащим провалом, с возмущенными звонками-жалобами в адрес Саб-Зиро, что Рокси махнула рукой.

Смоук же заметил, что любовь — подобна Посвящению. У каждого свой час.

И не всем везет так, как ему.

Вообще-то Смоуку не следовало столь пренебрегать тренировками… как бы он ни жаждал "нормальной жизни", они пока не в безопасности.

Беседовать на данную тему с Посвященным Воздуха — потеря времени. Он либо отшучивался, либо обзывал друга упертым занудой. На "упертого зануду" Саб-Зиро не обижался, признавая несомненную правоту сего эпитета, но от Смоука отстал.

Они слишком счастливы. Упражнения, напрямую связанные с кошмаром недожизни — Лин-Куэй, диссонировали с его теперешним наслаждением. Жестоко — вырывать его из рая и пихать в ад.

Саб-Зиро неторопливо брел по только заполняющейся снующими прохожими улице. Сан-Франциско жил ночной жизнью, и полдень здесь — синоним утра.

Удушающая летняя жара давно спала, первая неделя сентября выдалась весьма прохладной, то есть с точки зрения Саб-Зиро — довольно приятной. Люди, кутающиеся в куртки, невольно ежились. Кое-кто фыркал вслед Саб-Зиро, считая его легкую одежду "выпендрежем" с целью демонстрации собственной идеальной фигуры. Девушки, впрочем, не фыркали, но воин Холода не замечал их в упор — тягчайшее преступление, согласно неофициальному "кодексу Сан-Франциско".

Он вошел в сквер. Под ногами шелестели первые могикане отмерших листьев. Саб-Зиро ерошил их носком ботинка. Кристальная предзимняя погода ожидания нравилась ему.

Сокровенное уединение тоже.

Он втянул свежий, чуть с горьковатой прелостью аромат сквера. Смоук бы, наверное, почуял тысячи и тысячи разнообразных оттенков (недаром выступал советчиком Рокси в выборе парфюма), Саб-Зиро же тонкостей не воспринимал… просто получал удовольствие — тихое, мирное, такое недоступное в Клане.

Сейчас "сладкая парочка" встретит его воплями, истерическим хохотом Рокси и гремящей рок-музыкой. Смоук заделался поклонником Iron Maiden и Led Zeppelin, Саб-Зиро же предпочитал мрачноватые медитативные композиции — Pink Floyd и т. д. Встретят хроническим бардаком с убежавшим кофе, подгоревшим завтраком и саркастичными комментариями. Выяснится, что скисло молоко, заплесневел сыр, и кто-то слопал последнюю пачку печенья, после взаимных обвинений подозрение падет на Саб-Зиро, и ему, безответному, придется шагать в супермаркет…

Саб-Зиро усмехнулся. Сценарий предсказуем. Ветер дует по заданной траектории, и огонь всегда рыж…

Еще несколько золотых, будто драгоценные украшения, листьев плавно опустились к ногам Саб-Зиро. Подкатила щемящая тоска.

Земля — хороший мир… но сонный и параллельно преданный суете сует. Земля не ведает об ужасной угрозе, а зловещий колдун Шэнг-Цунг и тиран-Император Шао Канн планируют раздавить ее, сломать, словно изящную, но хрупкую раковину.

А его, Саб-Зиро — ждет еще и смертный бой с призраком. Но сейчас месть чудилась чем-то далеким, а память брата — светлой, без запекшейся темной кровью каймы приговора.

Ведь можно ж это — жить, радоваться… любить? Не мстить, не ликвидировать неугодных Клану… не биться насмерть, почитая каждый выгаданный день — чудом. Бесполезным, ибо смерть порой — благословение.

Можно… Смоук доказал теорему.

Но не Саб-Зиро.

Каждому свое.

На макушку приземлился особо нахальный лист клена. Саб-Зиро снял его с волос, покрутил черенок в пальцах, украсил желтую пластинку белой льдистой каймой. Он бы с удовольствием еще побродил по дремлющему скверу, но вездесущие люди постепенно заполняли его, а главное — его ждали. Те, кому он был нужен.

Нужен. Чего ж еще? Как он смеет жаловаться?