Егерь. Дилогия (СИ)

В конце концов напарники добрались до искомой метеостанции, но осторожный Охотник настоял на том, чтобы сразу туда не лезть, а немного переждать в сторонке. В бокс наведались очень ненадолго, разжиться какой‑никакой одежкой. Как оказалось, осторожничал Бесчастных не зря: часа через три, когда переодетый и накачанный по уши антибиотиками Кульман немного отошел от потрясения, на станцию явился патруль в количестве двух боевиков и одного предателя‑Охотника. Проверив бокс, те убрались восвояси, и только тогда беглецы с относительными удобствами устроились в модуле. Поспать не получилось – Кульмана до сих пор трясло, а Бесчастных добросовестно выбирался на разведку чуть ли не каждые полчаса. Потом ему это надоело, и он раскидал на подступах к убежищу десяток миниатюрных датчиков движения, замкнув систему на баллистический комп. Помехи никуда не делись, но на сотню метров передатчики добивали. По совести говоря, пешие разведки тоже пользы приносили мало: видимость ограничена, издалека засечь приближение врага проблематично, так что и нечего лишние силы тратить.

Когда окончательно распогодилось – где‑то к середине ночи, – появился Карлуша. Как он нашел Кульмана, выяснить не удалось, да они и не очень‑то стремились. С поселившимся на крыше бокса попугаем стало куда спокойнее, он чуял любую мало‑мальски крупную тварь и предупреждал о ее появлении недовольным квохтаньем. Под охраной птица удалось немного покемарить, и наутро Мишу посетила гениальная мысль. Станция была буквально напичкана разнообразным оборудованием, а управлял всем этим хозяйством мощный стационарный вычислитель, связанный оптоволоконной линией с центральным «мозгом» базы. Грех было не воспользоваться такой возможностью, и упрямый одессит тут же попытался выйти в Сеть. Как нетрудно догадаться, совершенно безрезультатно – кто‑то успешно глушил все ретрансляторы в округе, и до ближайшего маяка докричаться не удалось. Локалку тоже перекрыли, но, на взгляд Кульмана, совершенно по‑дилетантски: тот водил близкую дружбу с нашим главным админом, знал структуру местной сети как свои пять пальцев, а также обладал недюжинным хакерским талантом. В общем, через пару часов возни с непокорной железякой Миша сумел влезть в Сеть, причем совершенно незаметно для нынешнего ее администратора. Дальше уже было дело техники, и Кульман незамедлительно подключился к системе видеонаблюдения. Связаться с кем‑либо за пределами острова не удалось: видимо, у захватчиков был иной канал связи, потому что передатчиком базы они не пользовались, полностью перекрыв доступ в эфир. Убедившись, что помощь позвать не удастся, беглецы сосредоточились на сборе информации, чем и занимались поочередно вплоть до сегодняшней ночи, когда Миша внезапно засек попытку проникнуть в локалку с одной из рабочих станций. Выявить место вторжения труда не составило, а камера наблюдения в пункте связи, равно как и в большинстве технических помещений базы, имелась. Меня напарники опознали мгновенно – хватило одного взгляда на мое оружие. После этого коллегиально было принято решение позвать меня на усиление. Остальное вы уже знаете – «следуй за попугаем» и далее по тексту.

Бесчастных к рассказу Кульмана добавил немного. До встречи с Мишей он успел немного повоевать и с собственными подчиненными, и с загадочными вторженцами. Убил минимум троих, после чего вынужден был затаиться в глубине острова, сбежав из расположения роты. В происходящем он понимал не больше напарника‑ученого. Единственное, что он мог утверждать наверняка, – казармы сейчас пусты, все оставшиеся в живых Охотники переброшены в Обезьянник, и лишь малая их часть обосновалась в поселке.

– Занятно, – хмыкнул я, когда лейтенант замолчал. – А потом хоть что‑нибудь выяснили?

– А как же! – возмутился Миша. – Только и делаем, что в мониторы пялимся. Я тут уже целую базу данных накопил, фото анфас и в профиль, видео‑ и аудиозаписи, разве что отпечатков пальцев не хватает да сканов сетчатки. Был бы доступ в Сеть – большинство опознали уже. А так можем только сказать, кто из персонала с ними добровольно сотрудничает.

– Это они даже рожи не скрывают?! – неприятно удивился я в ответ. – Тогда полный трындец. Вы понимаете, что они всех зачистят?!

– Да уймись ты, лейтенант! – рыкнул Бесчастных. – Все мы прекрасно понимаем. Эти поганцы уже десяток гравигенераторов по базе расставили, практически во всех ключевых точках. Как уйдут, после них даже пыли не останется.

И добавил три исключительно непечатных слова.

Понятно теперь, почему беглецов не ищут. Такое количество гравитационных мин перемелет в труху всю поверхность острова, хорошо, если скалы частично уцелеют. А вот все, что внутри гряды, в коллоидное месиво превратится. Так себе перспектива, если честно…

– Галю видели?

– Видели, – вздохнул Кульман. – Жива она…

– Но?..

– Вот именно, но… Плохо с ней все. Держат ее в биолаборатории, в ее же собственном рабочем кабинете. Судя по всему, ее долго допрашивали. Били, само собой. А теперь она просто взаперти сидит, уже часов десять как. Вот, смотри… – Миша развернул кресло к монитору, пощелкал мышкой, и на дисплее возникла не очень четкая черно‑белая картинка.

Я незамедлительно узнал знакомую обстановку Галиного индивидуального бокса и сразу же увидел ее саму. Девушка, одетая лишь в хэбэшную футболку на пару размеров больше, чем нужно, сидела в уголке дивана, подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. Особых подробностей разглядеть не получилось, но мне показалось, что она смотрит в одну точку и слегка покачивается, словно пребывает в некоем трансе. На губе ссадина, на правой щеке кровоподтек, – видимо, сильно ей досталось, если даже на такой низкокачественной картинке он различим. Я стиснул зубы в бессильной злости.

– Давно она так?

– Да часов десять уже, говорю. Сидит в одной позе и почти не двигается. Что творят, уроды!..

– Еще пленные у них есть?

– Были… Почти все руководство, из ученых кое‑кто.

– Были?..

– Ага, – злобно сплюнул Бесчастных. – Были. Эти суки их через мнемосканер в ускоренном режиме пропустили. Дальше объяснять?

Да чего уж там, не дурак! После такой «считки» любой, даже специально подготовленный, человек в овощ превращается. А кому нужна лишняя обуза? Правильно, никому. И сидят теперь «выпотрошенные» в одном из боксов, ждут своей незавидной участи. Наверняка на них даже унитаров пожалели, все равно всех в распыл отправлять. Кстати, с Галей тоже все понятно: мнемосканер ее не взял, вот и начали ее вручную «ломать». Да, видимо, не очень в том преуспели – наверняка ее «внутренний искин» помог, блокировал болевые ощущения. Или вообще в транс ввел, о чем все визуальные признаки свидетельствовали. И если даже после этого ее не убили, значит, она имеет для напавших и другую ценность, нежели специфические знания в области биологии. Какую – к гадалке ходить не нужно. Они наверняка знают, что с ней произошло на Находке. Ну то есть нашу официальную версию.

– Вы не возражаете, коллеги, если я камерами пощелкаю? Может, и высмотрю что полезное.

– Валяй. – Бесчастных уже потерял к разговору интерес, а потому и противиться моему самоуправству не стал.

– Миш, покажи, как тут все работает.

– Вставай рядом, сам видишь, качество не ахти. А таки ви что хотели? Из гуано конфетку?! С лаборатории, пожалуй, начнем… – Прервавшись на полуслове, Кульман принялся перещелкивать каналы, задерживаясь на каждом на пару‑тройку секунд, чтобы я успевал оценить вид.

Некоторое время я молча наблюдал за сменяющимися картинками, ни на чем особо не заостряя внимания. Да и, по правде сказать, ничего сверхординарного пока не видел: по коридорам сновали техники, как местные, так и пришлые, в камуфляже и с оружием, деловито перетаскивали какие‑то коробки, волоком тянули достаточно габаритные ящики, а кое‑кто и кюветы с бактериологическими культурами в специальных кейсах нес. В боксах тоже кипела работа – почти везде захватчики подчистую демонтировали оборудование.