Герои должны умирать (СИ)

— Башня, вы там ополоумели? Что значит остановиться? А возмещать топливо на двойное торможение вы будете?

— В работе второй вариант, — металлическим голосом отчеканил диспетчер, — а расходы спишешь на наших технарей.

— Да, пошли вы! — возмутился пилот. — По шлему мне получать, а не вашим технарям! Не буду тормозить до выхода на тройную орбиту!

— А ты без маяка сможешь сесть?

— Ну-у, не знаю, попробую…

— Отлично, а то он у нас всё равно не работает.

Пилот в ответ прошёлся по родственникам диспетчера, диспетчер высказал всё, что думает о тупых пилотах. В рядах рекрутов началась легкая паника, переходящая в стадию весьма тяжелой. Вопли капитана «Заткнёт кто-нибудь эту оралку или нет» спокойствия не добавляли. Ещё бы, никому не хотелось, чтобы корабль приблизился к планете на полной скорости, а судя по разговору, так оно и произойдёт.

— Они что, серьёзно? — круглыми глазами глядя на Лина, спросил Пётр.

Джонс пожал плечами.

— Видимо, да. Сам слышал, произошла какая-то нестыковка в дешифровании канала. Похоже, мы сейчас повторим судьбу метеора: вспыхнем ярко, но коротко.

— И ты об этом так спокойно говоришь? — возмутился Пётр.

— От меня сейчас ничего не зависит, — снова пожал плечами Лин. — И от тебя тоже. Пойдём-ка лучше в каюту.

Ничуть не успокоенный Зорин поплёлся за другом в каюту, где в течение всего пути было не протолкнуться от переизбытка народа, а сейчас она пустовала. Судя по замолкшим динамикам, кто-то из посыльных добрался до рубки и выключил оповещатель. Но успокоить толпу рекрутов сопровождающим не удавалось вплоть до объявления о начале посадки — волей-неволей всем пришлось разместиться на лежаках.

Против ожиданий большинства «Гордость Лидии» не сгорела в атмосфере и не разбилась о планету, а спокойно приземлилась на огромном космодроме. Будущие герои космоса возносили благодарственные молитвы Богу или даже Богам, некоторые ругались, иные плакали…

Когда затих гул двигателей, Лин поднялся с неудобного лежака и отёр пот со лба.

— Фух, приземлились! А я уж думал, нам каюк!

— Я тоже, — мрачно сказал Пётр. — Хорошенькое начало.

— Выходи строиться! — послышались вопли сержантов. — Живее, живее! Забираем личные вещи и марш из корабля!

Рекруты, потрясённые тем, что путешествие чуть не закончилось катастрофой, нервно повыскакивали под палящее сольтанское солнце. Пока сержанты строили новобранцев, пока производили перекличку, прошло минут двадцать. К этому времени к «Гордости Лидии» приехало несколько желто-черных машин с большими буквами «ОО» на бортах, откуда повыскакивали дюжие парни в комбинезонах без знаков различия и устремились внутрь корабля.

— Особисты, — негромко сказал сержант-сопровождающий. — Сейчас кому-то влетит.

Он оказался прав. Спустя несколько минут из огромного пассажирского шлюза появилась пара пилотов в сопровождении «комбинезонов». Пилоты разводили руками и громко оправдывались, особисты корректно, но твёрдо направляли их к машинам. Лин и Пётр стояли неподалёку, а потому уловили обрывок фразы одного из летунов:

— … капитан Сэлинк сам сказал, что рекруты скучают. Вот мы и расшевелили новичков…

Пилотам явно повезло, что их сопровождали особисты, потому что некоторые из рекрутов явно были не прочь продемонстрировать лётчикам знание приёмов рукопашного боя.

Пётр усмехнулся.

— Здорово они нас развели. А я-то за чистую монету принял…

Лин философски заметил:

— Это ещё «цветочки»…

И, в самом деле, «ягодки» оказались впереди. Целое поле.

К месту посадки «Гордости Лидии» начали подъезжать грузовики, оборудованные для перевозки пассажиров. Лин поделился с Петром ценным открытием: всё, что должно перевозить людей в армии, переоборудовано из грузового транспорта. Из удобств в грузовиках были только жёсткие металлопластовые сиденья вдоль бортов, но для рекрутов излишества не предусмотрены — они должны привыкать к тяготам и лишениям военной жизни.

Путь в часть был долгим и пыльным. Мелкая пыль взмывала в воздух за головным грузовиком, остальные машины ехали в желтовато-серых клубах чуть ли не на ощупь. Новобранцы кашляли, чихали и напрасно пытались укрыться от всепроникающей пыли.

— Почему наша машина не отъедет в сторону? — сквозь кашель прокричал Пётр, указывая Лину на поле, где уже в десятке метров от дороги был совершенно чистый воздух. — Мы же задохнёмся!

— Военные ездят только в колоннах, — перекрикивая общий шум и рёв моторов, ответил Лин, протирая глаза и оставляя на щеках грязные разводья.

— Значит, будем задыхаться, — обречённо пробормотал Пётр и до конца поездки уже не проронил ни слова.

Мучения закончились спустя вечность — именно столько длилась пыльная пытка по мнению абсолютного большинства новобранцев. Когда транспорты остановились около высоченных ворот части, сопровождающие офицеры, ничуть не запылившиеся в герметичных кабинах грузовиков, принялись строить будущих солдат.

— Живее вылезаем из машин! Шевелись, шевелись!

Со стонами и кашлем, стряхивая с себя килограммы пыли, рекруты выпрыгивали из транспортов.

— Вещи не забываем! А ты чего скрючился?

Лин посмотрел в ту сторону, куда яростно глядел лейтенант. Парень с лицом бледно-зелёного цвета, явно имитирующим боевую раскраску адеррийских ящеров, страдальчески схватился за живот.

— Что, мамины пирожки обратно просятся? Немедленно в строй!

Спустя десять минут рекруты были наконец-то установлены в некое жалкое подобие строя. Перед воротами появился командир тринадцатой учебной базы — полковник Вишняк. Он критически осмотрел новоприбывших — стадо, по иному и не назовёшь. Одеты все в кричаще-пёстрые одежды, о строевой подготовке, видимо, никто не имеет ни малейшего представления, стоят, ржут. Причём, ржут те, кто не плачет, а имелись и такие. Вишняк поправил ордена, которые нацепил на китель по случаю прибытия новой порции обучающихся, и обратился к рекрутам с краткой приветственной речью:

— Добро пожаловать…

Рекруты, однако, проигнорировали вступление комполка — многие даже не заметили его присутствия.

— Твою мать, всем заткнуться!

Это уже в мегафон. Толпа удивительно быстро прислушалась к последним словам и незамедлительно успокоилась. Вишняк обвёл грозным взглядом неровный строй, помолчал с минуту и, убедившись, что никто больше не решается нарушить тишину, продолжил:

— Вот так-то лучше. Итак, ещё раз добро пожаловать на сольтанскую тринадцатую базу общевойсковой подготовки! Здесь вы будете проходить начальную военную подготовку и обучаться воинской профессии в течение шести земных месяцев — по местному времени это составит около семи. Служба в рядах армии — это не только почетно, но и чертовски трудно, должен вам сказать. Поэтому, чтобы стать умелым солдатом Империи, вы должны стойко переносить голод, холод, жару и прочие невзгоды. Вы должны будете научиться владеть многими видами оружия, как стационарного, так и личного, в том числе и холодного. Здесь вы получите такие знания, каких на «гражданке» не узнали бы и за сотню лет. Поздравляю вас с первым военным званием — с этого момента вы не рекруты, а курсанты, и через семь сольтанских месяцев станете полноправными солдатами Империи. Словом, от лица всего офицерского корпуса тринадцатой базы желаю вам успехов в нашем трудном, но почетном воинском деле.

Послышались жидкие аплодисменты.

— Командирам рот зачитать списки и построить приписанных курсантов!

И полковник Вишняк с чувством исполненного долга удалился. Командиры рот принялись раздавать направо и налево приказы и нагоняи сержантскому составу. Те, в свою очередь, обрушились на новоиспечённых курсантов.

— Слушай, Лин, — обратился к другу Пётр, — для чего построили такой высокий забор? Какой дурак осмелится нападать на военную планету? Да и кому это может понадобиться?

— Забор не для обороны, — ухмыльнулся Джонс, — а чтобы помешать сбежать из части.