Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием

Лосев со своими гвардейцами нагрянул через портал планетного действия на четвертом уровне, где обретался и Гор. Край воевал на втором, а его женщина находилась на третьем. Гор не сомневался, что она по–прежнему здесь, – это было важным моментом тщательно разработанного им плана, и вряд ли Левински решил от него отступить: слишком чревато для бастарда до сих пор все кончалось, когда он не слушался Гора. Выходит, и сам Левински должен быть там же, хотя… Возможно, что его сейчас нет в Институте – слишком опасно, все же мы имеем дело с бессмертными, а такими операциями Наследник предпочитает руководить со стороны.

Они миновали двери с охраной, ведущие на третий уровень. Отсюда уже были слышны звуки боя – нестройный гул и отдаленное содрогание от взрывов. Гвардейцы только молча играли желваками, а Гор думал о том, что не прошло и двух месяцев с тех пор, как все очень похоже начиналось именно здесь, в Институте, – штурм, гибель Силаева, исчезновение инфинитайзера и его создателя Рунге. Странно думать, что это было всего два месяца назад, когда еще никто не верил в бессмертие – и меньше всех инспектор Администрации Гор. А теперь он сам – бессмертный! А тот же Институт штурмует армия бессмертных. Все вернулось в то место, откуда начиналось, и вернулось сторицей: отсюда был запущен этот безумный маятник – бессмертие, с нарастающей амплитудой, и остановить его уже невозможно. Гор подумал, что, когда этот маятник вернется сюда в третий раз, Институт просто будет сметен с лица Земли–Р66. А может, заодно с ним и сама Р66.Гор знал, где держали Александер – в отделении нейробиологии, лаборатория номер восемь.

* * *

В коридоре было почти пусто, только у дверей с номером восемь стояла многочисленная охрана, ощетинившаяся лучевиками при их приближении. Гвардейцы, не обращая на это внимания, подошли вплотную. Гор еще издалека увидел Иванова, а когда приблизились, тот шагнул навстречу, сузив глаза: Лосева он, разумеется, знал.

– Приказываю открыть дверь! – распорядился Лосев.

– Прошу вас предъявить полномочия, господин генерал–майор. Иначе я не имею права вам подчиниться. – В ответ Лосев поднял руку на уровень его глаз – в ладони была платиновая ксива – полный карт–бланш на любые действия, подписанный самим Президентом: таких удостоверений на весь Евросоюз набралось бы не более трех.

– Я должен доложить о вашем приходе, – сказал Иванов, берясь за коминс, но по знаку Лосева к нему шагнули с двух сторон два гвардейца и пресекли движение.

– Ах ты, дрянь, – почти ласково произнес генерал. – Ты разжалован. Тебя будут судить. Лучше не рыпайся. Это касается и вас всех, – обвел он охранников суровым взглядом. – Откройте дверь и сдайте оружие! – Иванову оставалось только подчиниться, опустив голову. Его люди, молча наблюдавшие фиаско и крах своего начальника, расступились, пропуская ненавистного им Гора с гвардией к заветной двери в лабораторию номер восемь.

При входе глазам Гора и остальных предстала следующая картина: к большому экспериментальному креслу, стоявшему у стены, была прикована Женевьева Александер, а напротив нее сидел Гарри Левински с лабораторным аннигилятором органики на коленях. Первая реакция Левински на появление гостей была не вполне адекватна ситуации.

– Какого черта вы здесь делаете, Гор?! – заорал он, вскочив. Очевидно, блуждающий взгляд Наследника в первую очередь выхватил из группы незваных гостей Гора, потом только метнулся по остальным: – Кто вас впустил?!

Гор понял, что у Гарри произошло в мозгах небольшое замыкание, и не удивился этому факту: Левински сам вознамерился выполнить завершающую часть разработанной Гором операции, чего Гор от него даже не ожидал. Раздосадованный постоянными неудачами, Левински решил на этот раз выиграть наверняка, во что бы то ни стало, пусть даже это подразумевало известную долю риска его собственной персоне. Тем самым он изрядно облегчил задачу – угодил в расставленную ловушку, так сказать, с поличным. А ведь он даже не сразу узнал Лосева – сознание, настроенное на непременный выигрыш, просто отказалось узнавать верного помощника его великодержавного батюшки, появление которого в данную минуту означало явный и безнадежный крах всех начинаний бастарда.

Что Лосев не замедлил подтвердить: подойдя твердым шагом к не успевшему опомниться Левински, он, не дрогнув, вырвал у него из рук взведенный аннигилятор.

– Прошу прощения, господин Наследник, но вы арестованы! По приказу Президента! – Он сунул ксиву прямо в вытаращенные глаза Левински. – И до выяснения всех обстоятельств беретесь под стражу! – Лосев сделал знак своим людям, и они, шагнув вперед, взяли Левински под локотки.

Гор с истинным наслаждением наблюдал, как работает кремлевская гвардия. И хотя все пока еще висело на волоске, но сложнейшая партия, где на кону стояла его собственная жизнь, а противником был сам Наследник Президента, завершилась именно в этот момент – его, Гора победой!!! Левински впился в него взглядом – понял, гнида капитализма, кому он обязан своим провалом.

– Ты, падаль!.. Предал, гадина?.. Р–раздавлю!!! – И он рванулся на Гора, но гвардейцы держали крепко, а Гор только усмехнулся в душе – могли бы и не держать, кто бы кого еще раздавил. У Гора–то давно руки чесались.

– Давайте его пока в подсобку, – сказал он. – Налево в конце коридора.

– Я тебя еще достану!.. – бушевал в бессильной ярости уводимый Наследник, перемежая ругательства перлами уголовщины – не раз слышанным Гором перечнем унижений и пыток, которым он, Наследник Престола, лицо неприкосновенное, подвергнет инспектора при следующей встрече. Но Гору было уже не до него:

– Федор Алексеевич! Срочно уберите людей с уровня, всех до одного! Край обязательно должен прийти сюда, в эту лабораторию, и наши люди не должны ему препятствовать! В остальном положитесь на меня.

Первоначально Гор предполагал, что Край все же каким–то чудом, – а на чудеса он большой мастер – может всех обставить и взять верх. На этот случай здесь и находился Левински – чтобы потребовать с Края инфинитайзер под угрозой распылить на атомы драгоценную Женевьеву Александер, за которую Наследник отдал чуть ли не большую часть своего состояния. Но Левински не знал, что у Гора имелся свой план, и для этого плана также была необходима Александер. А Край как раз сейчас и совершает это самое очередное чудо – с минуты на минуту он должен пробиться на третий уровень и прийти сюда за своей женщиной.

Гор взял аннигилятор, оставленный Лосевым на кресле, выпрямился и впервые посмотрел прямо в лицо прикованной женщине. Ее рот был залеплен пластырем, а из широко распахнутых глаз плескалась боль – не физическая, иная… Пепельные волосы, наверняка в прошлом роскошные, свисали вдоль лица слипшимися прядями. Гор неожиданно для себя подмигнул ей:

– Не бойся, девочка. Ничего не бойся. Все будет хорошо.

В эту минуту вернулся Лосев, выходивший отдать распоряжения.

– Я–то хоть могу с тобой остаться? – проворчал он.

Подумав секунду, Гор кивнул:

– Пожалуй, можете. Только одна просьба, Федор Алексеевич, – будьте в стороне и, что бы ни произошло, не вмешивайтесь. – Генерал–майор хмыкнул, качнул головой:

– А если он тебя убьет?..

– Он никого из нас не убьет, пока жива эта женщина. Тем более пока ее жизнь в наших руках. И не закрывайте дверь – хотелось бы, чтобы он вошел сюда без спецэффектов.

Неуклюжая шутка ничуть не сгладила напряженности, на что, впрочем, Гор и не рассчитывал. Молил только, чтобы время не билось толчками, приминая сознание всей своей тяжестью, что случалось с Гором пару раз после обретения бессмертия. Только не теперь!.. И все же время замедлилось, хотя и несколько в ином смысле. Прождать им пришлось всего около двадцати минут – совсем небольшой срок для боя, но бесконечность для ожидания важнейшего разговора в этом невероятном, изматывающем, беспримерном деле. А может быть, и в жизни?..

Потом в коридоре раздался звук шагов многих быстрых ног, послышалось шипение лазеров, режущих металл, и тяжелое хлопанье дверей. Еще какой–то десяток секунд – и на пороге возник Ричард Край.