Не женское дело (Тетралогия)

— Можешь предложить что-нибудь получше? — хмыкнул капитан. Уж он-то знал: девчонка богата на всяческие сюрпризы, которые иногда оборачиваются недурной прибылью.

— О, да! — Улыбка девушки становится еще шире и лучезарнее, а пираты за ее спиной начинают удивленно переглядываться: что она опять придумала? — Нашему гостю из Европы пока неведомо, какие интересные представители флоры и фауны обитают на этих прелестных островах.

— Что ты несешь?

— Щас увидишь… Дон Фернандо, у вас, кажется, все тело затекло — так неудобно вы сидите. — Галка не спеша зашла испанцу за спину и принялась легонько массировать его шею. — Сейчас станет легче… Ну а пока то да се, давайте расскажу кое-что занятное, про местную живность… Знаете ли вы, что такое красные муравьи? О, в Европе о них и не слышали, и слава богу, если честно. Местные индейцы стараются не заходить на их тропы и правильно делают: эти свирепые твари не просто больно кусаются. Они набрасываются на любое живое существо, оказавшееся у них на пути. Они заползают везде, где только могут — в уши, в нос, в рот, под одежду. Набиваются в легкие, душат, всюду впиваются своими острыми челюстями, делая мучения совершенно нестерпимыми. Жертва, поедаемая заживо, пытается бороться, уйти с тропы — но уже поздно. Их сотни тысяч, и они хорошо знают свое дело… Так что от жертвы уже через час остается голый скелет… А представьте, дон Фернандо, — мурлыкнула Галка, продолжая легко, почти ласково прикасаться к шее испанца, — ощущения человека, которого привязали на тропе этих адских существ. Насколько это страшно — чувствовать себя их обедом, поданным и сервированным по всем правилам дикой природы… Намек понят, я надеюсь?

Испанец был настолько испуган, что повторять вопрос не пришлось. А пираты поняли намек еще раньше и теперь только похохатывали, наблюдая ужас, отразившийся на вспотевшем лице дона Фернандо.

— Вы же не сделаете этого. — Тем не менее он цеплялся за последнюю соломинку. — Если вы казните меня таким способом, то ничего не получите!

— Ошибаетесь, сеньор. — Галка мурлыкнула еще любезнее. — Мы получим колоссальное удовольствие.

— Умеешь ты убеждать, — ухмыльнулся Причард, когда согласившегося на выкуп испанца спровадили в трюм «Орфея». — Что еще за красные муравьи? Они не водятся на островах, насколько я знаю. Только на континенте, южнее Венесуэлы, и то в диких лесах.

— Но испанец-то об этом не знал, — пожала плечами девушка, вызвав всеобщий смех.

«В гестапо твой талант бы оценили, это сто процентов…»

Качка как будто пошла на убыль. Или это только показалось?

— Одну минуточку, Джеймс! Вы не поможете разобрать эти бумаги?

Эшби хорошо знал испанский. Очень хорошо. Настолько хорошо, что уже через пятнадцать минут у Галки сперва отпала челюсть, а потом в глазах загорелись озорные искорки.

— Блин, вот это улов! — воскликнула она, коротко рассмеявшись.

— Простите, Алина, я моряк, а не торговец, и не очень-то смыслю в этих чертовых цифрах, — произнес Эшби. — Чему вы так радуетесь?

— Это же натуральная двойная бухгалтерия! Наш красавец, оказывается, нагрел своего босса на кругленькую сумму!

— Но нам-то с этого какая выгода? — покривился Причард.

— Такая, что можно с помощью этих бумажек наступить ему на хвост и вытянуть сведения о маршрутах и грузах кораблей его компании! — Галка свернула документы трубочкой. — А также компаний его конкурентов! А чтобы не брыкался, бумаги останутся у нас, как гарантия его правдивости! Сбрешет — мне ведь ничего не будет стоить отправить их его хозяину, не так ли?

— Что-то мне не нравится эта затея, — буркнул Причард. Он был пиратом «старой школы», предпочитавшим идти в море наудачу. — Хочешь — занимайся этим сама, а мне нет дела до твоих бумажек.

— Ну как знаешь, — хитро прищурилась девчонка.

«М-да. Кто ж знал, что не пройдет и двух месяцев, как у „Орфея“ появится другой капитан? Которому будет дело до любой финансовой бумажки… Школа двадцать первого века, дикий капитализм с украинским лицом, блин…»

— Воробушек! — крикнули сразу несколько пиратов, и многие их поддержали. — Воробушка в капитаны!

— Девку в капитаны? С ума посходили? — сомневались другие.

— Эта девка в бою троих таких как ты стоит, а по уму — дюжины! — насмешливо проговорил Билли, обращаясь к одному из скептиков. — Сколько она на борту «Орфея», столько мы не знали неудач. Думаете, спроста это? Нет, братцы. Удача — баба капризная. И если выбрала Алину в подруги, то кто мы такие, чтобы рожи кривить и кричать, будто девке в капитанах делать нечего?

— Засмеют ведь, если узнают, что мы над собой юбку поставили, — продолжали сомневаться.

— Может, кого и засмеют, — вдруг вмешался Старый Жак. — Да только не меня. Я сам Алину морской науке учил, но мне не стыдно будет ходить под ее началом. Потому что она видит дальше и больше любого из нас… Короче, я за Воробушка.

Слово старого боцмана стало решающим… Галка за весь процесс подбора кандидатуры и голосования не произнесла ни слова: таково было правило на этом корабле. Кандидат в капитаны должен молча выслушивать мнение команды о себе любимом. А потом, когда она, не чуя палубы под ногами, заняла место на квартердеке, туда поднялся Эшби.

— Почему не вы, Джеймс? — тихонечко спросила Галка. — Вы же морской офицер, а я кто?

— Потому что вам это важнее, — так же негромко ответил штурман. — Во-вторых, я действительно морской офицер, а это означает, что меня учили не столько командовать, сколько подчиняться. И действовать лишь в рамках канонов. Вы же совершенно непредсказуемы. Ну и к тому же никто из команды не назвал моего имени, — добавил он с улыбкой. — А вас неподдельно уважают, Алина. Вы умеете расположить к себе сердца людей. Мне этого не дано.

— Вы несправедливы к себе, Джеймс.

— О, мисс капитан, если бы это было не так, то наверняка избрали бы меня… Вы думаете отплывать немедленно?

— Да.

— Повремените немного. Нужно написать письмо Причарду.

— Если вы не против, я в этом благом деле немножко поучаствую, — невесело усмехнулась Галка.

«Причард… Старый морской волк, подлец ты эдакий, я тебя недооценила. Я выкинула тебя с корабля — правда, по делу — я тебя унизила, уведя добычу из-под носа и посмеявшись. А ты сумел упрятать подальше свою уязвленную гордость и пойти на сотрудничество со мной, когда это было необходимо. Правда, Моргана ты кинул по-взрослому, но я не могу тебя осуждать. Ворон ворону глаз не выклюет…»

…Только за полночь они наконец пришли в себя. И к Галке вернулась способность мыслить трезво. Даже она, совершенно неискушенная в любви, и то поняла одну простую вещь…

— Джек, — тихонечко проговорила она, наслаждаясь теплом, шедшим от его тела. — Можно тебя спросить?

— Спрашивай, птичка. — Джеймс легонько, едва касаясь, гладил ее по спине.

— Как давно ты не был с женщиной?

Галка отчетливо ощутила, как дрогнула его рука.

— Четыре года, — тем не менее ответил он. И тут же перевел дело в шутку: — Потому, моя дорогая миссис Эшби, пощады не жди.

Галка ответила на его поцелуй. Улыбнулась.

— Не надо ничего говорить, милый, — сказала она, заметив, что Джеймса сейчас понесет откровенничать. — Если это причиняет тебе боль…

— У нас не должно быть тайн друг от друга, Эли.

— Да, Джек, но я, по-моему, застала тебя своим вопросиком врасплох. Поговорим, когда ты будешь к этому готов, хорошо?

— Как скажешь, дорогая. Пооткровенничаем позже, когда мы оба действительно будем к этому готовы. — Эшби вдохнул запах ее волос. — И тогда я, наверное, наконец узнаю, с какой звезды пришла моя любимая… Не пугайся, Эли. — Он прижал жену к себе. — Ты настолько чужда этому миру, что я с первого же дня невольно задавался вопросом, откуда ты взялась.