Бюро-13

— «Пиноккио»! — крикнул я и прицелился в стену над кабиной лифта.

Донахью поддержал меня огнем из М-16, по целой обойме мы всадили в стену, большая получилась дыра… Хр-русть! Оборотни, завидев нас, застыли в изумлении… ну и, конечно, еще больше их поразило, что мы стреляем не в них, а в стену. Но вот они, видимо, что-то сообразили: усмехаясь и млея от восторга, вся шайка двинулась на нас. Тут как раз с резким хлопком лопнул пробитый нашими пулями трос лифта, и пассажиры вместе с кабиной стремительно полетели вниз…

— Вот беда-то — ремни безопасности их удержат! — сокрушался Майкл, провожая взглядом кабину.

— Так ведь лестничных пролетов больше нет, — утешил я его.

Кабина вылетела из шахты, и святой отец просиял. Издалека неслись вопли потерпевших крушение…

— Слава Господу, наконец-то сгинули!

Теперь можно вернуться к нашим делам.

— НАСА запрещает брать плату за лицезрение лунного камня, — вспомнил падре. — Стало быть, он, возможно, в просторном зале, где собирается побольше народу.

— И лежать должен на видном месте и как-нибудь отдельно — соблазнять ребят, желающих поглазеть на чудеса! — подхватил я.

— Главный конференц-зал? — предложил Майкл.

Пожалуй… На стене висела схема этажа. Разбили стекло, вытащили ее из рамы — да-а, большой отель… Громадный палец падре ткнулся в схему:

— Вот он! По этому коридору, налево, еще три двери и направо!

Я скатал схему в трубочку и засунул за ремень.

— Пошли!

XVIII

Не успели мы и шагу сделать — Донахью вдруг скорчился и прижал руку к правому бедру. Когда он отнял ее, ладонь оказалась вся в крови.

— Они меня подстрелили… — удивленно произнес он.

Мощное тело священника охватила дрожь. Я пододвинул ему стул — брюки его и рубашка под сутаной пропитывались кровью — и осторожно осмотрел рану. Майкл судорожно вздохнул.

— В бедро…

— Эх, жгута у нас нет! — Пошарив в карманах, я достал бутылочку с целебным снадобьем: пусто!

— И у меня кончилось! — простонал святой отец.

Он сделался совсем белый и стал покрываться потом. Именно такое воздействие оказывают попавшие в организм мелкокалиберные пули: сначала боли не ощущаешь, зато потом, с потерей крови, самочувствие резко ухудшается. Я дотронулся до его горла и нащупал сонную артерию: пульс частый-частый, температура понижена, холодный, липкий пот… Обильное внутреннее кровотечение… Он умирал.

— Делай то же, что и Джордж, — с трудом выговорил я, в горле у меня запершило.

Майкл слабо вздохнул и кивнул. Разорвав свою белую рубашку, я соорудил из ткани подобие компресса и галстуком привязал его к ране. Конечно, лучше бы ремнем, но мои брюки… Я подтащил его стул к стене, а перед ним поставил диван: так защищена спина и спереди хоть какое-то укрытие… Лучше пока ничего не придумаешь… Истекая потом, Донахью махнул мне рукой, и я отчалил. Теперь мне предстоит работа в одиночку.

Заворачиваю за угол — на меня направлен чей-то странной формы пистолет. Ну, я поднял свой М-16 и выстрелил. Удивленный Дж.-П. Уизерс смотрел вниз, на ряд пулевых отверстий у себя в груди.

— Если ты не хотел, чтобы я тебе помог, — сказал бы просто. К чему такие грубости? — И Уизерс испарился.

— Да подожди ты! — крикнул я в пустой коридор.

Черт бы побрал этого парня! Погодите-ка! Если он оказался внутри, — значит, колпак обезврежен? Помощь уже в пути? Узнать это сейчас наверняка невозможно! И я поспешил вперед. Остановился перед двойными дверями, нагнулся и заглянул внутрь через крошечные декоративные окошки: это демонстрационный зал «А». Что же он мне продемонстрирует?

Картина открылась эффектная… Вокруг будки билетера, кружась и подрагивая, плывут пласты мерцающего потустороннего мира — этакое красочное, многоцветное шоу из разных измерений реальности, переходящих одно в другое. Пересекая призрачные миры, проносятся фантастические видения: проплывают прозрачные рыбы, летят легкие как пух птицы; мчатся автомобили всех цветов радуги; шествует конница; бегут охваченные паникой слоны… Как живой, дышит и вздрагивает пол; пульсируют стены; потолок то сдвигается, то раздвигается. Пластинки кафеля в беспрестанном движении складываются в причудливые узоры…

На земле покоятся кости морского пехотинца — того, который повсюду сопровождал лунный камень. За ограждением из бархатных канатов парит в воздухе маленькая пожилая леди — она держит в руке какой-то странный предмет. Ура-а!

Тут что-то ударило меня сзади, голову обожгла нестерпимая боль… сердце стало биться медленнее… медленнее… и опять забилось! Очухавшись, я выпрямился, изо рта у меня вырвался дымок. Медный браслет на моем запястье звякнул и затих. Ого! Кто же с такой легкостью убил меня? Третий — и последний — испытанный мной «Стартовый прыжок»… Лимит исчерпан — больше никогда мне нельзя пользоваться «Заклинанием, возвращающим к жизни».

Решил еще раз заглянуть в главный выставочный зал: дозорный оборотень с залитым кровью топором в руках затравленно озирается по сторонам… А ведь это моя кровь на лезвии, мои мозги! Ведь я мог бы умереть! С ругательствами, звучащими скорее хрипом, чем словами, я ударом ноги распахнул дверь и приложился к М-16.

— Отведай-ка серебра, кретин!

Струя огня ударилась о грудь монстра и отбросила его назад — он треснулся о мраморную стену и свалился на пол, дергаясь и истекая кровью.

— …Надо было знать… серебряные пули… — слабо сипел монстр.

Изо всех сил стараясь выглядеть самоуверенно, я направился к леди… туда, скорее, у нее камень!.. Почти уже дошел, как вдруг монстр стал царапать себе грудь и вытащил одну пулю… Что-то захлюпало, и он уставился на сероватый кусочек металла.

— Минуту на што-опку! — проревел зверь; кровотечение замедлилось. — Это не серебро-о!

— Так подай на меня в суд! — И я выпустил в него еще одну очередь.

Когда воздух очистился, выяснилось — автоматная очередь почти рассекла монстра надвое. Издавая жуткие вопли, он пополз по полу, его когти оставляли в обагрившемся мраморе глубокие борозды. Потом я с ужасом увидел, как оборотень… натягивает на себя ноги — теми движениями, какими мужчина надевает брюки. И вдруг, вновь целый и невредимый, он встал и бросился ко мне. Я взглянул на огромные часы, висящие на стене: одна стрелка движется в обратную сторону, другая висит без движения. Вот так «Сказка о потерянном времени»!

— Сначала поесть… а потом я убью тебя! — бормотал человек-зверь.

Заряжая последнюю обойму, не стоит утруждать себя ответом. Крупнокалиберные пули заставили монстра вздрагивать от каждого попадания, но и только. Больше пуль не было. Отбросив оружие, я перепрыгнул через бархатный канат — еще можно спасти леди! У меня есть браслет «Телепортация»! Надеть на нее, а не на себя… Что-то зацепило меня за воротник и отбросило обратно за канат; в лицо вонзились когти. Пришлось применить прием каратэ, — конечно, я не Минди Дженнингс, но она все-таки меня тренировала…

Оборотень заорал от боли, я вскочил и, размахнувшись, ударил его ногой по колену, ощущая, как ломается кость под носком моего ботинка. Зверь зашатался и чуть не упал, но все-таки устоял, возвышаясь во весь свой восьмифутовый рост и страшно рыча, как и положено такому примитивному скоту.

— Ну держись! — Здорово разозлившись, я ударил его в пах.

Задыхаясь от боли, оборотень направил на меня страшные когти. К счастью, мне удалось увернуться, я отскочил в сторону и, сцепив обе руки, нанес монстру сокрушительный удар в челюсть. Оглушенный оборотень затряс головой и изо всех сил оттолкнул меня… Мимо стремительно пронесся потолок… я отлетел к противоположной стене и ударился об нее… легкий хлопок… Поднимаюсь на ноги — все вокруг меня кружится… Волосатый гад развеселился — позволил себе расхохотаться! Это едва не стоило ему челюсти: выкрикнув боевой клич, я подпрыгнул и с лету врезался в него всей тяжестью своей взращенной на вайомингской ферме стопятидесятифунтовой мускулатуры. Ну, давай, попробуй меня убить — ты ведь грозил!