Блюз «100 рентген»

«Сначала пожрать, а уж потом поищу Ведьмака. Все равно «100 рентген» не минуешь, сказано же топать в бар, — подумал сталкер, — вот я и топаю. А забавно бы было, если бы им в Ростоке и в самом деле Звонарь понадобился. В набат, например, ударить в случае чего».

«Вступайте в ряды «Долга», — по-первомайски бодро разносилось над городком. — В рядах «Долга» вы поймете смысл своего пребывания в чернобыльской Зоне…»

«Берета бы сюда с «винторезом», — подумал Лешка, вспомнив, как ловко Берет затыкал пулей из снайперской винтовки осточертевший матюгальник на блокпосте. — Только где он теперь. Берет? И Мобила, и Болт? И как там без меня Катерина?»

Впрочем, Катерина осталась на Большом Болоте с Доком, а на Дока можно было положиться.

«Док-то с Катериной вон как нянчится, да и времени она с ним проводит куда больше, чем со мной. А вообще что я знаю о Катерине? Что пришла на Кордон девчонка неведомо откуда, вроде бы и из большого мира, а может быть, совсем наоборот. Пришла и выскочила замуж за первого встречного-поперечного, то есть за меня. Сын вот родился… или еще не родился? Да нет, видимо, родился, только непонятно, чей он все-таки сын. Мой, Катеринин или вообще Припять ему мать, а Чернобыль — отец?»

Лешка прошел мимо арены, игнорируя бубнеж местных брокеров-жучков, суливших невиданные выигрыши и, соответственно, неслыханные гонорары за участие в платных боях с мутантами и друг с другом, и направился к обшарпанному кирпичному строению, украшенному вывеской, написанной на листе рифленого кровельного железа, — «Бар «100 рентген».

И бар принял его под свои прокуренные своды, как принимал всех, кто доходил до «Ростока», уже не предбанника Зоны, но еще и не самой парилки. Так, общая душевая.

— А вот и Звонарь появился, — ласково сказал Тедди, всплывая из-за стойки, словно подводный крейсер-ракетоносец, изготовившийся для стрельбы в надводном положении. — А мы уж думали, пропал наш Звонарь для общества, сгинул сталкер в омуте семейной жизни, а может, и просто сгинул. Хабар не несет, ничего ему не нужно, ни патроны, ни снаряга, ни работа, ни информация. Ну, что ты нам сегодня сбацаешь, а, сталкер?

Произнося эту тираду, Тедди зачерпнул ковшиком из емкости под стойкой белесой, слегка опалесцируюшей жидкости, плеснул в граненый стакан и толкнул напиток по стойке в Лешкину сторону.

Вообще-то Лешка намеревался сначала пожрать, а только потом уже выпить, и то по возможности немного. Пусть в сталкерском городке относительно безопасно, все равно Зона не любит пьяных. Но отказываться было не принято, и сталкер, выдохнув, влил в себя едкую, отдающую порохом и окалиной жидкость. Дернуло как полагается, даже глаза защипало. «Флогистон», оправдывая свое второе название — «теплород», лесным пожаром рванулся по телу, отвоевывая у усталости руки, ноги, голову, полыхнул под веками, ударил в затылок и снова откатился к носоглотке, заставив сталкера закашляться.

— Из чего ты его делаешь, а, Тедди? — сквозь слезы спросил сталкер, откашлявшись.

Бармен пожал плечами:

— Берешь обрез, стреляешь в ведро с водкой «Казаки», настоянной на «колючке», получается ведро «Флогистона». А вот сколько раз стрелять и какими боеприпасами — это уже секрет фирмы. Могу сказать по секрету, что лучше всего получается с утиной дробью, но и с картечью тоже неплохо, только стрелять надо аккуратно, чтобы в ведре дырок не наделать.

— Ну, ну… тренди дальше, глядишь, когда-нибудь и научишься, станешь Петросяном Зоны, — протянул сталкер. И добавил: — Для меня что-нибудь есть?

— А для меня? — ответил вопросом на вопрос Тедди. — Не может быть, чтобы Лешка-Звонарь с Большого Болота с пустыми руками пришел. Ну, давай, сталкер, радуй старого Теда. Я жду, мое ухо на гвозде внимания, как говорил некий классик.

Лешка развязал мешок и вывалил на стойку хабар. Не весь, конечно, а так, мелочь, — пару «колючек», «выверт», «медузу». Потом порылся в глубине и добавил «грави». Подумал немного, снял с плеча и положил перед барменом снайперку и пару снаряженных обойм.

— Тяжелая, зараза, неудобно с ней по Зоне таскаться, — пожаловался он и принялся с отсутствующим видом ковырять вилкой в открытой банке с тушенкой.

— И это все? — удивился бармен.

Лешка неохотно отложил вилку и слегка приоткрыл мешок, в котором блеснул «пузырь». И еще что-то.

Бармен кивнул, аккуратно запер винтовку в ружейный ящик, а мелкие артефакты небрежно сгреб в подол несвежего фартука.

— Ты покамест покушай, выпей еще маленько за счет заведения, а потом, минуток через десять, загляни ко мне в подсобку. Я скажу Гарику, чтобы он тебя пропустил. Добро? Кстати, там тебе этот… как его, чудак с саблей, а… вспомнил, Ведьмак, письмишко оставил. Через ПДА связываться с тобой почему-то не стал, говорит, передай Звонарю от меня письмецо, ну, мне жалко, что ли? В общем, в подсобке потолкуем, лады?

— Угу, — сказал Лешка, — мне бы чего-нибудь горячего, а то неделю, почитай, на сухомятке, так ведь и желудок можно испортить.

Бармен подморгнул и скрылся в дверце за стойкой. Тотчас же его место занял подручный, долговязый и нечесаный, похожий не то на старого рокера, не то просто на завязавшего урку парень, которого звали Жорик. В общем, темной личностью был этот Жорик.

— Плоть с гречкой хавать будешь? — поинтересовалась темная личность, доставая откуда-то из-за спины тарелку с жареным мясом.

— И хлеба, — добавил сталкер, придвигая к себе тарелку. — Хлеба побольше.

Где я тебе побольше возьму? — проворчал Жорик, кладя на краешек тарелки с жарким три тоненьких ломтика черного хлеба. — Эти мудаки-«долговцы» напали на армейские склады, хотели выбить оттуда «свободовцев». Выбить не выбили, зато склад с мукой подожгли. И хана местной хлебопекарной промышленности. Так что хлебушек нынче в дефиците. А главное, сами же пожгли, а теперь предлагают норму хлеба на человека установить. Это, типа, пайки. — Жорик сплюнул. — Пайку я могу за Периметром и задарма получить, только что-то не тянет меня на пайку-то.

Лешка слушал Жорика, машинально кивал, потом бросил в рот последний кусок хлеба и направился к двери в подсобку. Молчаливый Гарик, вооруженный практически бесполезной против монстров, но чертовски эффективной против людей израильской скорострелкой в дополнение к редкому в местных широтах убойному «DESERT EAGLE», кивнул и отступил в сторону, пропуская сталкера в логово Тедди. Поскольку в иерархии торговцев и мироедов Зоны Тедди занимал место повыше Сидоровича, то и нора у него была, соответственно, поглубже. Впрочем, в самые глубины норы Лешку никто не приглашал, да он, откровенно говоря, и не особенно стремился узнать, что там, за бронированной дверцей, ведущей в подземные лабиринты завода «Росток».

— «Пузырь» продашь? — по-деловому спросил Тедди. — И там у тебя еще что-то интересное есть. Уж не «светляк» ли? Тут одни серьезные люди очень интересуются этим артефактом. И еще одним, только не знают, как он называется. Два мигающих кругляша с перетяжкой посередине. Не встречался такой, случаем?

— Не суйся, куда не надо, — осадил бармена Звонарь. — А то запросто без совалки останешься.

— А ты, паря, не свети фишку, особенно коли сел играть по-крупному, — нисколько не смущаясь, парировал бармен. — Ладно, не хочешь — не продавай, дело твое. Только за пару-другую артефактов такого уровня я бы тебе помог из Зоны выбраться и еще денег бы дал. Много. Настоящих денег, не то что эти бумажки.

Бармен небрежно сгреб в горсть кучку красных десятирублевок с профилем давно развенчанного вождя и так же презрительно уронил смятый комок на столешницу.

— Игрушечные деньги, — сказал он. — Игрушечная жизнь. Здесь даже смерть ненастоящая, потому что вы для всего остального мира давным-давно не существуете. Ну, сталкер, говори, что хочешь за «пузырь»?

— «Вал» и пару сотен патронов к нему, — зло сказал сталкер. — И еще комбинезон «СЕВА». И информацию о том, что понадобилось наемникам на Кордоне. И за каким таким интересом их понесло на Большое Болото к Доктору.