Республиканец (СИ)

Режим секретности. Интересно, есть в городе астенойские шпионы? Если кого поймают, на лоскутки порвут. Вольдемар открыл глаза, включил фонарь и осветил часы. Прошло всего семь минут, до конца привала осталось целых три минуты.

Резак свистел и шипел уже минуты три, Вольдемар сидел на нижней ступеньке лестницы, время его выхода еще не пришло. Наконец шипение прекратилось, один из саперов Радека плоскогубцами сковырнул вырезанный круг и спустился вниз. Радек просунул в вырезанное отверстие миниатюрную видеокамеру, совмещенную с фонариком. Медленно повернул, высматривая на экране датчики или примитивные растяжки, и опять уступил место резчикам. С замком возились минут пять. Хороший металл, отметил Вольдемар, однако пора. Нацепив строительную каску, полез вверх, снял винтовку с предохранителя и уперевшись головой в крышку кабельного канала начал ее потихоньку поднимать.

Давно обесточенное и остывшее оборудование не фонило в зеленоватом свете прибора ночного видения. Никого. Повернув предохранитель, передал винтовку Радеку и, добавив к голове руки, сдвинул крышку в сторону. Получилось шумновато. Двух саперов оставили у люка, а сами отправились искать выход. Конструкция двери оказалась стандартная, такая же дверь месяц назад отсекла погоню за ним и Нейманом. Вольдемар осторожно повернул штурвал и, задержав дыхание, слегка нажал на дверь. В образовавшуюся щель проник свет, а искусственный свет это астенойцы. С трудом, удержав желание захлопнуть дверь, прислушался. На фоне небольшого шума не грохотали ботинки охраны, никто не вопил «Аларм», похоже проникновение осталось незамеченным. Взяв у Радека камеру на гибком штыре, просунул ее в щель и впился взглядом в экран.

Если на Зеде-3 не росли сливы и не водились еноты, то грязи хватало. Да их тут как грязи, подумал Вольдемар. Несмотря на позднее время, вражеские солдаты не снизили активность. А если снизили, то сколько же их здесь днем? Но самое интересное находилось на заднем плане. На фоне оплетенных трубами и лестницами конструкций стояла абсолютно чужеродная металлическая колонна с гладкой матовой поверхностью. Интересно, как они ее сюда втащили.

Втянув камеру обратно, Вольдемар осторожно прикрыл дверь, медленно и плавно повернул штурвал. Обернувшись к Радеку, прошипел.

— Уходим.

Нет, конечно, перед разведкой они определили наиболее вероятные места расположения астенойцев, но чтоб вот так с первого раза найти одну из стартовых позиций ракетной батареи. Это как выиграть миллион в государственную лотерею, причем купив только один билет. Обратный путь прошел без происшествий.

За следующие сутки еще трижды ходили в производственный комплекс, используя эксплуатационные тоннели. Второй поход оказался безрезультатным, нарвались на патруль и чуть не засыпались. Патрульный едва не наступил Вольдемару на руку, когда тот, забившись по какой то короб, боялся лишний раз вдохнуть. За то результаты первой разведки оказались превосходными. Нейман и Браун напрягли разведывательный отдел штаба Кагершема и те прислали крупномасштабные снимки крыш зданий и цехов производственного комплекса. Правда для этого пришлось напомнить штабным крысам, что они обязаны не только отдавать приказы о начале операции, но и обеспечивать ее подготовку. Но сейчас это было уже не важно.

На крыше цеха, где была выявлена стартовая позиция, удалось разглядеть два квадрата, едва отличающиеся по цвету от остальной кровли. Астенойцы просто сняли с кровли две плиты и прикрыли их пленкой, имитирующей материал кровли. Более того, на крыше другого цеха нашли такие же квадраты. Стартовые позиции батареи были выявлены полностью!

В третьем выходе разведали подходы ко второй позиции. В четвертом подходы к радару комплекса ПРО, его антенны были выявлены сразу, под бетон их не спрячешь. Пока Дескин с Радеком собирали пыль в тоннелях, Нейман и Браун подготовили план операции, осталось только привести его в действие.

Вольдемар открыл глаза, включил фонарь и осветил часы. Прошло всего семь минут, до начала операции осталось целых три минуты.

Для выполнения задачи, поставленной штабом адмирала Кагершема, младший лейтенант Нейман смог собрать сто двадцать человек, разделив их на три неравные группы. Численность противника оценивались цифрами от тысячи до полутора тысяч человек. Соотношение сил было весьма кислым. Никаких затяжных боев вести не планировалось. Только быстрый удар и еще более быстрый отход.

Первой под командованием самого лейтенанта предстояла самая сложная задача — уничтожение двух ракет, установленных на расстоянии около ста пятидесяти метров от ближайшего укрытия. Пройти эти метры не замеченным было невозможно, оставалось только прорываться. В группу Неймана вошли пятьдесят три человека, самых опытных и боеспособных. Группе Радека, состоящей из тридцати двух человек, предстояла более простая задача. Дверь подстанции выводила буквально на саму позицию, одну ракету можно было расстрелять прямо от двери, до второй еще предстояло добраться.

Задачей группы сержанта Брауна являлось уничтожение антенн комплекса ПРО. К самим антеннам было не подобраться, а сил для штурма не было, поэтому инструктор предложил расстрелять антенны из гранатометов с крыши соседнего цеха. Хрупким конструкциям много и не надо одно-два попадания и комплекс ослепнет. Группу из восьми гранатометчиков и предстояло возглавить Вольдемару Дескину. Основная неприятность состояла в том, что подниматься по открытой металлической лестнице предстояло на виду у блокпоста вражеских пехотинцев. Двадцать семь человек, вместе с сержантом Брауном должны были атаковать сооружение, сложенное из толстых железобетонных блоков, по полностью открытому месту. Всего семьдесят метров, около ста шагов, но для скольких эти шаги станут последними.

Пора. Винтовка в руках, гранатомет за спиной. Вольдемар первым выскочил из дверей и побежал к углу цеха, в пяти метрах за углом начиналась нужная лестница. Теперь, прижавшись к стене, ждать.

Ш-ш-ш. Бах! Сержант Браун выстрелил по блокпосту из гранатомета.

— Вперед!

Вольдемар первым рванулся к лестнице, даже не глядя в сторону блокпоста, авось пронесет. Перед глазами уже мелькали ступеньки. Первый пролет, поворот, второй пролет, поворот, третий, только бы не споткнуться…. Шестой пролет, поворот, сейчас сдохну, седьмой, только бы не споткнуться, восьмой, поворот, крыша. Жадно хватающий воздух Вольдемар вывалился на кровлю и начал считать своих гранатометчиков. Первый, второй…, пятый, шестой, седьмой. Все, сейчас сердце выпрыгнет. Да в таком состоянии они с десяти метров в дом не попадут.

— Не стрелять! Отдышаться всем! Тридцать секунд.

Что ж эти секунды так тянутся, ну давай, давай, двадцать, двадцать пять, тридцать.

— Огонь!

Цели распределены заранее, свой выстрел Вольдемар приберег, на случай, если кто промажет.

Ш-ш-ш. Бах! Ш-ш-ш. Бах!…

— Есть!

От избытка чувств Вольдемар аж подпрыгнул. Одной точно хана, второй тоже досталось. Все, теперь вниз.

Сначала был свист, недолго, секунды три-четыре. Потом раздался грохот, как громовой раскат, только гром этот никак не прекращался, крыша под ногами задрожала, а дальше… Редко кому удается наблюдать старт ракеты класса «планета-космос» с расстояния триста метров. Захватывающее зрелище, и смертельно опасное. Через крышу огромного цеха в клубах дыма и отблесках огня выходила огромная серебристая сигара. Пятая!

— Всем в будку!

Бетонная будка на крыше — единственное место, где можно укрыться от пламени ракетных двигателей. А-а-а! Помирать так с музыкой! Вольдемар вскинул гранатомет и, проклиная примитивный прицел, вдавил кнопку пуска. Ш-ш-ш. Спина последнего гранатометчика уже закрывала дверной проем. Отбросив уже бесполезную трубу, Вольдемар в четыре прыжка достиг будки, втолкнул замешкавшегося партизана внутрь, захлопнул дверь и лязгнул запором.

Успел! В узкие щели дверной коробки вдуло раскаленные потоки воздуха. Еще три секунды и получился бы Вольдемар-гриль, поджаренный на ракетном сопле. Бр-р. Размеры будки никак не позволяли разместиться восьмерым. К счастью будка только закрывала верхнюю площадку лестницы, ведущей внутрь цеха, по лестнице успели спуститься передние, дав место тем, кто искал спасения последним.