Во имя завтрашнего дня. Том 1. Рождение сильнейшего воина (СИ)

Я демонстративно отвернулась и даже немного подвинулась к краю скамейки. Это ж надо, не понравилось, как я на него смотрю. Тоже мне самомнение. В такую жару я и бредить могу, столько сидя под солнцем с непокрытой головой. Ну, хоть мои длинные волосы на что-то сгодились. А то я уже пару раз думала их отрезать. Всё-таки до пояса – слишком уж.

*БЗЗЗЗЗЗ*

Телефон в моём кармане завибрировал. Блин, Шона, не сейчас. Он же мой рингтон услышит! Аааа. Это же детская песенка! Стоп, Айк уже в наушниках? Мне нечего бояться и это здорово. Со спокойной душой я подняла трубку:

- Прости. Телефон на беззвучном стоял. Что такое?

- Да я тут в парке умираю! Хочу, чтобы ты меня забрала.

- Что случилось?

- Ногу подвернула.

- О, наверное, больно.

- Нет, блин, приятно!

- Да не злись ты так. Сейчас зайду за тобой.

- Давай уже. И так завтра студсовет решит, что я домой свалила.

- Да плюнь ты на них. Здоровье важнее. В общем, включай режим «Хатико».

Шона прервала разговор, не дав мне сказать что-нибудь в ответ. Каждая наша беседа по телефону была своеобразным соревнованием. В ходе дружеской битвы решалось, за кем будет последнее слово. Стыдно признаваться, но подруга почти всегда побеждает. Зато я не использую грязные приёмчики в стиле обрыва разговора. В общем, мы с Шоной можем составить хорошую конкуренцию любым чудикам, которых повстречаем.

Странное чувство, будто чего-то не хватает. Некая вещь была, а сейчас исчезла, оставив после себя незаполнимую пустоту. То ли погода переменилась, то ли солнце начало под другим углом светить. Понятия не имею. Всё как-то неопределённо. Интересно, Айк сейчас тоже о чём-то подобном думает или, как всегда, с покер фейсом сидит? Я, было, хотела у него спросить, но Митчелла и след простыл. Парень просто исчез во время моего разговора по телефону. Непонятно, зачем он вообще подсаживался. Единственным напоминанием о моём недавнем малоразговорчивом собеседнике является баночка прохлаждающего напитка на том месте, где он сидел. Изнемогая от жажды, я взяла её. Всё ещё холодная, наполовину полная. Ну, или наполовину пустая. Тут уж, какое мировоззрение.

- Ты чего это тут банке так улыбаешься? Совсем голову напекло?

Шона выскочила из ниоткуда. Я даже опешила от такой скорой реакции моей подруги. Всего минуту назад говорили, а она уже тут как тут. Похоже, свободное время Шона потратила с пользой. В правой руке робко, но безуспешно, скрывался пакет с эмблемой местного бутика. Блин, совсем недавно же вместе ходили, так зачем ты без меня закупилась? Обидно, знаешь ли.

Я начала думать, что бы такого ответить. Моё лицо онемело, совсем не слушалось разума. Эта глупая и беспричинная улыбка никак не могла убраться. Неужели, всё настолько плохо. Да, мне точно голову напекло. Нужно было всё-таки оставаться в спортзале и наблюдать за процессом уборки. Глядишь, здоровей была бы. Благодаря своей упрямости сейчас я должна придумывать оправдание перед подругой.

- Да так, шутку одну вспомнила.

- Поделись.

- Ты не поймёшь.

- Э? Я настолько тупая?

- Без обид. Это не мои слова.

Шона надула щёки, как маленькая девочка, однако всё же помогла мне подняться, и мы вместе выдвинулись в сторону моего дома. На её веснушчатом лице это выражение выглядело очень милым. Такой физиономией она слегка напоминает доброго щенка. Правда, щенок может оказаться бешеным. Тявкнет, куснёт и поминай, как звали. Так и моя подруга. Раньше она была законченной пацанкой, но с переходом в старшую школу ситуация поменялась. Хотя её стрижка всё ещё короткая, но Шона стала куда более женственной. Начала носить юбки, перестала разговаривать, как сапожник, и даже стала краситься, чего до этого и вовсе не происходило. В общем, вела себя, как обычная девушка.

10:34 вечера, дом семьи Адамс, комната Лесли.

Я слишком устала, чтобы продолжать учиться. А ведь это ещё только первая неделя. Даже до выходных дотянуть не смогла. Сегодня днём, после того как Шона забрала меня, мы не смогли сразу пойти домой. Детство в нас заиграло и из-за этого, ну или из-за собственной глупости, мы провели оставшийся вечер вдвоём в караоке. Выли, как самые голодные дворовые псы. Да даже самый заядлый волк побоялся бы хоть на милю подступиться ко мне. А про Шону с её басом вообще молчу. Вот и выходит, что уроки на завтра сделаны не будут. Эх, а как хотелось в новом учебном году взяться за ум, начать серьёзно думать о будущем. Но нет, вот оно как повернулось.

Да кому я вру? Тут и так понятно, что я просто ленивая задница, которая ничего не умеет и не хочет уметь. Так всегда было. Ещё с самого детства родители меня слишком баловали. Если я хотела в зоопарк, мы ехали в зоопарк. Хотела игрушку – получала её. С тех пор, наверное, это и повелось. Когда я только познакомилась с Шоной, основой нашей дружбы было то, что я думала: «Она-то уж точно поймёт меня, ведь она такая же, как и я». И это была та самая подруга, до странной метаморфозы, Шона в облике пацанки.

Мне всегда было неуютно рядом с парнями. Они такие грубые, громкие и бестактные. Последние мои знакомства это также подтверждают. Среди мальчиков я чувствую себя не в своей тарелке. Раньше они только и делали, что обсуждали меня за глаза. «Лесли такая милая…». «Она такая робкая и женственная». Это так смущало, выводило из себя. И тогда я решилась. Всё, хватит! До того момента откровения я была такой скромной лишь потому, что таковой являлась моя маска. Но после я перестала чувствовать границы. Для меня дела и мысли стали единым целым.

Обычные девчачьи занятия никогда не приносили мне особой радости. Я не люблю краситься, совсем не умею готовить и уж точно не слежу за модой, но всё же походы в магазин обожаю и теперь всегда злюсь, если Шона посещает их без меня. Такой я стала. Из зажатой Лесли я стала человеком, не боящимся последствий своих действий. Делаю всё, что хочу, но всегда, в глубине души, я тщательно обдумываю каждый свой поступок. И даже если я у кого-то украла ластик лет пять назад, моя совесть найдёт меня спустя время. Времени может потребоваться много, но я пойму, что должна была сделать тогда.

Вот и сейчас я занимаюсь тем же. Лежу и думаю, а что бы было, если бы… Как бы повернулась моя жизнь в том случае, если бы я не стала такой открытой? Как бы ко мне относились парни? Нет, я не хочу сказать, что совсем не привлекательная. Напротив, самооценка у меня, хоть занижай. Но всё же, даже Шоне за прошлый год два парня признались в любви. А я же удостоена лишь глупых подколок и домогательств со стороны шайки Младшего. И то только за то, что мы с ним давно знакомы.

Да, я знаю Джона ещё со средней школы. Он и тогда был разгильдяем, каких свет не видывал. Помню, однажды маленький Барроумен на уроке рисования решил изобразить мистера Ноуэлла, нашего тогдашнего классного руководителя, в образе Гитлера. Бедный преподаватель, будучи по специальности учителем истории, воспринял всё очень эмоционально. Тогда он наверняка думал, что все дети к нему так относятся. Когда Джон видел его в школе, он не давал учителю и тени сомнений в этом. Ещё с тех пор Барроумен учился манипулировать людьми, однако в средней школе это получалось слабо, и Младший перешёл на запугивание. Тогда за ним и начали увиваться его извечные спутники – Буч и Пайк. Оба имели сходство с собаками и не только в повадках, но даже во внешности. Кроме того, интеллект у них тоже был явно нечеловеческий. Именно из-за таких людей, я не переношу парней. Будь-то ботан или хулиган, высокий или низкий, гей или натурал – все едины для меня. И это, правда, я часто задумываюсь, почему у меня нет парня, но потом мою голову посещает осознание того, что я просто не создана для такого. Если подумать, я ни для чего не создана. Даже мой отец опустил руки, пытаясь научить меня готовить. А он ведь шеф-повар одного из лучших ресторанов города. Я часто бывала у него на работе. Этим летом даже работала там в роли официантки и весьма удачно. Единственной проблемой были мои длинные волосы. Папа всегда сравнивал их с мамиными. Я хорошо её помню. У мамы, и вправду, были такие же волосы – ярко-рыжие и длинные, с лёгким красным отблеском. Сейчас же эта часть меня зачастую лишь мешала. Они отросли до пояса. Вымыть всю голову становилось проблематично. Сначала я старалась, но потом просто перестала волноваться об этом, постепенно растеряв свой женственный образ. Это стало ещё одним шагом к моей новой жизни, без внимания парней.