Черный оазис

— Готов? — Папа Карло достал из пакетика очередную порцию сушеных кальмаров и отправил ее в рот.

— Сейчас выйду, — сказал Артем.

— Я в машине буду, — ответил Папа Карло. — Ты только резину здесь не тяни, не заставляй меня подниматься еще раз.

— А что, тоже с ногами проблемы? — окликнул Горин Папу Карло, спускающегося по лестнице. — Всего-то второй этаж, да и лифт работает…

— Падать на асфальт больно и со второго этажа, Горин, — отозвался тот, пережевывая слова вместе с кальмарами. — Выползай давай, додрочишь, когда вернешься.

Артем вернул пистолет в тумбочку (все равно в баре зафаровские «шестерки» его обыщут), обулся и вышел в подъезд. На первом этаже он едва не упал, поскользнувшись на чем-то — на ступеньках валялся пакетик из-под кальмаров.

— Вот урод! — вырвалось у него.

На улице, у самого подъезда стоял черный «БМВ» Папы Карло. Хозяина машины за тонированными стеклами видно не было, но ошибиться было трудно: взять хотя бы пакетик из-под фисташек, валяющийся у водительской дверцы, или идиотскую музыку, слабо доносящуюся из практически звуконепроницаемого салона.

Обходя машину, Горин вспомнил случай, когда какой-то малолетний хулиган на свою беду отколупал с багажника этой машины шильдик «М5». Так вот, Папа Карло тогда не поленился разыскать пацана, вернуть шильдик и в качестве доказательства того, что внешний вид играет большую роль, отрезал его отцу ухо.

Артем открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Папа Карло как раз приканчивал запотевшую от холода банку пива. Делал он это огромными жадными глотками. Горин облизал пересохшие губы. Осушив банку, Папа Карло приспустил стекло и вышвырнул ее наружу. После этого машина тронулась.

— Ты смотри, какая коза! — Папа Карло резко крутанул рулем в сторону загорелой девушки в коротком белом платье и посигналил.

Та шарахнулась в сторону, почти вжавшись от испуга в забор.

«Хорошо, что стекла тонированные», — подумал Артем, узнав в девушке соседку.

Выехав на трассу, Папа Карло прибавил громкость магнитолы и прибавил газу. Всю дорогу он сгонял со своей полосы зазевавшихся «лохов», а Горин дремал, развалившись в кожаном кресле, под грустную песню о пацане, который не слушал в детстве маманю, кого-то выставил на ножи и теперь хлебает баланду…

Машина резко затормозила у «Хрустального полумесяца». После прохлады, сохраняемой в салоне климат-контролем, выходить на душную улицу под палящие лучи солнца совершенно не хотелось.

Папа Карло обошел автомобиль и открыл багажник. Всё его пространство заполняли разнообразные коробки ярких детских расцветок. Сдуру можно было предположить, что этот выродок занимается развозом или продажей игрушек. Возможно, что в магазинах, постоянным покупателем которых он был, так и думали.

Папа Карло достал одну из коробок, извлек из нее куклу и бросил коробку прямо здесь же, на тротуаре.

— У тебя когда-нибудь могут возникнуть проблемы с дворниками, — произнес Артем. — Подойдет к тебе однажды такой, всучит метлу и скажет: «А уберите-ка, гражданин хороший, за собой весь мусор…»

— Вот тут-то я его и порву, — недолго думая, отреагировал Папа Карло. — Забью ему эту метлу в жопу по самые бакенбарды.

Они вошли в бар. К счастью, его владельцы тоже позаботились о кондиционировании.

В это время здесь было практически безлюдно. Вокруг бильярдного стола ходил Зафар, перебрасывая кий из одной руки в другую. Там же находились еще двое его людей. За столиком неподалеку сидел Катаев, а с ним еще какой-то человек, выглядевший гораздо старше своего спутника. На нем был деловой костюм и массивные очки. Волосы его были абсолютно седыми.

Увидев Горина, Катаев махнул рукой. Артем направился в их сторону.

— Ну надо же, как живой, — Зафар присел на край бильярдного стола.

— Папу Карло пора на скамейку запасных отправлять, — произнес Артем в ответ. — Ударить уже не может по-настоящему, совсем размяк со своими куколками. Роботов, что ли, ему купите, трансформеров. Или солдатиков…

Зафар ухмыльнулся.

— Я сейчас из тебя самого трансформера сделаю, сучара, — откликнулся уже успевший развалиться на диване Папа Карло. — Мало не покажется.

Он взмахнул армейским ножом, и голова куклы покатилась по полу.

— И еще столько отходов от него остается, — не унимался Артем, пнув кукольную головку в сторону урны. — Ему вместо «БМВ» надо на мусоровозке ездить, чтобы хоть немного чистоту в городе соблюдать.

— А ты злопамятный, Горин, — усмехнулся Зафар. — Карло с тобой так милосердно обошелся — ничего не сломал, не порвал, а ты поносишь его…

— Я ему как-нибудь язык отрежу, — буркнул Папа Карло. — Вместе с шеей.

— А он ведь может, — заверил Зафар.

— Да я и не сомневаюсь, — Артем подошел к столику, за которым находились ожидавшие его люди, и сел напротив них.

— Деньги будут переведены на ваш счет сразу по окончании операции, — Катаев пододвинул к Горину кредитную карточку. — Вся сумма, за вычетом долга, — он кивнул в сторону Зафара.

— Надо же, у Артемчика еще и осталось что-то? — воскликнул Зафар. — Эх, слишком щадящий я ему процент установил, льготный. Нуда ладно, землячок, — он подошел к их столику. — Поздравляю, ты теперь мне ничего не должен. Пока, — он сделал на этом слове ударение, — не должен.

— Зря вы на него потратились, — заявил Артем сидящим напротив и убрал кредитку в карман рубашки. — Со своими проблемами я как-нибудь сам…

— Ты слишком крутого-то из себя не строй, — процедил Зафар. — И так с тобой нянчимся, а надо было заставить эти бабки в зубах принести…

— Оставьте нас, пожалуйста, — спокойным, но твердым голосом прервал его седой коллега Катаева.

Зафар, всем своим видом показывая, что не привык к такому обращению, все же вернулся к бильярду.

— Не обращайте внимания, Артем Михайлович, — обратился к Горину седой, когда Зафар удалился. — Знай они о вашем прошлом, относились бы гораздо уважительнее, — он улыбнулся, обнажив ряд золотых зубов. — Этим людям удалось захватить некоторые позиции в сегодняшней жизни лишь только благодаря неразберихе и анархии, царящим в стране. Но это ненадолго. Все изменится в скором времени…

— Простите, с кем имею честь? — прервал его Горин.

— Это ни к чему, Артем Михайлович, — старик снова улыбнулся золотом. — Мы с вами видимся в первый и последний раз…

— Что-нибудь заказываете? — спросила подошедшая в столику официантка, брюнетка восточного типа — Зафар постарался в каждой мелочи придать своему заведению специфический восточный колорит.

— Мне, пожалуйста, чашечку кофе, — попросил старик. — По-турецки.

— Вам? — девушка обратилась к Катаеву.

Тот отрицательно помотал головой. В тени своего коллеги он как-то сник.

— А у вас есть рассольник или борщ? — спросил Артем.

— Горячие блюда только вечером. Может, возьмете бутерброды?

— Да, с салом, пожалуйста, — Артем подмигнул каменному лицу маячащего возле бильярдных столов Зафара.

Официантка, несколько оторопев, заморгала, пытаясь придумать какое-нибудь подходящее оправдание…

— Ну, хорошо, хорошо, — сжалился над ней Горин. — Принесите парочку с икрой и бутылку пива, темного. Ребята угощают, — на этот раз он подмигнул Катаеву.

— Чтобы не терять времени, подпишите пока вот здесь и здесь, — старик достал из кожаной папки пару отпечатанных бланков и выложил перед Гориным.

— Ваше ведомство столько вывесок сменило, а бюрократия все так же процветает, — усмехнулся Артем. — Ручку можно?

Старик тоже ухмыльнулся, достал из кармана пиджака шариковую ручку и передал Артему. Горин тут же подмахнул обе бумажки, даже не взглянув на их содержимое.

— Вот и славненько, — старик упрятал листки обратно в папку. — Записочку принесли?

— Какую записочку? — удивился Горин.

Старик с отеческой снисходительностью посмотрел на Катаева.

— У меня совсем вылетело из головы! — Тот сделал виноватое выражение лица. — Вы должны написать посмертную записку, Артем Михайлович. На всякий случай. Такова специфика нашей деятельности, — он развел руками.