Страшнее Зомби (СИ)

Закончив последние исследования, Сорокин вымыл руку, перевязал рану и сел за написание

отчета.

И так у врачей подчерк никогда не был идеальным, а теперь для расшифровки его манускриптов понадобится целая рота крипто-шифровальщиков, усмехался Сорокин.

Сорокин спешил. Внизу на улице возле самого госпиталя проехала колонна военной техники он понимал, что через какое-то время колонна должна вернуться тем же путем в училище. Это был шанс вернуться назад. Один шанс выжить этой ночью ему был представлен, и Сорокин его использовал. Не собирался он упускать и второй шанс. У Сорокина в госпитале было все необходимое для проведение исследований зомби, оборудование, подопытные, полный покой и неограниченное количество времени. Не было только двух вещей – еды и людей, кому пригодятся результаты исследований. Ночью, находясь на узкой грани между жизнью и смертью, между явью и сном, ему казалось что живых больше не осталось в этом ставшем таким тихим мире. Но вновь и вновь оружейные залпы вытаскивали его из цепких лап смертельной тоски и Сорокин вновь принимался работать. Все сведения, полученные в результате опытов были столь же удивительны, сколько же и обнадеживающие. Эти сведения давали оставшимся в живых людям надежду увидеть мир без зомби. Только нужно было как-то передать эти сведения выжившим, и желательно тем, кто сможет правильно ими распорядится, выступить на защиту человека. Другой альтернативы, кроме как передать документы Бате Сорокин не видел.

У Сорокина не было еще одной очень необходимой ему вещи. У него не было оружия. Но над этой проблемой после составления отчета стоило подумать отдельно.

Врач одел клеенчатый халат, закрывающий его с ног до головы. На левую руку очень толстую перчатку, к культе правой с усилием бинтами была тщательно прикручена металлическая ножовка для хирургических операций. На голову, тщательно закрывая шею и лицо легла специальная маска, изготовлением которой Сорокин занимался около часа. Не стесняющая обзора и дыхания сетка из нержавеющей стали защищала от укусов лицо. Сзади на халат были нашиты вырезанные из резиновых ковриков полосы. Такие же полосы, накрывали в нахлест руки, ноги, живот и грудь доктора, подобно юбочке древнего воина Спарты спускались вниз, перекрывая пах.

В правую руку Сорокин взял наперевес длинную стальную трубку, на конце которой был закреплен колюще-режущий инструмент.

Теперь предстояло выбраться из здания и занять оборону возле дороги.

Наотмашь ударяя правой рукой-пилой по шеям посетителей и персонала больницы, Сорокин медленно продвигался по почти пустому коридору к лестнице. Больница была почти пуста, за исключением неспособных самим передвигаться или свежевосставших зомби. Не спеша, по одному, Сорокин опрокидывал и приканчивал врагов, производя по ходу дела как можно меньше шума, целью его стала будка КПП на въезде в здание госпиталя. Клеенчатый халат его был весь залит спереди сверху до низу бурой жижей, заменявшей зомби кровь, когда изрядно уставший, не отошедший еще от ранения Сорокин вышел во двор здания и направился к будке охраны. К нему спешили с десяток обнаруживших добычу зомби. Их когти скользили по резине, зубы не могли прокусить резиновую броню, они бились о сетку маски и, нелепо вытянув руки, падали под ударами гигантской пилы. Чаще всего, подошедший слишком близко зомбяк был обнаруживал себя нанизанным на копье, что лишало его возможности для маневра. Пила довершала дело. Окруженный врагами в середине двора, Сорокин приготовился к бою.

21 мая 1993 года, пятница. 06:20. День второй.

Г. Ульяновск, пересечение ул. Нариманова, ул Омская, ЦУМ

Погарыш смеялся, паясничал, уверял всех, что инфернальный голубь мира– замечательная шутка творца, и что ничего более веселого он в жизни не слышал.

Вика в это время задумчиво грызла ногти, меряя шагами одну из стен торгового зала. После беспокойно ночи ее шевелюра выглядела не опрятнее стога сена, в котором всю зиму гнездились мыши. У поднимающихся с пола людей был столь же ужасающий внешний вид, плюс к этому, в глазах читался тихий ужас, как у проснувшихся от кошмара и обнаруживших, что это был не сон.

Одна за другой на балконах зданий, на карнизах и крышах начали появляться инфицированные птицы. Вальяжно цепляясь за металлические заграждения, иной раз вися вниз головой, как обезьяны голуби подбирались к окнам ЦУМа. Вика с ужасом вспомнила, что буквально через два шага до этого места была пешеходная зона и площадь, где горожане с рук кормили голубей, и их в этом районе было столько, что бывало за слоем снующих тушек не было видно проезжей части.

Нам срочно нужно принести из подсобного помещения сетку, которую бросили не распутывая строители, когда делали внешний ремонт здания. Бегом, Сергей, пойдемте граждане, спасание утопающих дело рук самих утопающих.

Шесть человек побежали к подсобке, остальные, вооружившись кто чем может, отодвигались от окна.

Тяжеленная сетка была вытащена на свет божий и ее под руководством Барановой начали раскручивать. На втором этаже у беглецов не было единого лидера. В основном в ЦУМе укрывались пожилые люди, пришедшие за покупками, наивная молодежь, и тем, кому не посчастливилось вчера вечером оказаться дома. Группа мужчин покинула ЦУМ вчера до темноты, пообещав привести помощь, но с тех пор от них не было не слуху не духу.

В это время птицы приготовились к атаке.

С клекотом и замогильными сипами, они неуверенно пикировали в разбитые окна, гонялись за людьми, целясь своими цепкими когтями тем в лица.

Люди отбивались деревянными брусками, строительными инструментами и инвентарем. Вика взобралась наверх по строительным лесам и начала навешивать сетку. Погарыш с лыжными палками в обеих руках страховал ее сзади. Переползая от рамы к раме по верней кромке окна, Виктория с помощью гвоздей и молотка укрепляла сетку. Работала быстро и сосредоточенно, не обращая внимания на битву, развернувшуюся внизу.

Люди против птиц. Пока люди одерживали победу. Сбитые пледами, деревянными и металлическими предметами, птицы падали вниз, в воздухе парили целые облака птичьих перьев. Но многим досталось от налета. Некоторые были исклеваны и поцарапаны. Один мужчина, погнавшийся за голубем, повредившем ему глаз, вылетел из окна и сам, окруженный недоумевающей стаей упал на дорогу. Виктория и Сергей, наконец, закончили закреплять сетку, перекрыв путь не понявшим еще этого созданиям. Голуби, почуяв кровь, грудью бились в сетку, их налетало все больше и больше и скоро весь мир за окном превратился в сплошную колыхающуюся, смердящую, бьющую крыльями массу, под ударами которой сетка скрипела, хрустела и начала сантиметр за сантиметром сползать вниз. За самой живой стеной запели трубы, будто архангел Гавриил протрубил о гибели всего мира и личной физической гибели каждого засевшего в здании ЦУМа. Погарыш, стряхивая злобно вращающую глазами и разевающую клюв бестию, закричал победно

- Это же грузовики гудят. Ура! За нами дядя приехал. Побежали быстрее на улицу!

21 мая 1993 года, пятница. 06:30. День второй.

Г. Ульяновск, гарнизонная гауптвахта Ул. Гончарова. Или где-то поблизости

Шлепая ногами по поднимающейся иногда до паха вонючей ледяной воде, группа выживших, устремилась, захлопнув за собой люк, по полным опасностей ночной прогулке под зданием гауптвахты. Минуя какие-то коллекторы, выложенные в основном рассыпающемся от времени дореволюционным красными кирпичом, а кое-где и уже рассыпавшимся в труху современным железобетоном, они сражались с крысами. Но тех здесь было совсем мало, хотя проверить правильность этого утверждения, оставшись здесь до вечера, желающих не было. Начальник гауптвахты, несколько раз уже до этого укушенный крысами, упал на колени, к нему подбежал комендант и приказал ему встать. Но тот, не поднимаясь с колен покачал головой и сказал хриплым, прерывающимся голосом человека находящегося на грани обморока

Бегите до первого коллектора вперед а потом все время направо. В конце решетка. На ней замка нет. Выйдите на поверхность в гарнизонной военной прачечной. Я с вами не пойду, я уже умираю.