Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

– А как руку потерял? – Я кивнул на его культю.

– Метательный диск. Чирк! И руку по самый локоть как бритвой срезало. Что самое обидное, это во время последнего прорыва произошло.

– А здесь, в Конфедерации, что делаешь, и вообще какие планы на будущее?

– Хочу в Одессу уехать. Денег немножко есть, на старость хватит. А воевать больше не интересно, был Кара боец, да весь вышел. Сюда приехал с Симаковым повидаться и попросить его, чтобы он остаткам моих отрядов материально помог и оружия подкинул. Ты ведь Остапаодессита помнишь?

– Помощника твоего? Помню.

– Вот, он решил за Дебальцево до последнего патрона сражаться. Надеется, что сможет его удержать, и думает, что после тех потерь, что сектанты зимой и летом понесли, на какоето время они свой натиск ослабят, а ему удастся привлечь новых бойцов и снова сделать из отряда мощную силу.

– Ну, дай ему боги удачи.

– Да, удача Остапу сейчас не помешает.

Ещё какоето время пообщавшись с тестем, который после летней военной кампании на Украине почувствовал, что его молодость и зрелость уже прошли, а старость, наоборот, подступила вплотную, мы разошлись. Кара направился в одну из гостевых комнат, где он остановился со своими супругами, а я, как только встал, почувствовал на себе внимание одного из моих пёсиков. Это как если бы резкое дуновение холодного ветерка по волосам на затылке. Одно мгновение – и всё проходит. Находясь вдалеке, Умный и Лихой общаться со мной не могут, здесь контакт глаза в глаза необходим, но подать сигнал они в состоянии. Думаю, что потомки Лидера, уже прижившиеся у меня дома, желают чтото сообщить, а коль так, значит, встреча до утра не подождёт.

Скажу сразу: я не собачник и не кошатник. К домашним животным отношусь неплохо, но и только. Были бы у меня на попечении обычные волкодавы, посадил бы их на цепь во дворе. Но потомки Лидера – новый разумный вид, а потому и отношение к ним соответствующее. С самого начала их проживания под крышей моего особняка Умному и Лихому отвели небольшую комнату на первом этаже, убрали из неё всё лишнее и пробили свободный выход во двор.

Поначалу домашние, то есть слуги, Марьяна и её сестры, восприняли это как мою причуду, а потом привыкли, и ничего, теперь даже не удивляются тому, что два молодых волкодава свободно бродят, где захотят, тем более что грязи от них нет, пёсики не чудят и мебель не портят. Под это дело даже сами себе объяснение придумали: мол, собаки хорошо выдрессированы, да и только. Это нормально, так и должно быть, и про то, что псы при желании могут выхватывать кусочки их мыслей, им знать не надо, и только мой малолетний сын почемуто очень быстро разобрался, что же с собаками не так, и вполне сносно с ними общается. Думаю, это оттого, что он ребёнок и многое воспринимает совершенно иначе, чем взрослые. Впрочем, пока это не суть важно, и более интересно, во что выльется его регулярное общение с разумными псами, когда он подрастёт.

Я вошёл в комнату, где проживают мои четвероногие подопечные. На месте только один из них. Короткошёрстый и чёрный Умный, который больше похож на кавказскую овчарку, чем на анатолийскую. Ему всего три с половиной месяца, а он уже весит минимум сорок пять килограммов и в холке достигает сорока сантиметров. Второго пса на месте нет. Присел на чистый диванчик, который стоит подле самой двери. Умный встал с коврика, где он лежал, и подошёл ко мне.

Пёс задрал голову, и я всмотрелся в его желтоватые глаза. Всё произошло как обычно: лёгкая потеря ориентации, которая продлилась секунду или две, головокружение – и пошла подстройка наших разумов один к другому. Теперь я мог видеть, что хотел передать мне Умный, а он выхватил мои мысли и стал как бы сканировать мой мозг. Прочесть всё, что я знаю и видел, он не в состоянии. Однако основное пёс понимал чётко и ясно, точно так же, как и я: при нашем контакте происходил размен образами, которые при желании можно перевести в разговорную речь.

– Старший вернулся, – в мыслеобразе Умного удовлетворение и констатация факта.

– Что ты хочешь мне сказать, Младший? – задал я ему вопрос.

– Беда стоит у твоего порога, вожак. Лихой сейчас за пределами особняка и следит за теми, кто хочет принести тебе смерть и зло. Я могу перекинуть часть его мыслей на тебя, и ты сам увидишь своих врагов.

«Надо же, – удивился я, – оказывается, помимо всего прочего, они могут быть ещё и ретрансляторами один от другого».

– Давай, соединяйся с Лихим, – с моей стороны полное согласие.

Картинка того, что я вижу, резко сменилась. И я стал частью Лихого, второго моего подопечного. Оня затаился в развалинах многоэтажного дома, который находится в ещё невосстановленной части города, помоему, это улица Карасунская, но я могу и ошибаться. С неба льёт холодный дождь, шерсть пса намокла, и сырость ему неприятна, однако оня терпеливо наблюдал за группой из десяти человек, которые одеты как самые обычные горожане. На них длиннополые кожаные куртки с капюшонами, и если бы не автоматы Калашникова, которые они держат в руках, то их запросто можно было принять за рабочих какогонибудь столичного завода. Оня просканировал эмоции этих людей: они совершенно спокойны, сильных чувств не выражает ни один. Для пса это необычно, поскольку таких людей он видел нечасто, а мне это говорит о том, что люди с оружием – профессионалы, и волнение перед боем для них давнымдавно пройденный этап.

Прошла минута, две, три, и к группе бойцов, которые, по утверждению псов, готовятся к нападению на мой дом, присоединилось ещё восемь человек. Люди молчали, только обменивались кивками. Двое, видимо командиры, отошли в сторону, и между ними произошёл короткий разговор, который оня смог разобрать. Моей человеческой половинке личности в оня стало понятно, кто же такие эти воины, одетые как ничем не примечательные горожане.

– Когда начинаем? – первым оня услышал басистый голос.

Ему ответил второй, несколько писклявый и явно простуженный:

– В пять утра, как только основной отряд будет готов.

– Сколько в доме людей?

– Мясник, Мечник, семь бойцов и десять гражданских.

– А точно Мясник здесь остановился? Ошибки быть не может? Ты уверен?

– Стопроцентно. Этот гад, уничтоживший почти всех Зелёных Ромбов, мой личный кровник, и я его ни с кем не перепутаю. Сам знаешь, если бы не он, Мечника пока не тронули бы, есть цели поинтересней.

– Понимаю. Каков план?

– Атака с трёх сторон. Моя группа проникает с тыльной стороны дома и атакует через хоздвор. Твои бойцы идут через гараж, там за забором проулок и тупичок, так что сможете сосредоточиться без боязни. Третья группа сейчас на «Нефтемаше» грузовик угоняет. Они начинят его тротилом и в ворота направят. Как только они это сделают, так мы и работаем.

– А если с грузовиком не получится?

– Всё равно ровно в пять утра наносим удар. С грузовиком всё же лучше, но и так мы сможем всем нашим врагам головёшки отрезать, а после этого оторваться и в городе раствориться.

– План меня устраивает, – одобрил басистый голос. – На проведение атаки я согласен, и моя группа примет участие в этом деле.

Сектанты, а это были именно они, отошли к своими бойцам, а я мысленно окликнул Лихого:

– Младший, ты слышишь меня?

– Да, Старший.

– Наблюдай за ними. Когда будет бой, держись в стороне и не вмешивайся. Если нападения не будет, проследи за тем, у кого простуженный голос.

– Я всё сделаю, как ты говоришь, Старший.

С усилием я разорвал контакт сначала с Лихим, а затем и с его братом Умным. Пёс отвернулся, а я потрепал его по умной морде:

– Благодарю.

Всё, что псы хотели мне сказать и показать, я узнал, а значит, пришла пора действовать. Кара, получивший новое прозвище Мясник, приволок по своему кровавому следу врагов, и если бы не сыновья Лидера, то поутру и мне, и всем моим близким отрезали бы головы. Однако у меня есть возможность всё переиграть, и незваных гостей я встречу со всем своим радушием и во всеоружии.