Инквизитор. Омнибус. Пенталогия (ЛП)

— Думаю, пришло время объяснить, куда мы направляемся, — обратился я к Буру.

— Мы охотимся, — печальным голосом ответил Гиард.

— Вы охотитесь уже довольно продолжительное время, магос, — сказал Эмос. — К этому моменту прошло уже одиннадцать недель. Так за чем или за кем же вы охотитесь?

— И почему заброшены рудники Синшары? — добавил я.

Бур задумался, выбирая нужный блок электрографической памяти. Он практически полностью отдался эйфории психоимпульсного единения.

— Девяносто два дня назад, если не ошибаюсь, независимый старатель по имени Фарлюк, работавший по контракту на Ортог Прометиум, вернулся из долгосрочного глубинного турне по сбору проб пород и преподнес своим нанимателям уникальную находку. Они пытались удержать это в тайне какое-то время, надеясь, как я понимаю, использовать ее для собственных нужд. Это ошибочное решение обошлось им дорого. К тому времени, как они осознали свою ошибку и поделились информацией с Адептус Механикус, было уже слишком поздно.

— А что именно нашел Фарлюк? — спросил Эмос.

— Ее называют Плита. Я не видел ее, но изучил фрагменты, извлеченные из тел зараженных людей.

— Извлеченные? — взволнованно выдохнула Медея.

— Посмертно. Плита представляет собой гиперплотный жеод массой приблизительно в семьсот тонн. Как я понимаю, это должен быть идеальный десятигранник. Ее минеральный состав экзотичен и необъясним. И она живая.

— Что? Магос! Как — живая?

— По крайней мере, разумна. Она пронизана мерзкой грязью Хаоса. Не знаю, как долго она лежала необнаруженной в недрах этого мира. Может быть, она всегда пребывала здесь или была спрятана неизвестными еще в предымперские времена, чтобы сохранить ее… или избавиться от нее. Вполне возможно, что именно по этой причине Синшара могла вырваться из своего упорядоченного космического танца и начать дико и слепо блуждать среди звезд. Поначалу я сам собирался найти Плиту. Один только ее состав обещал обогатить нас потрясающими знаниями. Но теперь я охочусь за ней только для того, чтобы уничтожить.

— Это она развратила этот мир? — спросил я.

— Полностью. Вступив в контакт с людьми, она тут же начала искажать их умы своей пагубной властью. Поработила их. Первыми стали рабочие бригады, отправленной на ее изучение Ортог Прометиум. Тут же целиком и полностью неожиданно оформился новый культ. Каждому вступающему в него во время примитивного мерзкого ритуала под кожу вживляли кусочек камня, отколотого от Плиты.

— Мы видели эти отметины.

— С ростом культа на Синшаре все разладилось. Плиту они передвинуть не смогли, но ее осколки поднимали на поверхность и использовали, чтобы заражать все большее количество рабочих. Зараженные люди стали исчезать, отправляясь в паломничество в глубь шахт, чтобы поклониться Плите. Многим это не удалось. Большая часть людей просто пропала. Я пытался идти по их следам, иногда встречая сопротивление враждебных культистов, стремившихся защитить свое божество. Но первоначальные данные Фарлюка оказались неточными. Мне не удается найти Плиту. Боюсь, это только вопрос времени, и уверен, что культ сможет расширить свое влияние за пределы Синшары. Или…

— Или?

— Или под руководством Плиты они завершат какое-нибудь колдовство и пробудят ее силы в полной мере… или помогут ей объединиться с собственным видом.

Несколько мгновений мы раздумывали над этой мрачной идеей. Эмос же спокойно ввел пароль доступа на экране своего информационного планшета, отстегнул устройство от своего запястья и протянул его Буру.

— Это тебе поможет? — спросил Убер.

Бур уставился на планшет. Зеленые лучи его глаз превратились в яркие изумрудные точки.

— Как, именем Кузниц Варпа, тебе удалось?..

— Что это? — спросил я, шагнув вперед.

— Расположение Плиты, — горделиво ответил Эмос.

— Как тебе удалось это заполучить? — закричал Бур, перекрыв своим голосом машинную трескотню.

— Культистам необходимо знать, где она. Сноска была сделана на картах, которые я скачал из офиса службы безопасности. До сего момента я не понимал ее значения.

— Ты просто скачал ее? — спросил Бур.

— Полагаю, они не думали, что есть хоть какая-то причина скрывать ее. Информация даже не была зашифрована.

Бур запрокинул назад свою хромированную голову и зашелся в визгливой пародии на смех.

— Одиннадцать недель! Одиннадцать недель я рыскал, искал и пробивал свой путь сквозь потроха этой глыбы, выискивая следы, а ответ все это время был там, наверху! Лежал на самом виду!

Магос повернулся к Эмосу и опустил стальную руку на сутулое плечо ученого:

— Я всегда восхищался твоей мудростью, Убер, и понимал, почему тебя так ценил Хапшант, но теперь я понимаю, сколь великая мудрость таится в простоте.

— Просто повезло, и ничего больше.

— Это была смелая бесхитростность, ученый! Миг прямой, чистой мысли, затмевающей все мои труды здесь.

— Ты слишком добр… — пробормотал Эмос.

— Добр? Нет, я не таков. — Огоньки глаз Бура снова расширились и засверкали. — Я проложу путь к сердцу Плиты, и тогда ее отродья увидят, сколь беспощадной может быть моя душа.

Два часа спустя сервиторы Бура отвели нас в скромно обставленную каюту и обеспечили безвкусным, но питательным бульоном, не имевшим запаха, и черствыми, волокнистыми лепешками. После трапезы нас снова вызвали в зал управления.

Снаружи шла небольшая война.

По тому, как утихла пульсация корпуса машины, я уже понял, что мы снизили скорость прокладки туннеля, и теперь увидел почему. Мы пробурились сквозь камень и вышли в пещеру с высоким сводом. Повсюду пылали струи газа, а озера магмы выбрасывали фонтаны пламени. На голографическом экране зала управления я видел размытое, содрогающееся изображение пещеры. По нашей машине бесшумно били лазерные лучи.

Бур был подключен к панели мостика.

— Мы обнаружили их гнездо, — сказал он. — Но они сопротивляются.

Я увидел, как к нам несутся две старательские гондолы, из открытых люков которых и велся огонь.

Бур кивнул одному из своих техножрецов, и по внутренностям транслитопеда прокатился визг многоствольных лазерных орудий. Одна из гондол взорвалась в сверкающей сфере, а вторая закувыркалась, горя и разваливаясь на куски.

Я понял, что на дне пещеры тоже были люди: шахтеры в армированных рабочих комбинезонах неслись вперед, стреляя по транслитопеду.

Бур увеличил изображение, и мы увидели, что некоторые из них тащили паллеты со взрывчаткой, рассчитывая подобраться достаточно близко, чтобы повредить наш корпус.

— Ловчие, — сказал Бур.

Судя по всему, это был приказ. Раздался звон и гулкий стук, когда где-то под нами раскрылись люки, и новые фигуры стремительно влетели в поле обзора экрана.

Это были боевые сервиторы. Тяжеловесные, сверкающие серебром, они шагали на мощных, выгнутых назад ногах, выбрасывая черный дым из выхлопных труб. Орудия в их верхних лапах дергались от пневматической отдачи. Они выслеживали и отстреливали культистов.

— Ловчий четыреста пятьдесят три, налево и прицелиться, — пробормотал Бур.

Все они подчинялись его прямому управлению.

Один из Ловчих развернул свое оружие и снял еще четверых культистов. Взрывчатка, которую они тащили, взорвалась, и яркая вспышка на секунду ослепила дисплей. Когда голографическое изображение возвратилось, Ловчий уже преследовал новые цели.

— Ловчий сто тридцать и Ловчий двести пятьдесят два, развернуться направо. Противник скрывается за скоплением сталактитов.

— О Великий Император, — в ужасе произнес Эмос. — Некоторые из них даже не защищены.

Так и было. Очень многие нападающие на нас люди не носили ни брони, ни какой-либо защиты от гибельного воздействия окружающей среды. Их одежда обуглилась до черных лохмотьев, а плоть была обварена и покрыта волдырями. Какая-то сила поддерживала их активность и функциональность в этой адской бездне. Ни давление, ни чрезвычайная жара, ни даже ядовитая, разъедающая атмосфера не останавливали их. Инфекция Плиты сделала из них полноправных обитателей этого подземного мира.