Сборник "Войти в бездну"

– Майор Лисичкин, для тебя – Олегыч. – сказал шеф. Пожал руку, причем ладонь была на удивление мягкой, даже расслабленной. Потом начались объяснения. – Ты садись, не на плацу... Ну что, штрафник, готов горя хапнуть? Мы все здесь военные с прошлым. Многие – с очень богатым прошлым. Причем твои грехи мало чем отличаются от грехов всех прочих. Кто за пьянку, кто из-за бабы, кто просто в опалу попал и был спрятан подальше от греха и начальственного ока. Знаешь, кого охраняем?

– Нет, ответил я.

– Таких же профессиональных вояк, только приговоренных к высшей мере за особо тяжкие преступления. Убийства, изнасилования, государственная измена. Даже один людоед есть – капитан первого ранга Мазуров, слышал может?..

– Я слышал! – воскликнул доктор, перебив меня. – Конечно же! Вурдалак из Красноярска! Эту жуткую историю лет восемь назад мусолили во всех газетах и по голографическим каналам! Неужели это был он?

– А кто же еще? – я пожал плечами. – Тот самый знаменитый каперанг, когда-то служивший в сверхзасекреченном подразделении ВМФ. Вернулся с задания, поехал с молодой женой в отпуск – показать ей сибирскую тайгу. Показал.

– Да уж, во всей красе, – поморщился Гильгоф. – Насколько я помню, хватились Мазурова быстро, через три дня – все-таки не в бухгалтерии служил... И поисковая группа обнаружила господина капитана, поедающего шашлык, изготовленный из собственной супруги. Причем поисковикам тоже можно посочувствовать – из пяти человек выжил только один. А взял Мазурова спецназ МВД, по счастью, без новых жертв... Тёмная история, сообщалось, что он был казнен.

– Ждите, как же! – фыркнул я. – Лисичкин взял с меня помянутую подписку, объяснил, что «Обухово-VI» является одним из серьезнейших секретов Империи и назвал свой «объект» «социальным оружием».

– Это как? – Веня посмотрел на меня поверх очков.

– Официально – там находится обычная тюрьма и металлургическое производство, на котором работают обычные зэки. А не официально... Гм... Представьте себе, что в соответствии с приказом, спущенным с самого верха, вся банда содержащихся там бывших военных выбрасывается, например, в Центрополисе. Или на любой американской или китайской базе. В любом из поселений в Обитаемом Радиусе или даже на Земле. Воображаете, каких чудесных дел они там наворотят? Озверелое-то зэчьё?

– Нестыковочка, – развел руками доктор. – А как же общественный резонанс?

– Предусмотрено, – отозвался я. – Планы ликвидации этой шайки отморозков разработаны. Перетравить нервно-паралитическим газом, а потом заявить всему миру, что мы спасли мирное население от вырвавшихся на свободу уголовников... Придумать отмазку всегда можно. Ну что, продолжать?

– Давайте, становится все интереснее, – кивнул Веня.

– Подписка была стандартной: обязуюсь не разглашать полностью или частично сведения о всем происходящем на «объекте» с момента прибытия до момента убытия, в противном случае мне светит статья УК, в красках повествующая о государственной измене и переход из статуса охранника в статус охраняемого. Что хуже любой смертной казни.

– Все, свободен, – сказал мне Лисичкин, когда формальности были окончены. В кабинете вдруг объявился давешний прапорщик с перешибленным носом. – Это – твой помощник и заместитель. Поздравляю со вступлением в должность оперативного дежурного объекта «Обухово-VI», проставиться можешь потом...

Дверь закрылась за моей спиной, и я с неудовольствием подумал о том, что за какой-то перелом скулы мне предстоит много лет торчать на «объекте», где одни отморозки охраняют других отморозков... И это когда все бывшие сокурсники будут служить в морской пехоте ВКК, ГРУ или специальных войсках и заниматься интересным делом. Сдохнуть можно!.. Вот тебе и лучезарное будущее вместе с блестящей карьерой. Упекли так упекли!

– Ну, давай знакомиться, лейтенант, – сказал здоровенный прапор. – Меня зовут Саня Тихонов. Проще – Тихон.

– Казаков. Сергей. Как посмотреть, у вас тут все просто.

– Куда уж проще? Помяни мое слово – погоняло «Казак» к тебе прилепится моментально! Давай-ка заглянем в одно местечко, тебе пора осваиваться...

Очередная стальная дверь, перемигивающаяся красными индикаторами замка. Сначала проверить карточки, потом сканер считает рисунок с ладони – и, пожалуйста, проход открыт. Похоже на большую квартиру – масса света, деревянная мебель (что для внеземной колонии нехарактерно, обычно используется пластик).

– Ну, что встали? – раздался уверенный голос. – Входите, разумеется, пришли.

Их было трое. Одеты непритязательно, так сказать, по-домашнему. Тельники и брюки от униформы. Причем тельняшки с разными цветами полосок – черные, как у пилотов ВКК, зеленые (пограничники), темно-синие (это уже ВМФ). Еще компанию объединяла общая небритость, средней тяжести нетрезвость и общая помятость физиономий. Все ясно, мужики «играют в бутылочку» не первый день. И, пожалуй, даже не второй.

– Тихон, жертва режима, ты кого привел? – ласково поинтересовался тот, который «пограничник». На его пухлом лице было настолько благодушное выражение, а улыбка оказалась такой лучезарно-пьяной, что я невольно проникся к дядьке симпатией.

– Костенька, нашего полку прибыло, – доложился прапор Саня. – Аж из самого Питера стольного гость, только погоны надел... Пятнадцать суток на губе и сразу к нам. Лучшим войскам – лучшие кадры. А особым – особые. Не побоюсь этих слов – Санкт-Петербургское Высшее Командное училище ВКК.

– Вот как? Еще один! – Ухмыльнулся худой в пилотском тельнике. Протянул руку. – Уставщиков, Саша. По нашему – Устав. Этот толстяк в зеленом – Костя Варламов, он же Варлам. И Женечка Мореев – Дед Морей. Счастливы приветствовать. Держи!

Мне немедля вручили стакан с водкой. Я таких стаканов в жизни не видывал – тяжелый, с десятком граней.

– Я никогда столько даже в училище не пил, – вякнул я.

– Пей, – поморщился Дед Морей. И я выпил.

Дальнейшее помню смутно – вроде бы уважаемые коллеги собирались ввести меня в курс дела, но до зубрежки служебных инструкций дело так и не дошло...

Первое дежурство, ясное дело, началось в сопровождении жуткой головной боли. Ничего особенного не происходило – выслушали в дежурке доклад по обстановке от сменяющегося. Объект под контролем, все в норме. Меня усадили в кресло перед терминалом и дали в руки стакан.

– Пей, – ласково сказал Тихон. – Станет лучше. Подобное лечится подобным.

Выяснилось, что каждая камера снабжена собственной системой видеонаблюдения и вся информация стекается сюда, в дежурку. Охрана с заключенными не контактирует, пища выдается автоматически, через транспортер. Вся работа – следить за заключенными в камерах. Скучно до невероятия. Единственное развлечение – вызов и сопровождение врача. Один дежурный уходит с милейшим доктором Морозовым (его за какой-то немалый проступок поперли с кафедры питерской ВМА) осматривать приболевшего осужденного, другой остается на месте, бдеть и охранять.

За несколько дней я успел просмотреть все личные дела здешних постояльцев. Большинство преступлений оказались самыми банальными (в стиле выпил-убил), но исключения все же были. Один каперанг Мазуров чего стоил!

Или вот, к примеру, лейтенант Федотов Д.А. (точнее, бывший лейтенант...). Личность во многих отношениях примечательная. Ранее являлся компьютерным техником на БСФ «Кронштадт», специалист по искусственному разуму. Почему сидим? Да потому что нечего хулиганить с умными машинами! Этот пройдоха перевел на свой личный счет деньги с кредитных карт всех до единого офицеров Флота. Только не нашего Флота, а Американского – сумма получилась очень внушительная. Увы, но Федотов нарушил одиннадцатую заповедь, каковая гласит: не попадайся. Американцы подняли скандал (отлично их понимаю!), грабителя вычислили наши спецслужбы, а чтоб в следующий раз не безобразничал – впаяли пятнадцать лет. Но американцам не выдали, как те не возмущались.

– Данную историю я тоже помню, – заметил Гильгоф. – Шум был невероятный, эту диверсию едва не приписали Конторе Бибирева, так что юного компьютерного гения только чудо спасло. Адмирал был разъярен! У нас и так прохладные отношения со Штатами, а тут еще такой вот афронт получился... Между прочим, Федотова не слишком давно освободили по амнистии и он попросту исчез. Бибирев мне рассказывал эту историю. Парень-то и впрямь неплохо соображает в своем ремесле, за ним нужен глаз да глаз, а он – будто в омут канул. Знаете, где отыскался?