Бочка наемников (СИ)

- Фу, - уже можно снять удавку? – спросил я Каната. Старик кивнул, мы с Вольфом синхронно стянули галстуки и запихнули их в карман. – Что дальше?

- Повеселимся, - сказал Вольф.

- Никакого веселья, - отрезал старик. – Возвращайся на Бочку и выбери наконец узор для грибов. Времени у тебя… - Канат демонстративно вытянул левую руку и посмотрел на часы, - до восьми.

И так, что выбрать? Нужно будет удалить волосы на висках или затылке. А как же настоящий рокерский хайр? Примерно раз в четыре года у меня случался приступ патлатости. Я отпускал волосы, стягивал их резинкой или укладывал гелем, пока летняя жара не доводила меня до белого каления, и я не сбривал все это добро под несколько миллиметров. Но волосы – это еще полбеды. Что делать с узором? Даже в самые бурные свои годы я удержался от татуировки. Это тебе не волосы – ее не сменишь как прическу, а уж коррекция грибного узора – процесс намного сложнее и длиннее выведения тату. Вот в таких метаниях и пронеслись следующих четыре часа. Спасла Ясмин, построившая при помощи сканера трехмерную модель моей головы. А вот уже на модель при помощи программы для составления фоторобота навешивали самые разные прически и знаки. Дело проходило в кают-компании, и женская часть команды оторвалась по полной. Мне примеряли косички с бантиками, в том числе и на бороде, рисовали на висках сердечки и цветочки отвратительного розового цвета, пока я не вскипел и не начал материться по-русски. Значения моих слов никто не понял, но по экспрессии до женщин дошел смысл, и они демонстративно обиделись.

Все эти издевательства позволили мне понять, что образ должен быть как можно проще. Поэтому я убрал волосы на затылке и висках, оставив платформу сверху. С такой прической точно мороки не будет и стричься можно электробритвой с насадкой. Так, грибы… Фиг с ними. Я просто провел широкую черную линию от виска к виску через затылок и остался доволен результатом. Сохранил образ на флешку и отправился на кухню за чашкой успокоительного чаю.

Вечером, когда огни полиса начали гореть ярче заходящего солнца, я отправился на операцию. Веселая медсестричка, с отвлекающим от размышлений размером груди, сделала укольчик в вену и проснулся я уже утром. Свет пробивался сквозь жалюзи большого окна, располосовав половину комнаты на яркие и темные тона. Тяжелая как свинец голова и затекшая шея были перебинтованы оставляя открытыми только лицевую часть. Полоса грибов под повязкой отдавала жаром, а вот кожа с удаленными волосами мерзла. В общем состояние было терпимым, и я без труда сел оглядеться. Напротив меня висела широкая плазма, а рядом, на столике с вазой и цветами валялся пульт. Отметины на полу возле столика говорили, что там стояло что-то тяжелое, но теперь оно, а именно кресло-кровать, оказалось в углу возле дверей и на нем в обнимку с револьвером дрых Вольф. Вход в палату был усеян мятыми обертками батончиков, а ручки на обеих створках дверей были связаны тонкой нитью с висящей на ней пулей. Видно это была импровизированная сигнализация от немца.

- Вольф, - позвал я. Немец дернулся и взвел курок.

- Да? – спросил он сонно моргая.

- Смотри, не стрельни.

- А? – он сонно осмотрелся, понял, что держит готовый к стрельбе пистолет и медленно перевел курок в безопасное положение.

- Твои художества? – кивнул я на дверь.

- После Верма не повредит. – Вольф сунул пистолет в кобуру, сладко потянулся, хрустнув суставами и сорвал пулю с двери. Кряхтя как старый дед, он начал собирать обертки.

- Возвращаемся на Бочку?

- Нет, у тебя еще осмотр. – Вольф подошел к кровати и нажал кнопку вызова медсестры. Девушка появилась буквально через несколько секунд, перекинулась парой фраз с Вольфом и исчезла, чтобы вернуться с перевязочным набором. Взамен снятых с меня бинтов я получил зеркало. Ха, меня даже подстригли. Волосы платформы были длиной в полсантиметра, а может и меньше. Ниже, где они были навсегда удалены с корнями, кожа слегка опухла и покраснела. Еще больше опухла черная полоса с грибами, но вошедший через несколько минут доктор заверил, что все в пределах нормы, выписал мне мазь, а меня из больницы.

После сытного, далеко не диетического завтрака в больничном кафетерии, Вольф напомнил о том, что за нами осталось еще одно дело. В Минералбанке Вермграда на мое имя был открыт счет, и на него даже капнула определенная сума, но из-за известных событий я не прошел аутентификацию. Канат советовал Вольфу тащить меня в местное отделение, как только я очнусь. Против денег я никогда не протестовал, а значит согласие мое было абсолютным. В этом мире была очень интересная денежная система – он не имел бумажных денег, их роль играли банковские векселя, что обязательно были подтверждены запасом драгоценных металлов. Так же по руках ходило огромное количество костяных монет и слитков. Серебро, золото и платина облачались в прозрачную кость для защиты и имели собственный непостоянный курс, зависящий от добычи и синтеза этих драгметаллов. Банки в основной своей массе были государственными, тот же Минерал был Вермградовским, но в других полисах имели если не представительства, то партнеров, а значит имея карту одного банка ты мог свободно расплачиваться на другом конце света.

С утра на сонных, еще не успевших раскалиться улицах сновали по своих делах только местные. Движение на дорогах практически отсутствовало и такси домчало нас на другую сторону полиса за считанные минуты. Местное отделение Минералбанка пряталось в неприметной трехэтажке меж двух небоскребов-казино. Толстые стены, маленькие окошка и плечистые охранники с дробовиками вызывали чувство надежности и защищенности. На входе у нас отобрали оружие и батончики. Хорошо еще, что Вольф забыл пополнить запасы, уничтоженные ночью, иначе бы обыск затянулся. Пройдя арку металодетектора мы миновали кассы и направились к менеджерам.

Приятная девушка в мини-юбке и шейном платке с логотипом банка над глубоким декольте блузки вежливо поинтересовалась целью нашего визита. Говорил Вольф. Я хоть и научился понимать сказанное, но предложения все еще строил с трудом. Как результат девушка связалась с начальством и зазывно виляя задом проводила нас на второй этаж в кабинет старшего менеджера. Старший оказался маленьким, толстым европейцем невзрачной внешности. Примечательней хозяина был его кабинет. На столе с компьютером, за стеклами шкафов и на стенах были развешаны фотографии толстяка с охотничьими и рыбацкими трофеями. Сами трофеи размерами не впечатляли, но зная на что способна местная флора и фауна, уже одно то, что мужик регулярно покидал стены полиса – внушало уважение.

- Позвольте представится, Ступ Варкович Якоба. – поздоровался менеджер.

- Николай Дмитриевич Благодырь.

- Вольфган Дитер Рейн.

Менеджер жестом попросил нас занять кресла для посетителей, а сам уселся за стол напротив.

- Уважаемый Ник’олаи…

- Просто Ник, - перебил я. Ненавижу эти коверканья.

- Уважаемый Ник, позвольте поинтересоваться, почему вы не авторизовали открытый правительством полиса счет в Вермграде?

- Череда событий личного характера.

- Вам угрожают? – толстяк с прищуром взглянул на Вольфа. – Мы заботимся о клиентах. И в нашем банке вам не угрожает абсолютно ничего. Никто не сумеет причинить вам вред, – с нажимом, не сводя глаз с удивленного Вольфа сказал менеджер. – Сума на вашем счету довольно внушительная и позволяет осесть практически в любом полисе. Если надо, мы можем прямо сейчас оградить вас от нежелательного внимания.

Мы с Вольфом переглянулись и не сдержали улыбок.

- Не стоит, уважаемый.

- Прошу прощения. Похоже я не совсем верно оценил ситуацию.

- Бывает, - весело отозвался Вольф.

- И все же, простите, уважаемый Вольфган.

- Принято, - кивнул немец.

- Уважаемый Ник, позвольте ваш паспорт.

Толстяк вставил карту паспорта в считыватель, после чего просканировал роговицу моего левого глаза и правую ладонь. Сверка с базой данных закончилась довольно быстро и мне были выданы карты повторяющие цвета трех валют-металлов и конверты с бумагами к ним. Красивой металлической ручкой пришлось подписать небольшую стопку бумаг. Оглашать суммы Ступ Варкович не стал, вновь красноречиво посмотрев на Вольфа, он посоветовал воспользоваться их онлайн сервисом. Для этого менеджер попросил мой номер мобильного и привязал его к счетам. На этом встреча закончилась. Мы стали прощаться.