Шустрый (СИ)

— Я что тебе нянька? Сам разбирайся! Пришлют зелень всякую, которая мнит о себе неизвестно чего!

— То есть ты разрешаешь, вооруженному отряду зайти в крепость просто так?

— Делай что хочешь! Тут тебе не империя! — офицер развернулся и ушел.

Ничего себе! Что же тогда у нас здесь? Я-то грешным делом думал, что там где воинский контингент и укрепления империи, то и земля тоже принадлежит империи! Они тут что с дерева упали и головкой ударились? Один караульный на посту, сейчас и того нет, по крепости гуляет неизвестно кто — а начальник караула изволит принимать пищу по распорядку! Куда я попал? И откуда у них здесь дети? Я увидел, что из переулка вывалилась ватага мальчишек, они тут же стали играть в ножички. Вот те раз!

Я свистнул и поманил к себе рукой одного мальчика. Когда он подбежал ко мне сияя улыбкой, мне даже как-то на душе стало легче, такой он был веселый.

— Привет! Я — Шустрый. Медяшку заработать хочешь?

— Две! — заявил мальчуган. — Тогда и отведу куда скажешь.

— Договорились. Мне к Простаку нужно, а потом к тому, кто новичками заведует.

— Деньги вперед! Новичками заведует тот, кто привел, занимайте пустой барак и живите. Все так делают.

— Откуда ты это знаешь?

— У меня папаня офицер!

— Ну тогда ладно, веди.

Получив монеты, пацан отвел нас на соседнюю улицу. Кузнец оказался здоровенным бородатым мужиком, увидев нас он обрадовался:

— Железо пришло! Вы вовремя ребята, у меня запасы заканчиваются.

— Я от начальника конвоя, он сказал, что ты знаешь что с кандалами делать. Сам продашь и долю принесешь. Это так?

— Конечно. Сейчас я твоих голубков раскую, монеты увидишь где-то через десятину. Может быть чуть позже. В общем как продать сумею. Свою долю я железом возьму.

— Мне без разницы. Слушай Простак, мальчонка говорит, что любой барак занять можно — это правда?

— Да, советую крайний во втором ряду, он недавно пустует. Отряд не вернулся — вещички растащили, но сильно загадить не успели. Работы меньше. Я за походной наковальней пошел, построй их, быстрее управимся.

Обернувшись, я увидел, что строй снова сбился в кучу. Похоже, придется мне ими и дальше командовать. Кнут они уже увидели, пора раздавать пряники. Глядишь и не прирежут меня ночью. По крайней мере до тех пор, пока не освоятся.

— Бойцы! Сейчас с вас снимут кандалы. Потом я отведу вас в казарму, где вы будете жить. Вам понравилась встреча у ворот? Мне кажется, что это еще не конец. Скорее всего к вам придут вечером, избавлять вас от лишнего груза. Если будете продолжать себя вести как стадо бессловесной, домашней скотины и не возьметесь за ум, то разденут до порток. Возможно, кого-нибудь зарежут для острастки. Не знаю, что скажет мне комендант, но существует вероятность того, что меня назначат вашим командиром. Предлагаю вам договор: я не стану вас гнобить без причины и защищу от произвола. Взамен вы станете тащить службу как положено. Поймите одно, на новом месте поодиночке вы все добыча! Хотите портянки стирать всей крепости и пайку свою отдавать — ваше дело. Поэтому поступим так: те кто со мной согласился, после кузнеца отходят вот в эту сторону, остальные в другую. За них я отвечать не стану. Выделю закуток в казарме и на этом все. Пусть живут как хотят — сами по себе, значит сами по себе. Предоставлю возможность передумать, но не долго, всего пару дней. Единственно буду требовать, ходить в наряды и караулы. Ну и на войсковые операции, как без этого. Круг обязанностей определю позднее. Все слышали? Вопросы? Первые в цепи к кузнецу!

Мрачно наблюдал как отряд делится на две части, заодно и посчитал личный состав — семьдесят два человека. Пятнадцать из них, решили жить самостоятельно. Я надеялся, что их будет меньше. Стадный инстинкт и все такое. Постарался получше запомнить лица отказников. Подлянка может прилететь с любой стороны, но скорее всего зачинщиками будут они. Мне такие дестабилизирующие элементы в подразделении не нужны. Плохой пример для подражания, который всегда рядом. Значит: убью или обменяю, третьего не дано. Это каким дураком надо быть, что бы послушным в такой ситуации не притворится? Думают, что самые крутые или действительно такие? Вот и посмотрим кто кого!

Построил погранцов и назначил временных десятников. Отказников не трогал. Мальчишка повел нас в указанную кузнецом казарму. Я с любопытством смотрел по сторонам. Как-то не похоже Заречье на крепость в осаде, откуда вернуться невозможно. Грязь тут развели знатную, группы солдат слоняющихся без дела вводили меня в параноидальное состояние. Когда же я увидел распутных девок, кокетничающих с ними, у меня произошел срыв шаблона. Я конечно всего лишь курсант, и в боевых действиях в составе групп не участвовал, так — душил врагов поодиночке, когда меня натаскивали на живую цель. Но на пограничных базах я бывал и видел как там все устроено. И в мирное время так службу не несут. Цирк какой-то, а не армия. Солдат, неважно какого он рода войск, должен быть постоянно чем-то занят, пусть даже и бесполезным делом — первое правило командира. Тогда у него времени на всякие глупости не остается. Углядев военнослужащего шатающегося без дела, каждый офицер обязан его припахать — это закон! Труд, особенно бессмысленный, благотворно влияет на неокрепший разум солдата. Иначе в него проникают крамольные мысли: «Как бы выпить и закусить? А не пойти ли мне по бабам? Давай над молодыми поиздеваемся? А если дернуть за эту штучку, взорвется или нет?» Лентяйничающий солдат — это страшный сон офицера!

Наконец, мы пришли к бараку. Я отпустил мальчишку и зашел внутрь. Ну и бардак. Слева от входа каморка для караульных и вестовых, оружейка, дальше комната для офицера и собственно сама казарма. Мебель вся переломана. Направо ведет дверь в маленькую кухню. Какое-то особо умное подобие человека, произвело акт дефекации организма прямо посередине стола. Наверное, поэтому он был единственным предметом обстановки оставшимся целым.

Вышел на улицу и подозвал к себе десятников.

— Я к коменданту. Выделите мне одного солдатика помоложе и умеющего быстро бегать — будет моим ординарцем и вестовым. Людей загоняйте внутрь, весь хлам на улицу, то что можно починить откладывайте. Поспрашивайте — кто умеет готовить? Обещайте должность кашевара. Первый десяток должен быть готов выдвинуться ко мне, возможно что-то дадут интенданты. Ах да! Сначала спросите про повара — почему, поймете, когда он зайдет на кухню. Исполнять!

Хихикнув про себя, я отправился в донжон. Через минуту меня догнал вестовой.

Глава 7

Охрана на крепостных воротах, была посущественней чем на валу — целых три бойца. Они вообще меня ни о чем не спросили. Похоже, что бы добиться внимания караула, нужно было самому к ним пристать с просьбой проверить пароли-отзывы. Зато в донжоне, старик-привратник, стоил всего гарнизона вместе взятого, от него только и слышалось:

— Не велено!

— Ах, ты старая кочерыжка! Как мне к коменданту попасть, если ты меня не пускаешь!

— Не велено!

— Можешь записку передать?

— Не велено!

— Ты почему из своей задницы ручку от метлы не вынимаешь?

— Не велено! — тут до цербера дошло о чем его спросили, в глазах появились проблески мысли.

— Ты кто такой?

— Я Шустрый. Новый отряд привел, доложиться коменданту надо.

— Так чего сразу не сказал? — старик загремел засовами и открыл дверь. — Заходи!

— И документов не спросишь?

— Не ве… Тьфу! Я неграмотный. У тебя на лице написано, что ты прохвост, который любит жить поближе к кухне и подальше от начальства. Ты ж клянчить пришел! У милорда в это время — час размышлений! — старик хмыкнул. — На перине, в спальне. Если каждый его от тяжких дум отрывать будет, это плохо скажется на пищеварении. Забота о самочувствии начальства, первейшее дело для подчиненного. Или ты хочешь с утра до вечера на плацу строиться? Пошли, у меня как раз вода закипела.

Я оставил вестового у входа и пошел за ним. Старик завел меня в большую, светлую комнату на втором этаже. Поколдовал над чайником и налил мне горячего напитка из пахучих травок.