Резня на "Могиле гиганта" (ЛП)

Сжав зубы, Кулмоний снял шлем и смерил старейшину гневным взглядом. Воин не повел и бровью, даже перед лицом превосходящего противника, он просто хмыкнул и почесал шею, задев костяные амулеты на нагруднике.

Кулмоний улыбнулся про себя, и потащился к разрезу, проделанному акулой. Там он обнаружил свой щит-череп.

- Я – брат Кулмоний из Ордена Косы Императора, Адептус Астартес, - объявил он. – Во имя бессмертного Императора человечества мы заявляем все права на твой мир и пришли собрать дань с твоего племени.

Отблески понимания отразились на лицах нескольких юношей, и они стали шептаться друг с другом, тыча в татуировки с скрещенными косами. Кулмоний кивнул и коснулся эмблемы на своем наплечнике.

- Вы видите истину в этом символе, все мы – единое целое. Великое зло вернулось, но миры Сотаранской лиги объединятся против него. Мы укажем вам путь.

Он воздел свой щит. Даже самые стройные ряды местных дрогнули от вида черепа тиранида: чистый, чужой ужас, исходящий от пустых глазниц твари, и длинные, затупленные клыки.

Затем десантник обратился к вожаку воинов:

- Это – лицо нашего врага. Бесстрашный воин с Мирала, я приношу свои извинения за то, что помешал вам охотиться. Но если ты отдашь нам своих юных охотников, мы научим их охотиться на более опасную добычу, бродящую меж звездных систем. В память о благородной Соте.

Он протянул перчатку и стал ждать. Воин осмотрел Кулмония с головы до пят, остановив взгляд на трофеях, украшавших броню десантника. Кулмоний вспомнил напряженный разговор с Нимеоном на «Могиле гиганта» и почувствовал прилив стыда.

- Все мы – единое целое, - тихо повторил он.

Старейшина последний раз посмотрел в глаза Кулмония, а затем прочертил в воздухе грубое подобие аквилы и скрепил союз воинским рукопожатием.

Прошло около трех дней, как Торкира в первый раз ступил на землю Мирал Прим. Посадочная площадка на плоскогорье значительно расширилась за последние недели, за счет транспортерных лент и ангара техобслуживания, достаточного для принятия целого эскорта боевых кораблей. Также был оптимизирован термоядерный реактор бастиона для покрытия возрастающих нужд по энергетическим мощностям. Все эти меры носили временный характер. Магистр Ордена и другие офицеры Ордена разработали планы для создания еще большей крепости в течение десятилетия. Не такой грандиозный и величественный, как крепость-монастырь на горе Фарос, но не менее значительный.

Вспомогательные строения были отмечены на других удаленных плоскогорьях, были созданы основная инфраструктура для орудийных батарей и генераторов пустотных щитов. Джунгли на возвышенностях были вырублены, и адепты кузни с «Силы Чести» запечатали входы в пещеры, располагавшиеся среди скал. Торкира как-то сказал, что ошибки прошлого останутся запечатанными в «Могиле гиганта».

Остановив транспортную ленту, Махаон приказал сервам оставаться у контейнеров.

- Мой господин, - позвал он, - где наше сопровождение?

Находясь неподалеку от своей свиты, Торкира встал на колени и не отвечал.

Махаон неуверенной походкой направился к магистру Ордена.

- Господин, с вами все в порядке?

Торкира набрал в руки горсть земли. Он встал на ноги и поднес комья к носу.

- Этот мир, - пробормотал он. – Этот мир полон потенциала. Я чувствую это.

Махаон переминался с ноги на ногу.

- Я слышал другие мнения после вдыхания аромата этого мира.

Торкира рассмеялся, позволив комочкам земли просочиться сквозь пальцы.

- Нам предоставлен второй шанс, мой брат-капотекарий. Этот мир велик. Ты не согласен?

- Я верю, что он…станет великим, господин. Со временем.

- Верно, брат, - ответил магистр. – Все верно.

Он посмотрел на верхние валы бастиона, где теперь развивался стяг Ордена. Его заштопали и залатали после возвращения из Сапфирового кластера, восстановив изображение всадника с Соты вместе со всеми почестями, заработанными Орденом. Стяг был поистине выдающимся зрелищем, и на какой-то момент Махаон обнаружил, что готов отбросить в сторону практические и логистические препятствия, встававшие на их пути, и просто разделить мнение магистра по поводу их будущего.

Затем он снова замялся. Последний раз он был объят приступом оптимизма, когда был еще зеленым братом Ордена.

- Господин, мы готовы приступить к обязанностям. Я захватил большую часть нашего геносемени из крио-хранилищ флота, но я не вижу своих братьев из апотекариона, охраняющих наши запасы. Также отсутствует наше сопровождение, которое мне обещали по прибытии.

Торкира развеял его сомнения.

- Брат Эмриз проверяет состояние наших новобранцев. Он прибудет на «Могилу» через несколько дней.

Апотекарий колебался, неожиданно почувствовав свою уязвимость на краю посадочной площадки. Он бросил взгляд на незагруженные криогенные контейнеры, каждый в метр глубиной и в два – длиной. Они покоились на рампе десантного корабля, на жужжащих опорных рамах репульсора. Его смертные слуги собрались вокруг него, нервно поглядывая на местных и боевых братьев, возвращавшихся из патруля. Все же, эти медики находились далеко от дома и чувствовали дискомфорт, несмотря на пламенные речи Торкиры.

- Господин, - вздохнул Махаон, - прости мне мою заносчивость, но я думаю, ты не продумал этот вопрос.

Магистр Ордена поднял бровь, но не ответил. Апотекарий продолжил.

- Капитан Тракиан лично следил за каждым шагом процедуры возвращения материала из секретных катакомб на «Сердце Кронуса», господин. Он лично дважды, трижды проверял каждую печать и серийный номер, на каждом пакете в этих контейнерах, даже после того, как я лично проверил их. Он проверил каждого смертного, занимавшегося этим процессом, и он приказал сержанту Ромону выделить пару первоклассных пилотов для доставки такого ценного груза.

Апотекарий снял перчатку и стер пот с брови.

- Это все геносемя, что у нас есть, и множество хороших апотекариев, не говоря о боевых братьях, а также бессчетного количества сервов, отдали свои жизни, чтобы доставить их материал с Соты, когда нас атаковали ксеносы. Капитан Тракиан почтил их жертву и сделал все, чтобы эти контейнеры были доставлены к вам в целости и сохранности. Он даже освободил меня от обязанностей лечения раненных братьев, чтобы я доставил геносемя прямо в руки брата Эмриза, в хранилища, подготовленные под «Могилой гиганта. Но, все же, мы имеем, что имеем, господин. Криогенные системы не смогут функционировать вечно, находясь на солнце. Я понимаю вашу занятость другими делами, но это не может ждать.

Торкира кивнул.

- Конечно, брат. Ты…

- Со всем уважением, господин, - прервал его Махаон, - я еще не закончил.

Он кивнул в сторону своих медиков.

- Посмотрите на этих мужчин и женщин. Ни один из них не был готов к этой высадке, и более того – к постоянному проживанию вместе с остальной частью Ордена. Мы привели их в дикие края, в такое отдаленное от цивилизации место, что мы уже даже не уверены в сегодняшней дате. Более того, это – мир смерти. Смертельный мир. Они – сотаранцы. Может быть лишь некоторые из них совершали высадку на другие миры, но ни у кого нет опыта наземного боя, из сил самообороны Соты осталась лишь горстка воинов. Здесь, на Мирал Прим, каждый день будет испытанием для смертных, которых мы привели сюда. Они слышали рассказы о смертоносных джунглях, и теперь они видят этих дикарей, наших «спасителей», расхаживающих вокруг. Так чего же ожидать нашим верным слугам?

Вымирания, как народа, среди этих местных, во мраке новой крепости.

Being bred out by tribesmen, in the gloom of our new fortress.’

Выражение лица магистра выражало беспокойство, но Махаон чувствовал, что должен был это сказать.

- Ты говоришь о новых начинаниях? – пробормотал апотекарий. – Мы можем притворяться сколько хотим, но для них пребывание здесь будет означать смерть. Они тоже будут похоронены в «Могиле гиганта».

Несколько мгновений Торкира молчал. Он медленно дышал, наблюдая за напуганными смертными, которые старались втиснуться между контейнерами и проходящими группами миральцев. Затем он сжал кулаки и позвал своего гвардейца.