Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

Арамис приложил руку к груди:

– Извини, брат, но меня ждут, не хочу опаздывать. На обратном пути обязательно зайду.

Мамонт вздохнул и обиженно оттопырил губу, Арамис помахал ему и зашагал по асфальтовой дороге, жадно принюхиваясь и присматриваясь к Зоне. Вот он и вернулся домой. Подумать только, его пару дней не было, а истосковался, как малыш по мамке, как наркоман по дозе, как влюбленный по девушке.

Ну, здравствуй, здравствуй, Зона! Арамис свернул на тропинку и побрел вдоль зарослей шиповника, спугнул греющуюся на солнце ящерку, бросил перед собой гайку с тряпичным белым хвостом, замер.

До «Челноков» он добрался за полчаса. Потягиваясь, остановился напротив одноименного бара, где поблекшую надпись «Продукты» переделали в «Поди ж ты», кивнул мрачному сталкеру на пороге и по скрипучим ступенькам поднялся на порог, столкнул кусок отвалившейся штукатурки.

Бар «Челноки», или «Поди ж ты», – единственная константа изменчивой Зоны. Здесь начинаются и заканчиваются маршруты. Тут собираются и утомленные Зоной сталкеры, и те, кто полон сил в предвкушении новых свершений.

Выбритый до синевы армянин протирал бокалы, его толстый брат резался в нарды с приятелем.

Интересующая Арамиса компания сдвинула два стола. Кузя, Дым и Аня сидели спиной к выходу, Боров и Моджахед – по бокам. Чукча что-то увлеченно рассказывал, руки его порхали над наполовину пустой кружкой пива, и он заметил Арамиса, только когда тот зашагал к столу. Раскосые глаза округлились, тонкие губы тронула улыбка.

Все тотчас смолкли и обернулись.

– В кои-то веки ты не опоздал! – оценил Боров подвиг Арамиса.

Заказав себе пиво, Арамис уселся рядом с Чукчей, выловил у него из тарелки кусок мяса и отправил в рот, отчитался:

– Допрос окончен, я свободен, безумно рад вас видеть и готов к подвигам. Что у нас по плану? Спасти принцессу, – он подмигнул Ане, – из заточения или всего-навсего победить Черного Властелина? Кстати, Кузя, что с властелином?

Марьяна развела руками:

– Двадцать человек взяли на базе живыми, среди них пять иностранных агентов и трое гражданских. Все в СИЗО, ведется следствие. Благодаря нам… Да что уж там, вам – узники уцелели. Рикки вернулась домой, хотя очень сопротивлялась.

– Имеет место международный скандал, – вставил свои пять копеек Моджахед.

– Сейчас к базе никого не подпускают, – дополнил Дым. – Там вояк, как муравьев. Ищут, рыщут, расследуют. Про нас с Аней спрашивали?

– Да столько всего спрашивали – голова кругом. Я ж толком ничего не знаю, сказал, помощники ушли по своим делам, а что?

Дым плотоядно улыбнулся и притянул Марьяну к себе.

– Осталось раздать сестрам по серьгам и наказать тех, кто продал нас на опыты, эти люди живут в моей квартире, проедают мои запасы. Арамис, на тебя вся надежда. Нам надо выбраться из Зоны, а потом вернуться. Устроишь?

– Да не вопрос. Нас с Соколом теперь все любят. Марьяна, прикинь, с меня даже «пропуск» не взяли.

Девушка вскинула брови:

– Чудеса, да и только. Но думаю, это временно. У тебя ж машина есть?

– Ну да, старенькая «девятка».

– Нам не понтоваться, нам тушки в пространстве перемещать, – улыбнулась Аня. – Надо наказать подонков. Да и Сокола повидать бы, он обещал на мне жениться.

Арамис присвистнул:

– Ну ладно, тебе я доверяю. На тебе можно. Так что, есть у вас план?

Дым воровато огляделся, склонился над столом и прошептал:

– Твоя роль будет заключаться в следующем…

Эпилог

Отмщение

Район, где некогда обитал Дым, идеально подходил для велосипедистов: тут имелись специальные дорожки, и беззаботный Наган, ничего не подозревая, нарезал круги по кварталу.

Дым в униформе дворника самозабвенно скреб асфальт веником, надеясь, что респиратор поможет ему сохранить инкогнито. Сокол с Аней целовались на лавочке, имитируя влюбленную парочку. Для маскировки Аня надела рыжий парик и уродливые очки в пол-лица а-ля стрекозиные глаза.

Арамис припарковался на выезде из двора и не вылезал из своей «девятки» бутылочного цвета.

Дым нервничал. У него потели ладони, сердце заходилось, и если пару дней назад он мечтал о возмездии, то теперь понял: возвращение долгов – задача отнюдь не приятная. Но он должен отомстить даже не за себя, жизнь все-таки удалось сохранить, а за ужасную смерть Алана. Дым обязан обезопасить людей, которых Наган предаст в будущем.

Он второй день наблюдал за своей квартирой, которую разделили Капуста и Наган, и, когда убедился, что жена Нагана на работе, а Капуста укатил с семьей на юг, решил, что пора действовать.

Накатавшись, Неганов наконец взял курс на подъезд, спешился, пропуская бегущего за мячом ребенка. Аня тотчас отлипла от Сокола, и они направились на перехват. Дым интенсивно заработал веником, перемещаясь к подъезду.

Наган не узнавал их. В его мыслях они давным-давно были мертвы. Входя в подъезд, Сокол толкнул Нагана, приложил руку к груди. Аня в это время отвернулась, чтоб не спугнуть жертву.

– Извините, вы – Виталий Неганов? – поинтересовался Сокол. Наган стянул велосипедный шлем и уставился с интересом:

– Мы знакомы?

– Со мной – нет, но с этой девушкой…

Аня повернулась. В этот момент Дым был метрах в двадцати от заклятого врага и заметил, как он дернулся, будто рыба на крючке, но Аня взяла его под контроль, и он замер столбом.

– Привет, уродец, – проговорил Дым, проходя впереди него и оглядывая двор.

– Иди в квартиру, мы двигаемся за тобой. И не смей сбегать.

Наган послушно поплелся к грузовому лифту, остановился, дожидаясь своих палачей. Аня надавила на кнопку, и лифт поехал вверх, а Дым прикоснулся к сознанию врага: охваченные паникой мысли метались, Наган отказывался верить в происходящее и желал себе скорейшего пробуждения.

В квартире захватчики сделали перестановку и перекрасили стены прихожей в розовый.

– Быстренько вы освоились, – зло бросила Аня. – Теперь мы идем в кабинет, ты берешь лист и пишешь предсмертную записку. Вперед.

Неганов открыл рот и тотчас его захлопнул. Он хотел возразить, оправдать себя, свалить вину на Ленку или еще на кого, солгать, что он лишь выполнял приказ: Дыма списало начальство.

– Да-да, – проговорил Дым. – Вижу, что ты раскаялся. Взывать к твоей куцей совести нет смысла. Ты отлично знал, на что нас обрекаешь. Квартира, конечно, важней жизней каких-то придурков.

Неганов послушно принес белый лист формата А-4 и ручку. Аня уселась на тумбочку, Дым прошагал к своему компьютеру (он стоял в кабинете, где и раньше), скинул униформу, утрамбовал в рюкзак и включил звук погромче. Хорошо, Наган не удалил его музыку, и тяжелого рока было с избытком.

Вскоре сюда пришел и Наган, уселся, бездумно уставился на пока еще белый лист.

Аня оперлась о стол и сказала:

– Пиши: я, Неганов Виталий, прошу винить в моей смерти Капусту… Правильно. Пиши его фамилию, имя, отчество. Вот так, молодец. Продолжай с новой строки…

Дым прочел его мысли и дополнил:

– Являясь командиром специального подразделения «Вихрь», мы с вышеуказанным гражданином вступили в сговор с представителями враждебных государству структур. Пиши фамилии посредников… Вышеперечисленным гражданам мы поставляли людей для экспериментов, которые проводились в секретной лаборатории аномальной Зоны. В результате наших действий пострадали: вписывай нас с Аней… Ага, дальше: а так же без вести пропавшие Артюхов, Величко, Никифоров, Ремезов Алан… Видишь, Наган, я все знаю. Продолжай: вышеназванные граждане, вероятнее всего, погибли. Теперь пиши, что решил покончить с собой из-за мук совести, а так же под влиянием шантажа подельника. Мо-ло-дец! Закончи так: прошу реабилитировать пострадавших и наказать Капусту. Да, будем считать, что ты искупил вину.

У Ани начался приступ. Потирая висок, она вытаращилась на Дыма:

– Так те парни…

– Наган с Капустой их продали, как и нас. И еще многих продали бы, не вмешайся мы. Давай, Виталя, заканчивать: нахожусь в трезвом уме и твердой памяти и прошу вернуть квартиру законным владельцам, если они еще живы.