Бессмертный мятежник

живой?

- Конечно! Табунщик же объяснял тебе, дурочке маленькой, что меня нельзя убить, пока не узнаешь моего Имени. Но я не знаю его сам! Я безымянный, и потому бессмертный.

- Живой! - Лека с визгом бросилась на Демида, и они шлепнулись в ванну, вытеснив из нее всю воду на пол по закону Архимеда. - Живой!!! Живой!!! Демка, милый! Живой! Ну ты и вонючка! С трупа, что ли, одежду снял?

- Я с живых одежду не снимаю, - пояснил Демид. - Я же не грабитель! Я чту Высшие Моральные Принципы!

Книга вторая

Добро и зло сплелись воедино

Глава 1

Лека сидела на земле, обхватив руками колени. Вечерний сентябрьский ветерок нахально забирался за шиворот, и она плотнее запахнула полы телогрейки, сберегая остатки летнего тепла. Небо на горизонте раскрасилось неровными полосами. Солнце скрылось за багровым занавесом и медленно сползало в реку. Большое яблоко сорвалось с ветки, стукнулось о землю и подкатилось к ногам Леки. Она взяла зеленый плод и уже приоткрыла рот, собираясь вонзить зубы в его хрусткое тело. Рот ее наполнился слюной.

Лека сглотнула и запустила яблоком в забор.

- Антоновка, антоновка... Надоело! Кислятина. Слушай, Дем, а почему ты виноград не сажаешь? Или дыни? Их же можно вырастить здесь, только уметь нужно. Ты же у нас мичуринец!

Демид не ответил. Он стоял у верстака, старательно выглаживая доску длинным рубанком. Девушка взяла стружку, расправила ее кольца и вдохнула терпкий аромат. Стружка у Демы получалась замечательная - длинная, тонкая и белая, как бумага, она выходила из рубанка и ложилась ему под ноги светлым серпантином.

- Дем... - Лека подошла к Демиду и положила руку ему на плечо. Странный ты человек, Дем. Денег у тебя до черта. А ты сидишь здесь, возишься по полчаса с каждой дощечкой. Так ведь и жизни не хватит строить эту веранду! Купи готовой рейки, или как там она называется. Плотников найми. Они тебе за два дня все сварганят.

- Вот именно, что сварганят! - Демид обернулся и вытер пот со лба. Он улыбнулся. Улыбка у Демида была неровная - левый угол рта поднимался вверх, а правый смущенно полз вниз, прячась в горькой складке. То же было и с бровями - левая бровь смешливо приподнималась домиком, а правая, пересеченная грубым побелевшим рубцом, оставалась неподвижной. Вид у Демида получался смущенный, беззащитный, и Леке каждый раз хотелось прикоснуться рукой к лицу его, разгладить и стереть все следы разрушений, нанесенные уродующим помелом его жизни.

Дик поднял рейку и нацелился вдоль нее прищуренным глазом, проверяя прямизну. Потом положил ее на верстак и провел по гладкой древесине пальцами.

- Пойдеть. Так Спиридоныч говаривает: "Пойдеть!" И этим все сказано. А еще он говорит: "Делай, как лучше, а как хуже - само получится". Ведь эти твои плотники - они что? Они только называют себя: "Мы, мол, плотняка! Мы все могем! Не обидим, хозяин, только магарыч выставляй!" Вот и пои их водкой, пока руки трястись не перестанут. Это уже не работа, Лека, это безобразие! Я должен каждую доску